Дневник под номером шесть. Глава 4

Глава 4.

В палате было тихо, лишь редкие шорохи нарушали покой. Морган выпускал сигаретный дым из легких, оставляя его в мире тонкой струей. Джефри пытался дотянуться до стакана воды, но оковы, которые опоясывали его кисти, каждый раз возвращали ладони в исходное положение. Лампы все так же мерцали мягким светом, обливая им две фигуры, оставляя на стенах прекрасные тени, глубокие и черные.

- Знаете, Морган, чего я хочу? – вдруг нарушил тишину Джефри, потирая ладонями металлические кольца

- Чего?

- Мы же с Вами друзья, Морган?

- Как мы можем быть друзьями? Джеф, я тут, чтобы попытаться помочь тебе. Сегодня, в десять вечера, тебя переведут в лечебницу для особо опасных больных, где ты проведешь остатки своей жизни. Понимаешь? А я тут для того, чтобы поставить окончательный диагноз по твоему делу. И если я увижу в твоем состоянии просветы для возвращения в социум, то попытаюсь добиться твоего лечения именно в нашей клинике. И, возможно, спустя десять-пятнадцать лет ты сможешь выйти здоровым в настоящий мир, общаться с людьми, начать все сначала. Разве ты не хочешь этого? – мужчина потушил сигарету, направив свой строгий взгляд на Джефри, словно внедряя в его тело свои мысли

- Морган, диагноз уже давно известен, и я готов его принять. Я проведу оставшиеся дни глубоко в душах мягких палат и белых халатов. Я готов к этому. Настоящий мир? А где он? Вы называете настоящим то, что окружает тело каждый день? И неужели Вы готовы с уверенностью это подтвердить? Сказать, что это реальность, а не выдумка больного разума, и, однажды проснувшись, этот мир останется, а не сгорит в пламени пробудившегося разума? Морган, - Джефри вздохнул – Единственное дело, которое я сейчас хочу, чтобы Вы сняли с меня эти оковы. Они приносят так много боли – парень потирал ладонями металлические оковы на своих кистях, сканируя Моргана глубоким взглядом – Боль. Не только физическую боль, от сжатия моих рук, но и душевную. Знаете, Морган, что для меня значат эти оковы? – Джефри немного приподнял руки так, чтобы металлические круги въелись в кожу – Знаете?!

Мужчина лишь покачал головой, намекая на то, чтобы Джефри поведал ему об этом в своей излюбленной манере.

- Кольца? Всю свою жизнь я не любил кольца. Я никогда не понимал, почему молодожены носят их на своих пальцах, почему люди покупают ожерелья, украшения в виде колец. Что может быть более явным олицетворением оков, чем замкнутый круг? Глупо. И представьте себе, Морган, что я сейчас ощущаю, закованный в два металлических кольца. Мы общаемся с Вами не первый час, но за это время я не смог сказать ни слова, чтобы быть равным. Я, словно раб, который вынужден разговаривать со своим хозяином. Пес на цепи! Так же как и женатый мужчина не сможет ввязываться в странные истории со своим другом, у которого еще нет семьи! Все дело в этих паршивых кольцах, Морган! – Джефри резко дернул руками так, что даже, прикрученный к полу, стол немного приподнялся ввысь – Освободите меня, Морган

- Я не могу, Джефри – мужчина покачал головой

  - Морган, не врите мне, пожалуйста. Мы оба знаем, что ключи от моих цепей находятся у Вас. Единственное, что Вам нужно сделать: это достать из кармана ключ, подойти ко мне и раскрыть тюрьму, в которой я погряз, в которой умирает моя душа! Морально подыхает! Морган, пожалуйста – Джефри смотрел на мужчину печальным взглядом, ожидая лишь реакции, его согласия – Прошу!

- Джефри! Я не могу! Риск слишком велик!

- Страх? Чего Вы боитесь, Морган?

- В твоей тетради шесть номеров, и я не хочу быть седьмым – выдохнув тяжелый воздух, ответил Морган

- Я думал, мы можем доверять друг другу. Седьмой номер явно не для Вас, Морган. Страх. Как много судеб загубило это чувство. Вы знаете, что такое настоящий страх, Морган? Когда все Ваше тело пробирает удовольствие, ужас. Когда Вам кажется, что каждый шаг лишит жизни! Знаете, что это такое, Морган? Страх – это, словно Вас поджаривают на электрическом стуле. Вы сидите, скованный, связанный, даже не можете пошевелиться! Паралич! И этот блестящий ток, который пронзает Ваш мозг раскатами болезненных укусов. Тело трясет, а глаза настолько распахнуты, что можно влить в них тысячу капелек дождя! Вы чувствуете, как ток плетет свою паутину внутри вашего тела, соединяя все мышцы каналами, заполненными до краев отвращением и болью! Вы чувствовали это когда-нибудь, Морган? – Джефри сильно сжал зубы, казалось, что вот-вот они расколются, как грецкие орехи под давлением щипцов – Ответьте мне, Морган!

- Все чувствовали страх! Думаешь, я боюсь тебя?! – Морган подхватился со стула и быстрыми шагами направился прямо к парню, который мирно ждал продолжения со скованными в запястьях руками – Боюсь?!

Морган быстро приближался, гнев, словно молния, блестел в его глазах. По пути мужчина доставал из кармана ключи. Подойдя к Джефри, Морган быстрым движением рук схватил замочек, который болтался около колец, всунул в него ключ и резко прокрутил пару раз. Оковы упали на пол, произведя шумный металлический звук. Лишь спустя мгновение, Морган осознал, что он сейчас наделал. Мужчина отошел от Джефри, замерев в ужасе. Парень перевел глаза на Моргана, потирая ладонями кисти рук, на которых отчетливо виднелись синие линии, словно разрезы.

- Спасибо, Морган – тихо произнес Джефри – Теперь ты по-настоящему знаешь, что такое страх. Ты, ведь, почувствовал это?

Морган лишь кивнул головой, до сих пор находясь в диком ужасе. Он даже не представлял себе, что бояться уже нечего, и Джефри сдержит свое слово.

- Присаживайся, Морган – Джефри улыбнулся, указывая рукой на стул в противоположной стороне стола – Как же хорошо вновь почувствовать запах свободы. Ты даже не представляешь, как это прекрасно, Морган – парень взял пачку сигарет и закурил – Великолепно! – радужно вскрикнул он, затем, залился громким и звонким смехом, который наполнял комнату, врываясь в зоркие глаза камер.

Тишина повисло в палате. Стрелки часов продолжали свой бег, показывая четкую цифру: "три". До дести вечера было еще много часов, поэтому мужчина ни куда не спешил, медленно переворачивая страницы дневника.

- Ты думал, я не сдержу свое слово, Морган?

- Честно? Я был в этом уверен – ответил мужчина, протирая тряпочкой лоб, который заметно вспотел после недавних событий

- Я думаю, теперь ты будешь доверять мне намного больше. Ведь, так?

- Да. Мне, казалось, что ты прирожденный убийца, но теперь я в этом не уверен. Кто ты, Джефри?

- Я – кошмар, психопат, маньяк. Дьявол, если угодно! – молодой человек вновь залился смехом – И как ты мог подумать, что я не сдержу своего слова? Я доверяю тебе, Морган, взамен прошу делать тоже самое. Не более. Ты согласен со мной?

Морган, который еще не отошел от испытанного шока, лишь кивнул одобрительно в ответ, поставив палец на начало новой страницы, где уже виднелись буквы.

- Продолжу? – спросил мужчина

- Конечно – ответил Джефри, почесав голову и закинув руки за голову

Монотонный голос Моргана зазвучал в тишине:

"Запись №3. Мэри.

Осень пролетела незаметно. Хотя, многое успело случиться за это время. После находки у озера, полиция взялась за это дело. Страх окутывал мое тело. Услышав сирену, я сразу же думал, что все, это за мной. На витринах магазинов красовались газеты с этой историей, люди обсуждали случившееся, придумывали множество разных слухов, и только я знал правду. Мое тело пронзало удовольствие от того, что это я! Моими руками был задушен Фрэнк! То чувство лучше, чем вся ваша жизнь! Каждый день я выходил на улицу и видел страх в лицах людей! Жалкие создания! Тьфу! Мальчишки пугали друг друга историями о монстре, который поселился в парке, а я? А я наслаждался их страхом. Он, словно пища для бездомных, насыщал меня все больше! Но вскоре, все затихло. В декабре уже никто и не помнил, что случилось в парке. Моя душа терзалась в сомнении. С одной стороны мне было очень жаль, что люди забыли это, они перестали писать в газетах, полиция не опрашивала, гуляющие в парке, пары. Словно Феникс, их память сгорела дотла, чтобы вновь воскреснуть в прекрасном полете. А с другой стороны то чувство безнаказанности, которое я получил, было великолепным. Оно все больше съедало меня изнутри, оставляя в моей душе дыры, которые нужно было заполнить сладкой, прекрасной, багровой болью…".

- Джеф, а после случившегося, ты видел его во снах? – подняв свои глаза на парня, спросил Морган

- Кого? – удивленно, вопросом ответил Джефри

- Фрэнка. Он приходил к тебе во сне?

- Если бы только во сне, Морган – ответил парень, тяжело выдохнув воздух, который, словно шаром, осел в его легких – Я видел его везде. Первые трое суток после того, как убил Фрэнка, я не мог уснуть. Стоило мне закрыть глаза, как его лицо всплывало передо мной. Распухшее, синее, омерзительное, с кровавой линией на шее! Он что-то пытался говорить, но вместо слов из его пасти вытекала черная жидкость! Наверное, он выплевывал свою душу в мир моих снов. Долгие недели я видел его везде: на занятиях, в автобусе, в темных коридорах дома, в лицах мерзких прохожих! Везде! Это не давало мне покоя. Меня посещали странные мысли о том, чтобы во всем сознаться, рассказать всем этим людям! Но, вскоре, его образ покинул мои мысли, оставив лишь ощущение бесконечного удовольствия. И это было прекрасно – Джефри тяжело дышал, но все еще выдавливал слова из своего горла – Ты же хотел услышать именно это, Морган? Ведь, так? Я прав?

Мужчина лишь промолчал в ответ, продолжив чтение:

"… Эти раны не давали мне покоя. Я отлично запомнил тот вечер, когда встретил ее.

Уже декабрь бил огромными хлопьями снега по замерзшим окнам. Быстрые пешеходы превратились в обыкновенные души, которые блуждали по холодному миру. В проезжающих железных гробах не было жизни, лишь маски, одетые на манекены. Мир остановился. Живая кровь, которая населяла города, превратилась в массу беспомощных котят.

После очередного скандала дома, ударов по лицу, я выскочил из этой коробки ужаса, нацепив лишь свитер, штаны и кроссовки. Тело пробирал холод, заставляя сердце работать все быстрее. В кармане я обнаружил измятые купюры, которые выдавали в колледже за примерную, хорошую учебу. Жалкие гроши! Не так далеко от нашего дома находился небольшой бар. Чтобы заглушить свои слезы, боль, обиду, я решил пропустить пару бокалов пива. Зайдя внутрь, моим глазам предстала картина: сонное помещение, прокуренное, отдающая запахом алкоголя, было почти пусто, лишь редкие силуэты мелькали за дальними столиками, о чем-то громко споря. Старые, потрепанные стены, мягкий джаз, который плавно заплывал в уши, окутывая разум тонкой пеленой ностальгии и покоя. Я присел на стул около барной стойки, заказав стакан виски. Вскоре, мои десна обжигал алкоголь, а мысли покидали голову. Через мгновение я увидел ее. Именно там произошла наша первая встреча. О, Мэри…".

- Как ты пришел в психологию, Морган? – спросил Джефри, потирая ладонью правую щеку – Почему именно она?

- Честно? Я сам не знаю ответа на этот вопрос – Морган тяжело вздохнул – Я всегда отличался от своих сверстников. Интересовался другими вещами, поэтому, наверное, и проводил так много времени дома. Почему именно психология? Каждому из нас хочется открыть новые миры, планеты, вселенные, и за годы долгой работы я видел множество разных жизней внутри моих пациентов. Поверь, я не жалею о том, что уже не первый год помогаю людям избавиться от проблемы, которые их убивают. Наверное, поэтому и психология – ответил мужчина, перевернув страницу дневника

- Знаешь, Морган, я ведь тоже всегда хотел быть психологом – задумчиво произнес парень – Лезть людям в душу, запускать туда свои грязные лапы, у меня получалось отменно. Я всегда знал, как довести человека до слез, причинить ужасную боль, лишь произнеся несколько фраз. Это вдохновляло меня. Я видел их слезы, гнев и наслаждался. Наверное, в каждом движении человека есть добро и зло. В каждом решении, словно на чистой, блестящей монете, две стороны. К сожалению, у меня не было человека, который бы направил мои способности в нужные русла реки. Хотя, ведь и зло необходимо этому миру. Как ты считаешь, Морган? – Джефри сжал зубами нижнюю губу, ожидая ответа

- Без зла не будет добра. Символ вечности с примесью двух границ нашего мира – ответил мужчина

- Кто помог тебе разобраться в дорогах добра и зла? Кто заставил тебя помогать людям? Кто вдохновил? Ведь, мы общаемся не так долго, но я уже вижу, насколько ты талантлив, Морган. Хм, странно. Только теперь я понял, почему вижу тут именно тебя, а не тварь, которая жаждала бы отделаться от меня как можно быстрее. Ты легко входишь в доверие, проникаешь в душу, с тобой хочется разговаривать все больше. Такие люди, как ты, жаждут помочь. В этом заключается смысл их существования. Спасибо тебе, Морган

Мужчина улыбнулся в ответ, прикрыв усталые глаза.

 - Кто научил тебя этому? – продолжил Джефри, затихая в ожидании ответа – Кем он был для тебя?

- Мистер Мэтью – коротко ответил Морган – Мой учитель в институте. Среди девяти его учеников, он выбрал именно меня. И я счастлив

- Расскажешь о нем, Морган?

- Конечно – ответил мужчина, набрав в легкие еще больше сжатого кислорода, который заполнял палату, чтобы продолжить свой рассказ, но тут же был перебит пареньком, сидевшим напротив него

- Не забывай, Морган, у нас честная игра – с этими словами Джефри указал пальцем на дневник

- Продолжим?

Парень кивнул головой, и томный голос Моргана вновь разрезал воздух:

"… Мэри. Она, словно тень среди белоснежного света, будто цветок среди разрушенной планеты, появилась в тот вечер. Она села около меня, сложив руки, на которых ярко выражался белый лак, на свои бедра, укутанные юбкой, касающейся колен. Кофточка с глубоким вырезом покрывала ее тело, слегка показывая часть груди пьяным глазам местных алкоголиков, похотливых и жадных. Черные локоны касались плеч, поглаживая их. А лицо? Оно было прекрасным. Словно лучшие модели мира слились в одних чертах, подарив миру совершенство, которое нельзя затмить даже тысячей величественных звезд. Чувственные, пухлые губы, накрашенные красной помадой, нежно обхватывали трубочку, торчащую в бокале какого-то напитка. Небольшой носик, который вдыхал горячий воздух, наполняя грудь жизнью. Пухлые щечки, которые покрывал великолепный легкий румянец. На нее было направленно десятки жаждущих, озабоченных, похотливых взглядов, но ее глаза смотрели лишь на меня. О, боже, ее глаза! Карие цвет так прекрасен среди всех остальных. Такие глубокие распахнутые двери в ее душу, похотливую, продажную, мерзкую, но такую притягательную и великолепную.

Мое сердце, словно осколочная граната, готово было разорваться на куски от бешенных ударов, невероятного ритма. Во рту пересохло, и я поспешил смочить губы глотком горького напитка, что искрился на дне моего бокала. Мы слились с ней в едином взгляде. Я пытался встать, но ноги, будто боялись, не шевелились. Тяжелое дыхание пронзало мои легкие. Казалось, я готов сдохнуть, и если она моя смерть, то я согласен! Мэри медленно встала со стула, легкой и грациозной походкой подошла ко мне и промолвила…".

- Морган – Джефри обратился к мужчине – Почему именно ты?

- В смысле?

- Вас было девять учеников, но он выбрал именно тебя. Почему? Я не понимаю, что позволило ему так поступить – растеряно произнес Джефри – Что стало с другими его учениками? Как они отнеслись к выбору?

- Ты не понял, Джеф – Морган замолчал, подбирая нужные слова – Понимаешь, хоть я всю жизнь и стремился к психологии, но, волей случая, судьба забросила меня на факультет литературы, где мой разум провел пару бесполезных месяцев

- Хм. Интересно. Как часто наша жизнь зависит лишь от выбора. Вот, например. Когда-то давно я слышал историю о том, как в нашем городе бесследно исчезла девушка. Вскоре, нашли ее труп и убийцу. Но суть совсем не в этом. Перед уходом из дома, она очень долго раздумывала. Сходить до магазина, чтобы купить кое-каких продуктов или остаться в родных стенах и лечь спать. Выбор. Как много он решил в той ситуации. Хм. Останься она дома, и все было бы в порядке, но, увы – Джефри тяжело вдохнул – Правильный выбор? А существует ли вообще такое понятие? И что вообще можно назвать правильным выбором? Люди, которые говорят о поступке, всегда могут ошибаться, наблюдая лишь поверхностный слой ситуации. Не так ли? Сам человек лишь в праве судить о совершенном. Именно ему нужно решить был ли его выбор правильным или нет. Как думаешь, Морган, что такое испариться посреди улицы, мимо знакомых лиц? Как это? Просто взять и исчезнуть. Знаешь, что чувствовал я, когда случилась история с этой девушкой?

Мужчина отрицательно покачал головой.

- Страх. Я не был причастен к этому, но постоянно ощущал ужас, возвращаясь домой в темное время суток. Это не было боязнью за собственную шкуру, потому что я всегда желал себе только смерти, боли. Они вдохновляли меня. Тут замешано что-то другое. Этот мистицизм, что витал в воздухе при каждом вздохе. Я так боялся встретить ее, посмотреть в глаза – Джефри начал тяжело дышать, а его глаза бегали, словно пытаясь собрать воедино тысячи мельчайших деталей пазла

- Тише, Джеф – Морган попытался разредить атмосферу  - Давай продолжим наш сеанс. Хорошо?

Джефри промолчал в ответ, залив в рот воду, которая блестела в полупустом стакане. Морган медленно продолжил чтение:

"… "Привет". Я немного растерялся, но тут же выдавил из себя какую-то фразу, которая вызвала у Мэри смех. Она представилась и уселась рядом со мной. Великолепный запах ударил мне в нос. Аромат цветов с примесью нежной мяты был так же прекрасен, как и вонь разложившегося трупа, на котором утро оставило капли росы. Я пытался насладиться каждой секундой. Душа наполнялась теплом, а Мэри не могла понять, что происходит.

Мы долго разговаривали с ней. Я многое узнал о ее жизни. Тяжелое детство, аборты, насилие. Однажды, ее отчим измывался над ней в подвале собственного дома, пока мать лежала в наркотическом кайфе, не соображая, не слыша ее криков о помощи. Мэри даже уронила слезу, которая отражалась черными каплями размазанной туши. Но потрясло меня не это. Я находился в ужасе, после ее слов. Она предложила пойти в ее дом, где за грязных, вшивых пятьдесят долларов  я смогу с ней сделать все, что только пожелаю. Эти слова перекрыли воздух, заткнули мое горло, родив в голове тысячу разных мыслей…".

- Морган, что было дальше?

- В смысле? – растерянно спросил мужчина, который уже настроился прочитать страницу до конца, вновь погрузиться в мысли Джефри, в его безупречный почерк, что рисовал буквы на белых листах дневника

 - В институте – уточнил Джефри

- Лучшие ученики были собраны на банкет, в честь прибытия какого-то доктора наук. Все весело смеялись, общались, пили пунш. Ты же понимаешь, что такое праздничное настроение – Морган улыбнулся

- Увы – вздохнул парень – В моем детстве не было праздников. А когда я повзрослел, то уже тяжело было радоваться чему-то. На всех вечеринках, я пытался маскировать свои чувства. Радовался, пил, курил, общался, но никогда не ощущал себя по-настоящему собой. Вокруг горели огни, но мои мысли не отпускали разум ни на секунду. Я желал смерти всем этим бесполезным отбросам! Я видел их лица, покрытые тяжелыми масками. Но самое, что меня раздражало – это смотреть в зеркало и наблюдать туже пластиковую рожу! Мое тело трясло, я ненавидел весь гребаный мир! И, вскоре, я перестал появляться на банкетах, предпочитая грязные углы дома или улиц, тем красивых и блестящим квартирам и залам! Так что, Морган, я не могу понять, что такое вечеринки и ваше, так называемое, праздничное настроение – Джефри провел рукой по лицу, закрыв свои глубокие глаза

- Я тоже не любил все эти приемы. Но именно тот вечер кардинально изменил мою жизнь. Пока гости плясали, общались, я смотрел в окно, о чем-то думая. Из-за спины до моего слуха донесся голос. Это и был мистер Мэтью. Он был слегка пьян, а на белой рубашке виднелось красное пятно от вина. Он поздоровался со мной и присел на подоконник, около которого находилось мое тело. Носы его черных, блестящих туфлей касались пола. В руке сверкал бокал пунша, а в зубах торчала сигарета, которая выплескивала тонкие струи дыма. "Как тебе вечер?" - обратился он ко мне, на что я лишь пожал плечами. Казалось бы, весь вечер мы и просидим рядом, не сказав ни слова. Но мои ожидания не оправдались. Мы разговаривали о футболе, о книгах, духовности. Мне нравилось общаться с ним. В считаные часы он стал моим идеалом. Вечер близился к завершению, а так как Мистер Мэтью был пьян, я решил проводить его до дома – Морган улыбнулся – С твоего позволения, Джеф, я продолжу чтение. Хорошо?

Джефри промолчал.

"… Неужели, впервые в жизни, когда меня заинтересовала девушка, когда я испытал что-то новое в своей душе, она оказалась проституткой?! Это был так странно. Неужели, мое грязное сердце может задеть лишь тварь, продающая свое тело за несколько бумажек с изображением лиц и цифр?! Это пугало меня. Неужели, я могу почувствовать тепло лишь к таким же мерзким людям, как и я?! Грязь в ее душе, которую я видел в глазах, так сильно потрясла меня. Словно мертвецы ищут покой в деревянных пиджаках, наши души, грязные, мерзкие, искали друг друга, среди лабиринтов живых масс, жаждущих существовать в своем слепом мире. Губы дрожали, а руки пытались коснуться ее великолепной кожи.

Я бы мог отдать ей все свои деньги просто за поход в кино, но желание владеть ею было сильнее. Я кое-как достал из кармана несколько мятых купюр и положил их на стол. Мэри забрала деньги и, немного вызывающе, направилась к выходу. Аромат ее парфюма, тепло тела, словно невидимой рукой, обхватили мне глотку, поднимая со стула, и, как вшивую собаку, бросили меня вслед за ней на холодный зимний воздух. С неба падали хлопья снега. И как ей было не холодно? Не знаю. Но, вскоре, пройдя несколько десятков метров, мы оказались на крыльце ее дома. Мэри. Дверь открылась, и наши тела проникли в темный, загадочный дом. Сознание твердило взять ее, но я даже боялся дотронуться до прекрасных форм…".

- Я довел мистера Мэтью до дома, и мы остановились – произнес Морган, оторвав свои глаза от дневника, что очень сильно удивило Джефри – Мы очень долго разговаривали с ним, болтая о разных вещах. Начиная от литературных шедевров, заканчивая бесконечностью, которую люди называют жизнь

- Хм. Интересная формулировка для понятия "жизнь" - задумчиво промолвил Джефри, который был нагло выброшен из мира своих грез – Бесконечность? Почему?

- Потому что после смерти каждого человека остается память. Неважно кем он был, кадры, подаренные им, будут жить вечно в рассказах и историях. Даже, если у него не было родных, он когда-нибудь касался маркером стен, каких-то писем и заявлений, поэтому человек всегда будет жить. Вернее, часть его останется в тех или иных аспектах мира

- Как космос – тихо произнес Джефри

- Что? – спросил мужчина, не услышав слов парня

- Я говорю, как космос, Морган – уже чуть громче Джефри продолжил свою мысль – Звезды. Ведь, они сгорают подобно человеческой смерти. Кажется, вот она, так недосягаема, величественна, ничто не сможет ее уничтожить, а потом лишь вспышка и плавное падение вниз. Она сгорит, но оставит место другой звезде, которая сможет ее заменить. И ты не увидишь никакой разницы в замене механизма. Хм. Так и люди оставляют свои рамки, чтобы другие повторяли их картины. Увы, но это так. Механизм налажен, и уничтожить его невозможно – Джефри вновь закурил сигарету, оставляя на столе маленькие частички пепла, падающего, словно миниатюрный снег на липкую гладь металла

- Возможно, ты и прав. Но у каждого из нас, своя, неповторимая и пугающая, жизнь. Не так ли?

- Не так, Морган. В этом мире слишком мало дорог, по которым можно пойти. Это так ужасно – Джефри выдул из себя тонкую струю дыма

- Поэтому люди и стараются выложить свой собственный путь

- При этом копируя маршруты? Вся жизнь – дубликат. А вот будет ли он удачным или нет? Решать лишь им

Морган промолчал в ответ, поспешив вернуться к своему рассказу:

- Мы обсуждали все, что приходило на ум. Я даже не успел заметить ,как на небе образовалось восходящее солнце. После чудесного рассвета, мы спешно попрощались. Мистер Мэтью зашел в свой дом, а я поймал такси и поехал в квартиру, где мой разум ушел в мир снов – Морган вдохнул.

Молчание повисло в палате. Словно каждый из людей выжидал своего шага, чтобы выпрыгнуть со словами, будто шпагой, и порезать слух противника. Морган, опустив глаза в дневник, погружаясь все глубже в мир Джефри, тихо и аккуратно, продолжил чтение:

"… В доме было очень темно, а в воздухе витал запах похоти и стыда. Я по-прежнему боялся даже коснуться Мэри. Вдруг, это все иллюзия? Обман? Вдруг, она сейчас растает, будто ее и не было вовсе? Боже.

Мэри повернулась ко мне, приблизилась и поцеловала в губы. Какой же великолепный вкус имели ее уста. Он проникал в мое горло, наполняя легкие тяжелым оттенком красной помады. Мир, словно по желанию чьих-то грязных лап, остановил свое вращение, наведя прицел оптической винтовки, направленной Купидоном, на наши тела. Нет. Даже глубже. Туда, где заканчивает свой стук сердце, рисуя безупречные линии расстроенной души. Оглушительный выстрел. Я, словно ощущал это. Как закрученный патрон пробивает мне спину, опаивая гнилые доски паркета безупречностью моей крови. Сосуд, наполненный порохом, проламывал мои кости, принося с собой лишь удовольствие. Острие пронзало сердце, оставив в нем сквозную дыру, которая тут же заполнялась кровью Мэри, через аккуратные раны в наших телах. Обмениваясь багровым кайфом, мы не могли оторваться от величественного ощущения, которое люди привыкли называть "любовь". Но она была другая! Мерзкая, жалкая, отхаркивала грязь, и, затем, резко вырывала все красивое, что было собранно в наших дрожащих телах. И этот патрон прошил насквозь два тела, сердца, пару тщедушных миров, оставив лишь медленный звук, ударяющейся об доски, залитые липкой кровью, гильзы.

Мэри сбрасывала с себя одежду. Кофточка и юбка уже лежали на полу, лаская его своими мягкими нитями, обнажая тело, которое словно узорами, было исписано шрамами. Легкие порезы, ожоги от сигарет покрывали ее нежную кожу, показывая миру, насколько уродлива вся красота. Я касался устами каждого сантиметра ее шрамов, пытаясь скинуть с себя тряпичные оковы, которые разделяли наши жаждущие тела. Ее мягкая постель, словно облако, манила к себе грязным бельем, на котором и до меня побывало огромное количество мужчин. Она ласкала меня руками, и от каждого прикосновения я вздрагивал, впуская в свое тело еще больше наслаждения. О, боже. Мы вновь сливались устами, касались телами друг друга. Бешенное желание владеть ею было сильнее, чем когда-либо. О, Мэри!

Спустя несколько часов, мы лежали рядом, стесняясь даже смотреть друг другу в глаза, наполненные похотью и наслаждением. По моему телу скатывались горячие капли пота, которые были единственными свидетелями нашего союза, впитав в себя всю пошлость той ночи. Тяжелое дыхание резало воздух. Мэри отрыла отсек обшарпанной тумбочки, которая стояла около кровати, достав оттуда изделие, очень похожее на сигарету. "Будешь?" - спросила она. Я лишь одобрительно кивнул головой, понимая, что внутри уже не табак. Травка. Она была очень популярна среди молодежи. До этой ночи я ни когда не вдыхал в себя ее аромат и старался держаться дальше от наркотиков. Но именно тогда, я не смог устоять. Разделить кайф с Мэри – это, словно окунуться в океан наслаждения, почувствовать, как мир слетает со своей орбиты, унося далеко во вселенную!".

- А знаешь, что было на следующий день? – Морган поднял глаза на парня

- В смысле?

  - Я шел по коридору института, опаздывая на лекцию, как голос Мистера Мэтью раздался из-за моей спины – мужчина, на лбу которого блестели капли пота, продолжил свой рассказ – Он выглядел очень культурно, свежо. Мэтью догнал меня своими большими шагами и положил руку на плечо. Тогда, он предложил то, о чем я даже не смел подумать. Перейти в его группу психологии. Почему он так сделал? Видимо, я произвел на него большое впечатление на банкете. Честно? Мое сознание было заковано этим вопросом, как камера футбольного мяча, обшитая тяжелой кожей. Я даже не мог выдавить из себя и слова. Моя мечта, к которой я шел всю школу, могла вновь, как Феникс, восстать из пепла, затмить все тучи, стоило лишь дать свое согласие – Морган закурил, замолчав на несколько секунд – Но это все было настолько сложным, что в мою голову влетало сотни мыслей. Я не знал, что ответить на это предложение

- Почему? Ведь, ты всегда мечтал об этом – недоумевая, спросил Джефри, подкрепив свою растерянность веским аргументом – Разве ты не заслуживал мечты? Знаешь, Морган, если я и испытывал к людям теплые чувства, то только за их мечты.  Без них, человек – лужа, напичканная болью, пластиком и какими-то материальными ценностями. Именно мечта так безгранична и прекрасна. Она наполняет жизнь смыслом. Многие люди так бояться ее осуществить. Почему? Потому что не смогут? Нет. Тут совсем другое. Они бояться потерять то, что глубокой ночью греет им душу. Сколько счастья приносит осуществленная мечта? Это чувства сильнее, чем сотни инъекций для наркомана его любимого кайфа. Но что наступает потом? Нет. Не через день или неделю, а спустя многие годы. Опустошение. Это, как в темной комнате включить лампочку, с самого начала оно приносит боль вашим глазам, словно голову кружит успех, но потом вы привыкаете к бликам. Это становится обыденностью. Пропадает цель, ради которой ты готов был свернуть горы. А дальше? А дальше анабиоз. Холодный сон. Мечта – единственная путеводная нить. Она вырывает вас из лап грязного мира и переносит в свою вселенную. Мир грез ,где так спокойно, где лишь фантазия, словно кисть в чьих-то умелых руках ,рисует на мольбертах души самые яркие картины. Мечта – все – Джимми выпил воду, потрясая стаканом перед Морганом – Ведь, ты осуществил свою мечту?

- Да. Но тут же приобрел новую. На следующий день я подошел к мистеру Мэтью и дал свое согласие. Он был рад. Мэтью даже выбил мне стипендию, которую так сложно было получить. Я стал его учеником и, в ближайшее время, понял, что этот выбор сделал не зря – мужчина встал – Тебе принести водички?

- Да, пожалуйста – Джефри протянул стакан в сторону Моргана

- Все хотели учиться у мистера Мэтью. Он был прекрасным педагогом. В институте его все уважали, восхищались его талантом. Он мог вдохновить любую душу – из-за спины Джефри послышался звук, как вода наполняла стакан, выливаясь из тяжелого скрипящего крана, лишь голос Моргана заглушал эту противную симфонию – После первых же занятий с его группой, я по-другому начал видеть разные вещи, которые до этого казались такими обычными. Мы улавливали каждый его слог, каждое предложение. И знаешь – Морган поставил стакан около Джефри и вернулся на свое место – Это было прекрасно. Если остальная группа наслаждалась его лекциями лишь на уроках, то я слушал их практически всегда. Мэтью давал мне изучать множество литературы и статей. Зачем именно мне? Поверь, я до сих пор не знаю ответа на этот вопрос – мужчина опустил глаза в дневник.

Джефри сделал пару глотков воды и затаился в ожидании. Глубокий голос Моргана раздался вновь, еще громче и ярче:

"… Сделав пару затягов, я наполнил свои легкие ядовитым дымом, который менял мое сознание, как сценаристы фильмов корректируют строки в своих листах. Мир был так прекрасен. Разные краски плыли перед глазами, запах обнаженных тел заполнял комнату, а тело пронзали иглы наслаждения и покоя. Менять свое сознание – это так легко. Стоит лишь втянуть горький дым, и ты уже летишь, чувствуешь, как под тобой мелькают дома, низкие земные чувства! Первый приход – это, словно начальная минута смерти, замок на двери запрещенного мира. Я чувствовал каждую капельку рассвета! Как мягкие лучи проникают сквозь тяжелые шторы, наполняя меня теплотой, которая вскоре будет перемешана с грязью и похотью! Мне было хорошо! Это лучше, чем умереть, чем подарить вечный сон их телам!

Встретив рассвет, я собрал свои вещи, глядя на спящую Мэри, на ее тело, и вышел вон, в холодную метель. Снег резко врывался в глаза, отражая на себе лучи замерзшего солнца, людей не было, а мою голову имели мысли! По заснеженной тропе я оставлял свои следы, которые так ярко выражались на небе, рухнувшем на землю. Память играла со мной. Вкус ее губ, запах, который сводил с ума, тело, усеянное сотней шрамов, из которых сочилась кровь. Фантазия рисовала на холстах шедевры! Я не мог перестать думать о ней. Это чувство, как первое убийство человека, не покидало меня ни на минуту. Оно так похоже на это. Тот же запах гнили, вкус от ощущения себя Богом! Перед глазами всплывали кадры, где кровавые реки пульсируют по организму, рисуя схему метро, паутину, которую так бережно ткали пауки!

Двери дома были заперты, а внутри никого не оказалось. Я лег на диван в своей комнате, уставившись глазами в грязный потолок. Мне снилось, как я режу ваших детей, вскрывая им горло, из которого хлещет розовая девственная кровь, как из шрамов Мэри вытекает багровая гниль, перемешивая чувства с черной тушью. Я проспал весь день.

Интересно, как сильно мы можем уйти в сон? Сколько жизней мы проводим через сито грез? Быть может и мы чей-то сон?! И, однажды, когда он откроет глаза, все исчезнет. Быть может, это и есть смерть? В один прекрасный момент тебя перестанут придумывать. Твое существование больше ни кому не нужно, ведь, в его голове начнутся совсем другие сны. Тогда, в своем разуме мы тоже создаем ни один десяток судеб. Цепь длинною в сотни поколений. Быть может, мы есть Боги?!

Вечером, после очередного скандала и избиений, я вышел на улицу и отправился к бару, в надежде вновь встретить ее. Но то, что я увидел, обрушило весь мой мир, добавив грязных красок! Мэри!

Холодный декабрьский вечер бил по лицам прохожих частичками замерзшего пепла. Словно небо курило, стряхивая все мысли в пепельницу, в которой копошились жалкие людишки! Я зашел в бар, широко открыв тяжелые двери, впустив в теплое заведение порывы морозного ветра. Мои глаза изучали каждый сантиметр помещения, пытаясь найти взглядом ту, которая так сильно просверлила мне душу, но ее тут не было. Я пропустил пару стаканчиков виски и уже собирался домой, как увидел странный фургончик, припаркованный сзади бара, в центре стоянки для машин. Двери его были раскрыты, а внутри я смог разглядеть какие-то тела. Я быстро вышел из бара.

Завернув за угол здания, я увидел то, от чего мое сердце, словно бомба по щелчку кнопки, разорвалось на куски. Между двумя похотливыми тварями тихо стонала Мэри. Они ласкали ее тело, что-то говорили ей. Как они вообще посмели пачкать ее безупречную красоту похотью своих желаний?! Я был готов убить каждого из них, но не мог сделать и шага! Лишь, впитывал глазами эту сцену! Мерзко… Прости меня, Мэри! Как кофе растворяется в прозрачной воде, окрашивая ее в черный цвет, побеждает безупречность, прозрачность, так и их грязь вливалась в Мэри с каждым ее стоном! Твари! Сердце бешено билось, оставляя внутри моего тела огромные синяки! А ее глаза, боже! Казалось, они утопали в волне наслаждения и грязи! Их мерзкие лапы держали ее волосы, заставляя кричать еще сильнее! Я видел все это! Боль пронизывала мой организм! Я пытался закрыть глаза, но не мог, какое-то непонятное чувство наполняло мою душу!

Это похоже на диагноз, что выписывают белые халаты в холодных клиниках. Одна фраза может изменить все! Единственный взгляд на ровные буквы, которые проникают вглубь вашей души, перекрывая воздух! Это словно диагноз о том, что вы скоро умрете. РАК, СПИД, не важно! Имеет цену лишь то чувство, когда вы открываете потрепанную бумажку и видите буквы, выписывающие вам смертный приговор! Ха! Дрожь проникает по телу, вызывая страх, словно скорую помощь, глаза расширены, а из уст лишь горячее дыхание! Слезы катятся по щекам, но не оставляют узоров, они слишком прозрачны! Молчаливые соленные свидетели! Вы лишь читаете, водите своими глазами по листу, а душа постепенно умирает. Великолепно?! Для психов? Да! Встреча со смертью! Что может быть прекрасней?! Вот и я, стоящий там, наблюдающий, как моя любовь сладко стонет под похотью их тел, возбуждался с каждым ее криком!

Вскоре, Мэри была выброшена из фургончика, словно вшивая собака, а за ней полетели мятые купюры. Она судорожно собирала их, опуская руки все глубже в снег, который обволакивал ее пальцы холодом, причиняя лишь адскую боль. Я начал медленно подходить к ней. До меня доносился смех тварей, которые быстро уезжали на фургончики, что-то крича в сторону Мэри, оставляя черные следы шин на белоснежной постели земли! Я подошел ближе, чем сильно напугал ее. Она, сквозь пьяный треп, что-то бормотала о том, что на сегодня с нее хватит. А я? Я взял ее за руку и повел прочь от ярких фонарей, улавливая на наших силуэтах похотливые взгляды посетителей бара…".

- А что было дальше, Морган? – спросил Джефри.

На глаза парня четко отражался свет. Они были покрыты маленькими капельками слез, которые Джефри пытался сдерживать за своей лживой улыбкой.

- Что с тобой? – спросил Морган, заметив состояние Джефри

- Не обращайте на меня внимания. Иногда, память причиняет боль – парень затянул едкий никотиновый дым в свои легкие – Что было дальше, Морган?! – Джефри повысил тон, стараясь достучаться до мужчины

- Мы проводили вместе очень много времени. После занятий, когда все ученики уходили по своим квартирам, оставляя в кабинетах те знания, которые получали, я сидел рядом с Мэтью, вслушиваясь в каждое его слово, впитывая в себя его талант и мудрость – Морган замолчал – Мы даже выпивали с ним в соседнем баре. Его излюбленное вино, я до сих пор помню его едкий вкус. Я многое узнавал о жизни Мэтью, от чего проникался к нему сочувствием. Его жизнь была не так хороша, как казалось окружающим

- Он рассказывал тебе о ней?

Морган кивнул головой, потирая свои руки, словно согревая их, хотя, в палате было не так уж и холодно.

- Поведаешь мне о ваших беседах?

- Зачем?

- Я же говорил, что хочу, как можно больше знать о тебе. Почему ты меня не слушаешь, Морган?

- Тогда зачем тебе его жизнь?

- Ты не понимаешь, Морган. Ведь, каждое слово играет огромную роль в становлении личности. Кому, как не тебе понимать это? Ведь, люди вкручивают друг в друга десятки болтов и шурупов за всю свою бесполезную жизнь. Слова, проблемы, шутки. Все это становится частью жизни. Ты бы не вырос в такой талант, если бы не рассказы твоего учителя. Ведь, так? Ты знаешь, что я прав. Тогда зачем ты задаешь подобные вопросы?! – Джефри резко хлопнул ладонью по поверхности стола – Просто расскажи мне, Морган. Пожалуйста. Или ты считаешь, что мне не следует знать это?

- Мэтью был очень несчастливым человеком. Он был одинок. Его жизнь – драма. У него никогда не было семьи, детей. Всю свою жизнь Мэтью посвятил карьере, воспитанию своих учеников – начал Морган, но тут же был прерван

- Ты не прав. Может, у него и не было семьи, но существовали дети

- Ты насмехаешься?!  - разгневанно произнес Морган, ударив кулаком по столу так, что тот задрожал под давлением

- Нет, ни в коем случае – довольно спокойно, и между тем уверенно, ответил Джефри, потушив сигарету об край дрожащего стола – Разве, похоже?

- Тогда, объясни мне свои слова!

- Его дети – это все вы, Морган. Каждый человек, прошедший через его кабинет. Разве я не прав? Именно вам он подарил свою душу. Учитель. Как много жертвуют они, чтобы показать вам свет этого мира, научить видеть разные вещи. Без них, вы всего лишь кучка слепых котят. Люди, достойные уважения, жертвуют свои жизни, ради чужих голов. Думаешь, он был не счастлив? Абсурд! Словно солнце, что дарит миру свой мягкий свет, поднимаясь над землей, одаривая его безупречностью своих лучей, они вливают в вас знания, зрение! У него не было детей?! Бред, Морган! В глубине своей души он считал таковыми всех вас! – Джефри замолчал – Теперь, скажи мне, Морган, почему он так бережно относился к вам?! Ответ прост, но сможешь ли ты признать величие его души? Тебе выпала огромная честь, но ты ее не смог разглядеть тогда, понять это. Или я ошибаюсь, Морган?!

Мужчина пожал плечами, не найдя в своем горле нужных слов, чтобы выдавить их в тяжелые воздух, а лишь вновь опустил глаза в потертый дневник, сделал глубокий вдох и собрался продолжить чтение.

- Морган, ты так спешишь прочесть мой дневник – удивленно и задумчиво, произнес Джефри

- Да. Потому что у нас не так много времени. И если есть шанс вылечить тебя, то я должен это знать

- Вылечить? От чего? От мании убийства?! Ха. Неужели ты думаешь, что мне это нужно? Я получал истинное удовольствие, пронзая их всех. Стоит убить, чтобы почувствовать это – Джефри продолжал говорить

- Мне этого не понять – с какой-то странной ноткой досады произнес мужчина, не отрывая глаз от дневника

- Неужели, ты не хочешь еще поговорить? Рассказать о мистере Мэтью, о своей карьере

- Хочу – коротко ответил Морган

- Так, что нам мешает, кроме часов, которые так незаметно уходят сквозь суету будничных дел?

- Честная игра – Морган улыбнулся

- Хитро – промолвил Джефри, указав пальцем на дневник – Читай, Морган. Я весь во внимании

Монотонный голос начал перебирать буквы, которые так легко складывались в предложения и рассказы:

"… Я остался в доме Мэри до самого утра. Как только солнце запустило свои мерзкие лапы в комнату девушки, ее глаза распахнулись, одаривая мир величием и красотой. Конечно, она немного испугалась, когда увидела меня, стоящего с кружкой крепкого чая, около ее постели. Но вскоре, успокоилась, приняв чашку из моих рук. Я же смотрел на нее, вспоминая события прошедшего вечера,  которые без разрешения врывались в глаза, поднимая из души то возбуждение, что я получил, впитав похоть той сцены.

Я молча сидел в кресле, наблюдая, как Мэри нежится в постели, обнажая свое тело. Наверное, она не могла понять, почему я все еще тут. Запах табака и травы витал в воздухе, вонзаясь в каждую клетку моего тела. Мэри нарушила молчание, что-то спросив. В ее глазах проскользнул огонек, который еще сильнее подпалил мне сердце. Я хотел чувствовать каждый ее вздох.

Мы сидели на кухне, говорили о чем-то, касались рук друг друга, встречались взглядами. Я набрался смелости и пригласил ее на свидание в этот же вечер. Она, к моему большому удивлению, согласилась. Зачем я сделал это? Лишь этот вопрос волновал меня на пути к своему дому. Свидание с проституткой. Зачем?! Каждый день просыпаться с мыслью о том, где она провела эту ночь. Тяжело. Зачем люди делают глупые поступки?! В надежде? Риск? Кто знает. А я? Я хотел сделать это, мечтал провести с ней вечер, впитать ту мерзость, что глубоко засела в ее душе. Вся наша, так называемая, "любовь" своим строением напоминала мне игру в рулетку. Шесть холодным ртов, которые глотают всего один патрон, чтобы со всей силы вонзить вам его в голову! Раскручиваешь барабан, и резко "стоп". Дуло у виска. Капельки пота стекают по лбу, падая на доски. Ты даже не представляешь, станет ли этот выстрел для тебя последним или нет. Глаза закрыты, ровное дыхание пронзает тело, как спицы протыкали глаза детей, палец на курке, готовый нажать, мысли ушли куда-то в пустоту. Только ты и дуло. Патрон, который спрятался где-то, в одной из шести шляп, и жизнь! Щелк! Резко открываешь глаза, наблюдая, как за окном пролетают птицы, так медленно, словно кто-то нажал на кнопку, несут на своих крыльях капли влаги, которая так же безупречна, как и слезы, что медленно обволакивают глаза! Тяжелый выдох. Повезло. Воздух более чистый. А мысли? Они вновь возвращаются в голову, одаривая сонный разум теплом и счастьем! И снова: "Щелк, щелк, щелк"! Давишь на курок, ожидая момента, когда пилюля, напичканная свинцом и порохом, все-таки вылетит из дула, прошивая насквозь больную голову, ломая кости, пронизывая мозг невероятной болью! Фокус? Он в том, что это обязательно случится, и каждый это понимает! Но ты продолжаешь жать на курок, загоняя себя в яму! Ха! Пока в голове не пронесется грубый возглас: "Сдохни, тварь!". Разве это не прекрасно?

Вечером того же дня, я встретил Мэри у моста, что так загадочно нависал над рекою, и мы отправились в бар.

Мы проникли внутрь. В воздухе звучала легкая музыка. По-моему это был джаз. Мягкий свет от ламп падал на дальние столики, за которыми сидели угрюмые пары и одинокие люди, попивая напитки из прозрачных бокалов. Мы миновали много тел, блуждающих в поисках друзей, для того, чтобы сесть за единственный свободный столик. Небольшое окошко, за которым плавно играла холодная метель, находилось совсем рядом с нашим местом. Я заказал какие-то напитки, и мы опустили свои тела на твердые стулья, обшарпанные и старые.

Странным было лишь то, что так много глаз смотрели в нашу сторону. Они, словно камеры, изучали мою спутницу. Иногда, я ловил их, и в моей душе вспыхивал огонь ненависти, возбуждения и злобы. Мою голову кружили странные мысли, но я, как мог, старался скрыть их от Мэри. Странно, но в каждом взгляде я видел очередную сцену похоти и "любви". Казалось, каждый, смотревший на нас, владел моей возлюбленной! Это было так сложно.

Мы сидели и разговаривали о разных вещах. Мэри улыбалась, глядя на меня, казалось, она была счастлива. Я все больше проникал в ее жизнь. Она рассказала мне то, что никогда не говорят люди. По крайней мере, я бы не произнес это в глаза человека. Ровно год назад она потеряла ребенка, зачатого под алкоголем в туалете какого-то клуба. Фу, как это мерзко звучало из ее пасти, но маленькая слезинка, ползущая по щеке, заставила меня проникнуться каким-то сочувствием к Мэри. Увидев, что я заметил слезы, она быстро привела себя в порядок, стараясь как можно дальше перевести тему, но в моей голове уже вовсю пылал ураган мыслей, чувств и эмоций!

 Интересно, как это? Родить мертвого ребенка. Насколько должна быть мерзкой ваша душа, чтобы подарить миру смерть? А может дело вовсе не в этом? Всего лишь судьба?! Бред! Семьи так ждут рождения ребенка, чтобы он мог смеяться, верить в чудеса, мечтать, дарить радость родителям. Но что будет, если вместо великолепной, чистой души появится уродливое, мертвое тело? Какие мысли посещают людей в такие моменты? Горе? Боль? Мэри не смогла мне ответить на этот вопрос, но показала всем своим видом, что она до сих пор страдает. Мне не было жалко ее, она лишь впустила в мою голову еще мыслей, которые так легко находили приют, словно в детских домах, к которым подкладывают брошенных детей, находят свободные полки для новых глаз и сердец. Может и к лучшему, что ее ребенок умер, так и не открыв глаз?! Ведь, над ним не будут шутить, что его мать была проституткой, не будет насмешек, обид и боли! В его душе итак уже была грязь! В каждом ребенке есть маленькая частичка мерзости! При самом зачатии вы внедряете в него свою похоть, желание, "любовь"! Ха! Лишь, совершенство может излечить больные души! И в конце жизни мы все придем к нему! Рождение мертвого ребенка, как электрическая лампочка! Бесполезная лампочка в комнате, которая для вас, как огромный темный мир! Вы так ждете, что скоро зажжется свет, обольет теплом эти холодные стены, подарит красоту окружающим вещам! Но нет! Ха! Она перегорела, оставив в себе лишь пустоту! И вместо радости, вы получите мерзкий холод! В ней нет света, всего лишь блик, и вновь темнота размажет  вашу душу, слабую и никчемную! Разбить стеклянные оковы, выпустив пустоту в мир, что отныне закрыт в четырех стенах, словно труп маленького мерзкого эмбриона выкинуть на дорогу, чтобы по его телу проехали тысячи колес, размазав его по черному асфальту, окрасив дорогу в цвет дерьма и крови! Довольны?!

Мы еще долго сидели в баре, выпивали, смеялись, но мою голову не покидали картинки мертвых детей, обрисовывая контуры их тел, принося мне тепло и радость! Затем, вновь, холодные улицы города, следы на безупречном покрывале, сотканном из неба и грязи, дороги и ее дом. Я долго не мог проститься с ней. В кармане нащупал измятые купюры, которые протянул Мэри. Но, к моему большому удивлению, она откинула мою руку и крепко поцеловала губы. Вновь, этот великолепный вкус проникал в меня, по миллиметру захватывая всю душу. Не отрываясь от поцелуев, касаний рук, мы проникли в дом. Постель, стоны, наслаждение, сон, утро…".

- Тебе было сложно справиться с мыслью, что Мэри дарит свое тело не только тебе? – подняв глаза на парня, спросил Морган

- А как ты думаешь? – уставившись в пол, ответил Джефри, показывая всем своим видом, что еще до сих пор эти кошмары терзают его душу

- Думаю, было очень сложно. Да?

- Нет – коротко прозвучал ответ – Я не смог справиться с этим. Представь себе, каждый вечер, когда мы были не рядом, картины ее измен кружили мою голову, забивая ее, словно ватой, мыслями, ревностью, слезами! Это, как галлюцинации! Ты не можешь понять, что происходит вокруг, не реагируешь на людей, разговоры, а пламя, что ярко сияет внутри, сжигает тебя, словно клочок ненужной бумаги!

- Я так понимаю, в дневнике записана память о мертвых?

- Да

- Поэтому ты ее и убил? Потому что не мог справиться с ревностью?

- Нет. Ревность слишком низкое чувство, чтобы лишать кого-то жизни. Зачем? Проще уйти, чтобы оставить в покое чужой мир. Понимаешь, Морган?

- Тогда, почему? Почему ты лишил ее возможности жить дальше?

- Все в дневнике. В этой тетради, в которую ты проваливаешься с головой, находятся ответы на все твои вопросы

- То есть мне продолжить? – удивленно спросил Морган, не отрывая взгляда от Джефри, который все также смотрел в пол палаты

- Не сейчас – Джефри сделал глоток воды – Мистер Мэтью. Неужели он больше не появлялся в твоей жизни?

- Я учился пять лет. И каждый день я видел его. На занятиях, на пробежке, в кинотеатре, в парке. Он давал мне многое. Можно даже сказать, Мэтью подарил часть своей души – Морган плавно сбавил тон – Лишь в одном он не смог меня убедить – мужчина тяжело выдохнул, перебирая в пальцах платочек, которым вытирал капли пота, иногда скатывающиеся по грубой коже

- В чем?

- Он видел во мне своего приемника. Учителя. Человека, который сможет заменить его! – громко проговорил Морган – Он видел в моих глазах огонь, желание, но не смог понять к чему. Увы. Я не хотел воспитывать хороших психологов, я сам мечтал им стать! Лучшим в своем деле! Мэтью, как мог, пытался направить меня на путь преподавания, старался изменить мою душу – Морган замолчал, ожидая реакции парня

- Ты не прав – резко промолвил Джефри, оторвав свой взгляд от холодного пола палаты – Он видел в тебе себя. И в этом нет его вины. Лишь желание превосходства. Продолжить путь человека? Повторить его успех? Зачем? Разве в мире мало дорог? Зачем ступать по протоптанным тропинкам? Ведь, намного лучше открывать мир заново? Да? Но весь фокус в том, что этот мир уже истоптан! И есть лишь один выход. Стать на тропу ,которая манит к себе, и зайти как можно дальше, туда, где нет следов людей!

- Возможно, ты прав, Джефри

- Ведь, мистер Мэтью так и не доработал до конца твоей учебы. Я прав?

Морган смиренно кивнул головой.

- Продолжай читать, Морган. Еще один кусочек моего мира в твоих руках – Джефри улыбнулся

Монотонный голос, вновь, разрезал напряженный воздух, в котором пахло лекарствами и табаком:

"… Весна. Странное время года. Я всегда ненавидел жаркие месяца. Так много жизни вокруг, людей. Но было в ней что-то свое. То, что есть во всех временах года. Что-то особенное, неповторимое. Мир оживал, просыпался, выходил из холодной комы, которую приносила в своих оковах зима. Совершенство природы! В воздухе пахло каплями стыда, смехом, жизнью! Яркое солнце уже согревало землю, возвращая небеса на свое место. Они таяли и паром поднимались в высь!

Долгие дни мы были с Мэри. Каждый день я боялся потерять ее. Иногда, я был готов принять ее измены, лишь бы она навсегда осталась только со мной. Я так часто рассказывал ей о смерти, о ее значении, красоте. И, мне казалось, что она понимает меня. Сколько бы холода не вынес мир той зимой, я получал лишь тепло!

Смерть. Идеальное искусство. Безупречный шарж на вашу жизнь. Великолепный финал полотна. Наверное, если кто-то приход тебя забирать, то явно не старая дама с косой. Красивая девушка, от запаха которой ты просто взлетаешь вверх, чтобы раствориться пеплом на орбите, в атмосфере круглой планеты. Ее походка, лицо, голос будут сводить с ума, перекроют глотку так, чтобы ты не смог больше дышать, остановив твой медленный пульс ударами величественных птиц. Вся ваша жизнь – лишь поток сожалений и сомнений, радости и счастья, горя и боли. А что должно быть в финале? Идеальный сюжет. Чувствовать, как душа медленно покидает тело, как кровь заполняет вены, вскипая в них – великий дар. Вы так боитесь умереть. Зачем?! Чтобы бросать на холсты бездарные мазки красок?! Смерть столь же прекрасна, как и черно-белые сны, в которых мертвые дети падают с небес, облагораживая собой землю, уставшую и сухую. Их кровь покидает глаза и руки, омывая все живое, одаривая красотой смертельного фокуса! Мертвый дождь! В смерти нет греха, боли, ничтожества этого мира. Лишь красота и великолепия наполняют ее легкие, чтобы вновь ворваться в мир с каждым выдохом! Смерть очищает вашу совесть и разум, останавливая на секунду молчаливые ходы зевак. Она, словно капли золота, облагораживает душу, показывает идеальный финал жизни! Смерть заглушит все вопли и слова человечества! Почему люди не могут понять этого?! Превосходство. Перед ней нет ничего вечного! Все, рано или поздно, поддастся в ее лапы, чтобы вновь засверкать от счастья, света, тепла и радости! Смерть – идеальное искусство. Финал полотен ваших душ! Ощутить ее прикосновение – чувство, что заглушает миллионы.

Я лежал на кровати, а Мэри, стоя перед зеркалом, медленно смывала с глаз черную безупречную туш. За окном ярко светило солнце, уничтожая остатки неба, показывая всем глупым людям, что пришла весна. Мысли о смерти наполняли мою голову. А почему бы не сейчас?! Почему бы не соединить три совершенства?! Я встал с кровати, подошел к Мэри, обняв ее сзади. Рукой гладил великолепную шею. Три совершенства: весна, смерть и Мэри.

Я начал сдавливать чуть сильнее ее шею. Она, видимо, подумала, что это какая-то игра, где я полностью владею ее телом. Мэри извивалась в моих руках, издавая тихие стоны. На ее лице все еще была размазанная туш, что возбуждало меня. Я, как мог, пытался откинуть из души все плотские желания, сдавливая шею все сильнее. Мэри начала волноваться. Она пыталась закричать, но моя рука сжимала ей горло, впиваясь пальцами в ее бархатную кожу. Ей все-таки удалось это сделать. Ее красивый крик врезался в мои уши, пронзая их насквозь, и я не смог стерпеть. Мне пришлось со всей силы толкнуть ее в зеркало так, что то посыпалось, разлетаясь на десятки маленьких осколков. С головы Мэри падали багровые капли крови, а ее тело, находящееся в бессознательном состоянии, рухнуло на мои руки.

Примерно, через час она находилась в собственном подвале, привязанная к тяжелому старому стулу. Ее руки были зафиксированный на подлокотниках, а рот заклеен скотчем. По лицу ползли багровые реки крови, спускаясь все ниже, падая на ее белую кофточку. Я сидел рядом, подпирая спиной стену, и курил, ожидая момента, когда Мэри придет в себя. Увидеть ужас в ее глазах, тщетные попытки, чтобы закричать, слезы, которые смешаются с кровью, очищая ее. Тонкие струи дыма, имевшего запах никотина, поднимались под потолок подвала, образуя танец, который пронзали несколько ярких лучей солнца, врывавшихся через щели в гнилых досках.

Наконец-то, Мэри пришла в себя. Она пытался вырваться, старалась кричать, но вместо громкого "помогите" слышалось лишь невнятное мычание. Интересно, что она чувствовала в этот момент? Страх? Злобу? Ненависть? Или все же любовь, странную и пошлую?

Я рассматривал в руках кухонный нож, пока из глаз Мэри капали слезы. Они замирали на ее ресницах, создавая призму, через которую сочился свет. Она была так прекрасна, напугана, выброшена в море ужаса. На ее белой кофте виднелись пятна крови, а обнаженные ноги касались пола, лаская его пальцами. Я прислонил лезвие ей к шее, не говоря ни слова, и кончиком ножа начал вести вниз, разрезая кофточку, оставляя на теле неглубокие царапины, из которых мельчайшими линиями проступала кровь. Мэри стонала от медленной боли, а глаза становились все больше. Боже, я так боялся всадить нож в ее тело, но мой разум требовал этого для создания идеала, совершенства, искусства! Ее кофта была разрезана, показывая моим глазам великолепную грудь, укутанную в тесные объятия лифчика.

 Вашему идолу потребовался день, чтобы отделить тьму от света, мне же на это дело хватило лишь мига! Одним движением я выдрал из ее души все доброе, теплое бросил на землю и растоптал легким движением ноги! Размазал по грязному полу! Ха! Я гладил ее руки, говоря о том, как она красива…".

- Морган, после того, как мистер Мэтью ушел, ты встречался с ним за пределами твоей привычной жизни? – голос Джефри остановил чтение мужчины – Или судьба вас больше не сводила вместе?

- Однажды, я видел его в проезжающем автобусе, а через год узнал о том, что он умер – тихо ответил Морган

- Ты не успел ему сказать?

- В смысле? – удивленно, потирая уставшие глаза, спросил Морган

- Многие люди, после потери важного для них человека, сетуют на то, что не успели сказать ему самых важных слов. Но, ведь, они все ошибаются. Ты ведь понимаешь, Морган? За всю жизнь они проговаривали эти фразы не один раз, мельком, едва слышно, посылали их прямо в душу. Тогда зачем люди не замечают этого? Что заставляет их ощущать вину за недосказанные слова, которые даже не существуют? Неужели, это боязнь потерять человека, отпустить все нити, ведущие к нему. И, как через горе, можно чувствовать тепло и радость? Вечные вопросы. Даже я не в состоянии дать на них ответы – Джефри виновато опустил голову – Ты часто приходил на его могилу, Морган?

Мужчина промолчал. Но в его взгляде Джефри сумел прочитать ответы на, интересующие, вопросы.

- Я понял, Морган. Знаешь, о чем сейчас мои мысли?

- Нет

- А смог бы я быть твоим учеником? Ведь, если честно, то я очень этого хотел бы – Джефри улыбнулся, ожидая ответа мужчины

- Каждый может им быть, Джефри

- Ты думаешь, я бы смог повторить твои успехи, Морган? Скажи честно, был бы у меня шанс? – тихо спросил Джефри, будто боясь своих же слов

- В тебе нет таланта – ответил Морган – Чушь! В тебе огромный потенциал, Джефри, который можно было раскрыть и показать миру. Поверь мне

- Спасибо, Морган – Джефри улыбнулся.

В палате вновь повисла тишина, которая пробиралась в каждую клеточку тела, вырисовывая десятки различных картин, что представлялись мыслями в запутанных лабиринтах подсознания. Голос Моргана дрожал, но он уверено продолжил чтение:

"… Губами я касался ее шеи, вдыхая такой родной, знакомый и любимый аромат похоти. Она не сопротивлялась, видимо, понимала, что ей уже никуда не убежать от меня. Я что-то шептал ей на ушко. Слова о том, как она красива, идеальна, совершенна. С ее глаз, которые были цветом боли, все чаще падали кристальные слезы.

Я взял со стола тяжелые ржавые щипцы и поднес их к ее рукам. Желание разобрать ее по частям было так велико, что я, не задумываясь о происходящем, с силой вырвал с ее кожи ноготь, окрашенный в кислотный цвет. Он упал на доски, и капли крови забарабанили по нему с мощной силой. Мэри не переставала мычать! Тварь! Я безумно хотел услышать ее, хотя бы одно слово. Наверное, поэтому я отклеил скотч, освободив ее горло. Она молчала. Своей ладонью я гладил щеку, пальцем играя с ее сладкими влажными губами, стирая с них остатки яркой помады, чувствуя похоть горячего дыхания. Я резко почувствовал боль! Эта тварь схватила зубами мой палец, кусая его все сильнее, сжимая свою мерзкую челюсть. Со всей силы я ударил ее, ладонью свободной руки, по лицу так, что ее голова отвернулась в другую сторону, а веки захлопнулись, раздавив капли безупречных слез. Тварь! Я упал на колени и громко, к своему же удивлению, заплакал.

Из бездонных морей моего лица вытекали прекрасные реки. Это не были слезы боли, что-то другое заставляло меня дрожать. Этот удар по ее лицу, боже. Это было так мерзко! Как я вообще смог сделать это?! Нет! Не я! Не может быть! Мое тело пробивала боль, из глаз лились слезы, словно ручьи! Как я посмел испачкать ее своими лапами пред самым идеальным финалом?! Я испортил ее! И та линия совершенства летела в прах, с каждой моей новой мыслью.

Одно касание, единственный неровный штрих на работу мастера, что рисовал своими красками по белым холстам, и все может сгореть дотла. "Эффект бабочки", "Теория Хаоса"! К черту! Как я мог потерять контроль?! Невыносимая боль разрывала мне душу, уничтожая мысли. Прости, мое совершенство. Это, как яркое солнце пробивает тучи. Его мерзкие лучи проходят сквозь серый строгий тон неба, образуя дыры в нем, смешивая идеальный шарж, с грязью своего света! Нет!

Я схватил, лежавший рядом, нож и с силой бросился к Мэри. Одной рукой я обхватил ее лицо, надавливая пальцем на глаз, из которого сочилась кровь, а второй очень быстро начал наносить удары ножом, вспаривая ее прекрасную кожу! Я чувствовал, как палец проникал все глубже в ее глаз, обволакиваясь слизью зрачка и крови. Мэри громко кричала, выплевывая из горла потоки багровой жидкости, которая мешалась с рвотой! Слезы с моих глаз падали ей на лицо, которое выражало лишь боль. Я чувствовал, как жизнь покидает ее тело. Кровь летела огромными брызгами по стенам, оставляя какие-то замысловатые картины! Нет! Сколько ударов ножом я нанес в ее тело?! Сорок?! Шестьдесят?! А может, и все сто?! Нет! Мою голову рвали на части десятки мыслей! В отражении ее глаза я, словно видел, наблюдал, как медленно прекрасная дама в черном платье забирает ее душу, уводя далеко за горизонт туда, к совершенной весне! Мэри уже не дышала, лишь принимала удары холодного лезвия, что разрезало ее кожу по сантиметру, показывая миру всю мерзость ее души!

Я, вновь, упал на колени, оставив нож, который был вогнан по рукоятку в ее живот! Я плакал. Не мог успокоить свои мысли! Боже, они причиняли столько боли! А Мэри неподвижно сидела на стуле, вся в крови и рвоте!

За окном уже стемнело. Луна забрала себе горизонт. В небольшом лесу, за домом Мэри, я закапал ее тело, чтобы вновь вернуться сюда, чувствовать запах, как разлагается ее гнилой труп, улавливать аромат ее духов и вспоминать те дни, когда она дарила мне мир. Прости меня! В своей душе я чувствовал покой. Ведь, три совершенства, не смотря на испачканные мною узоры, соединились в одно.

А затем, спустя несколько дней, на пороге моего дома появились офицеры в полицейской форме. Честно? Я думал – это финал!".