Демон

* * *

Светлана Сотникова встретилась со своим братом, Макаром Юрьевичем Юхановым, вечером у него дома. Дождалась, когда его жена, Катерина, оставит их наедине, и попросила посмотреть бумаги на дом Мольбрантов. На этот странный дом, вокруг которого ходило так много темных, мрачных слухов.

— Тебе не кажется, что цена подозрительно низкая? — сразу спросил Макар.

— И дураку ясно, — согласилась Светлана.

— О том, что у дома нет законных владельцев или претендентов, ты тоже знаешь?— Поэтому я здесь.

— Не понимаю, как тогда ты планируешь купить этот дом, — заворчал Макар. — У кого?

— У Мольбрантов был приемный сын. — Светлана закурила, дожидаясь, когда брат прочитает бумаги. — Его зовут Дидье…

— Я вижу, — Макар забрал у нее сигарету, затушил и бросил окурок в пепельницу. — Ты знаешь, что он был главным подозреваемым в убийстве его родителей?

— Я знаю, что его вину не доказали.

— Он был единственным, кто выжил тогда в доме.

— Верно. И он был единственным, кто видел убийцу. — Светлана снова закурила. — К тому же это было давно, Макар. Активы его семьи заморожены, но у него российское гражданство, поэтому если он обратится в суд… — Она увидела, как брат качает головой, и осторожно напомнила ему о его недавней интриге, когда избежать скандала удалось лишь благодаря ее вмешательству.

— Ты знаешь, как называется то, что ты сейчас делаешь? — растерялся Макар.

— Взаимовыручка.

— Шантаж! Вот как это называется!

— Не кипятись. Ты же не хочешь, чтобы твоя жена узнала о том, какой ты проказник.

— Перестань.

— Та девушка была моей подругой.

— Хватит!

— Это значит, что мы договорились?

— Я посмотрю, что можно сделать.

* * *

Судья Кира Джанибекова предупредила сына, что задержится на работе, но после разговора с Марком Юхановым в обеденный перерыв решила отправиться домой. День был испорчен. Все мысли заняло старое дело Мольбрантов, о котором спрашивал Макар Юрьевич. Она даже подняла архив и принесла в свой кабинет пыльные пожелтевшие папки. "Неужели Юханов решил купить тот дом?" — думала судья, листая страницы дела Мольбрантов, которое когда-то давно рассматривала в суде. Она уже и забыла, сколько головной боли принес ей тот процесс. Тогда ей казалось, что против нее ополчились все: пресса, адвокаты, даже прокурор… Нет, день определенно был испорчен.

Оставалось лишь вернуться домой и застать сына с девушкой на диване в гостиной.

— И давно вы… ну… — Кира Джанибекова невольно поморщилась.

— Сегодня первый раз, — спешно сказал Эдик. — Я и Регина… Вдвоем… Первый раз.

— А-а-а… — протянула судья. — Понятно… А так, значит… То есть порознь…

— Мы предохраняемся.

— Предохраняетесь? — Она тупо подумала, что это, наверно, хорошо. Должно быть хорошо. По крайней мере, не плохо. Узнать бы еще, сколько этой девочке лет.

— Извините нас, — сказала Регина.

— Извинить? За что?

— Ну…

— Давай представим, что ничего не было. Ты согласна?

— Но ведь это же было.

— Мама права, — вступился Эдик. — Ничего не было.

— Ладно, — неуверенно согласилась Регина.

— Ну, вот и хорошо, — одобрила ее Кира.

Они попрощались. Судья проводила их взглядом до выхода. Она смотрела в основном на Регину, оценивала. Судья не знала, но ее демон в этот момент смотрел на плетущегося за Региной помятого ангела. Он был совсем молод и неопытен, но, тем не менее, это был ангел. На лице демона появился хищный оскал.

— Эта девочка не так проста, как кажется, — шепнул он судье.

Ангел услышал и вздрогнул. Его жизнь только начиналась, ему многое предстояло узнать, набраться мудрости, понять, как устроен театр жизни, кто в нем марионетки, а кто кукловоды, кто пишет сценарии, а кто приводит их в действие и каковы правила в этом театре теней. Сейчас же ангел знал лишь то, что он ангел, и, конечно, он даже не мог догадываться, что пьеса с его участием уже написана.

Созидая свой план, демон Киры Джанибековой продолжал настраивать судью против Регины. Игра с ангелом, пусть даже и с молодым, дорогого стоила, а победа над ним и того дороже. За несколько веков демон так и не осмелился вступить в открытую борьбу ни с одним из ангелов — слишком велика была ставка. Теперь же долгожданный момент наступил.

* * *

Разговор с мужем о покупке дома Светлана Сотникова начала издалека. Она знала, что найти нужную сумму будет не просто. Очень не просто. Сначала она рассказала ему о своих подругах, о том, как завидуют они, что у нее есть такой замечательный муж. Потом ненавязчиво вспомнила свой разговор с прокурором Давидом Демидовичем Джанибековом. Разговор о работе, детях, доме.

— Дорогой, почему у нас все еще нет своего дома? — спросила Светлана, став вдруг серьезной. — По-моему, человек твоего уровня давно должен был позаботиться об этом. Даже прокурор так считает.

— Джанибеков знает, где мы живем? — Сотников покраснел до кончиков ушей.

— Я сказала ему, что мы как раз собираемся покупать новый дом, а чтобы не тратить лишние деньги, временно живем здесь.

— Вот это правильно.

— Я тоже так думаю. — Светлана закурила. — Скажи, ты бы хотел жить в доме Мольбрантов?

— В доме Мольбрантов? — Сотников криво усмехнулся. — Да он стоит целое состояние.

— Он стоит в несколько раз дешевле, чем ты думаешь.

— Тогда что с ним не так?

— Небольшая проблема с документами, но мой брат сказал, что все уладит.

— Все равно для нас это слишком дорого.

— И ты не сможешь ничего придумать? — Светлана заглянула мужу в глаза. — Совсем ничего?

— Будет сложно найти такую сумму, — сказал Сотников, но пообещал, что сделает все возможное.

Позже, когда наступила ночь, и они уснули, лелея свои мечты, когда желтый диск луны завис высоко в небе, и почти все люди погасили свет в своих домах, тогда наполнявшие небольшую спальню тени ожили. Голодные тени. Они слетались сюда, словно падальщики, почуявшие запах мяса и жаждущие вцепиться в плоть. Они копались в сознании спящих людей, утоляя голод, а затем разлетались дальше, следуя за прочитанными мыслями.

То, что началось с одного падальщика, проследившего по крошкам сознания путь от Дениса Новицкого до Светланы Сотниковой, теперь привело сюда целую стаю, и стая эта была голодна. Не зная усталости, они готовы были кружить ночь напролет в поисках пищи, дабы к утру отнести ее своему хозяину, который справедливо разделит добычу, щедро бросая слугам сочные ломти собранных ночью и начинающих загнивать к утру плотских мыслей, оставляя себе лишь самые свежие, самые лакомые куски.