Дорога длиною в жизнь

– Тише едешь – дальше будешь? – язвительно спросила Нина своего мужа, когда их машина начала терять скорость

– Там впереди поворот. Хочешь, чтобы мы в кювет улетели? – угрюмо пробурчал ей в ответ Виктор. Спидометр его новенького седана давно уже не работал. Поэтому даже после замедления авто стрелка спидометра не покинула отметки в 140 километров в час.

– Решил стать осторожным водителем? – не унималась женщина

И хотя колкости жены просто выводили его из себя, последний комментарий Виктор решил оставить без внимания. Начавшийся спор мог разбудить дремавших на заднем сидении детей – восьмилетнего Антона и пятилетнюю Машу – что лишь увеличило бы количество раздражавших мужчину недовольных голосов. К тому же в глубине души Виктор понимал, что жена права, и это злило его еще сильнее.

Семейный автомобиль Кравцовых плавно вошел в поворот и, оставив позади дорожную камеру, продолжил движение по трассе А146. Виктор и Нина каждое лето старались вывозить детей к морю. Вот и в этом году вся семья собрала чемоданы и, погрузившись в новенькую иномарку, отправилась в сторону Туапсе едва в Антошкиной школе начались каникулы.

Обычно дорога занимала двое суток, но в этот раз планы оказались под угрозой срыва. В первые же сутки семья умудрилась на несколько часов угодить в пробку. Желая наверстать упущенное, Виктор решил не делать перерыв на сон и вести машину всю ночь. Поначалу эта идея казалась хорошей, но в какой-то момент Нине показалось, что муж начал засыпать за рулем.

– Ты же мог нас убить!!! – первая из бесчисленного множества шпилек Нины Кравцовой в этом долгом путешествии

Но все это было позади. Несмотря на недовольство жены, Виктор был сейчас предельно собран. Холодные серые глаза вглядывались в ночную даль федеральной автострады, что черной лентой рассекала надвое сонный зеленый луг. Крепкие руки отставного военного еще сильнее впились в руль. Обычно оживленная трасса А146 сегодня была абсолютно пуста. Белый седан Кравцовых уже давно не встречал на своем пути ни одного транспортного средства, но глава семейства знал: скоро это изменится

– Эй, Шумахер, вон твоя фура! – снова подала голос Нина

В этот самый момент вдали показалась подсвечиваемая габаритными огнями огромная корма красного автоприцепа. В глазах Виктора появился азартный блеск, губы стали расползаться в самонадеянной ухмылке. И чем меньше становилось расстояние, отделявшее Кравцовых от трехосной громадины, тем шире улыбался водитель легковушки.

– Стой! – за девять лет брака Нина научилась читать мужа, как открытую книгу. Она прекрасно знала, о чем он сейчас думает – Неужели ты так ничего и не понял?! – голос женщины уже срывался на крик – Тебе никогда не обогнать этот грузовик!!!

Виктора словно окатили холодной водой. От былой решимости не осталось и следа, в ушах зазвенело, глаза заволокло белой пеленой. Спустя какое-то – Виктор с одинаковой уверенностью мог утверждать, что прошло как несколько секунд, так и несколько часов – картина мира вновь стала четкой. Правда, теперь перед глазами мужчины стоял совсем другой пейзаж.

Вокруг была все та же трасса А146. Только вот ночь каким-то образом успела смениться сменился днем. Прекратился и прохладный летний дождь. В пасмурном небе теперь кружили снежные хлопья. Снег засыпал еще совсем недавно зеленевший по обе стороны дороги луг, падал на асфальт, устилал крыши, проезжавших по нему машин. А ведь раньше белый седан Кравцовых был единственным автомобилем на этом участке трассы.

Но Виктор быстро потерял интерес и к не пойми откуда взявшемуся автопарку (Это ведь федеральная автодорога. Здесь должно быть много машин, верно?), и к внезапной смене погодных условий (Водители и пассажиры проезжавших мимо автомобилей были одеты по-зимнему, а на их задних стеклах красовались треугольные наклейки с буквой "Ш". Стало быть, эта зима стала сюрпризом только для Кравцовых). Все его внимание было приковано к снежным хлопьям. Вот они кружатся в воздухе, подгоняемые снежным ветром, а через минуту-другую падают. Падают куда угодно, но только не на его машину. А ведь ночной дождь молотил по лобовому стеклу с такой силой, что даже дворники не могли надолго обеспечить нормальный обзор.

– Ты все же прозрел? – разорвал тишину сдавленный хрип

Этот голос вполне мог бы принадлежать какому-нибудь заядлому курильщику с раком гортани четвертой стадии, но Виктор знал, что с ним сейчас разговаривает его жена Нина. Осознание случившегося накатило мощным цунами. На глаза навернулись слезы. Мужчина уставился на свои руки, изо всех сил стараясь не смотреть вправо.

– Ты можешь прятать взгляд сколько угодно, но рано или поздно тебе все равно придется это сделать. – не унималась хрипящая Нина.

– Ой, снежок! – раздался звонкий детский голосок откуда-то сзади. Это проснулась в своем детском кресле Маша.

– Папа, ты смог обогнать тот грузовик? – вторил ей Антошка

Что ж, похоже, выбора и правда не было. Виктор собрал в кулак всю свою волю и повернул голову вправо. На пассажирском сидении все так же сидела его жена Нина и в первый раз за те девять лет, что они прожили вместе, он был совершенно не рад ее видеть. Шея женщины была вывернута под неестественным углом. На ее правой стороне зияла глубокая рваная рана, из которой торчал заостренный кусок шейного позвонка. Длинные иссиня-черные волосы слиплись от сочившейся из-под них крови. На бледном лице беспорядочно алели короткие, но глубокие насечки. В бездонном синем глазу читалась неимоверная скорбь. На месте второго было месиво.

– Мужайся, – изуродованная женщина нежно положила на плечо мужа левую руку, испещренную все теми же алыми насечками – Ты ведь у нас такой сильный

В ее голосе больше не было ни сарказма, ни злобы. За искалеченным телом вновь стала проглядываться та Нина, в которую Виктор Кравцов без памяти влюбился еще будучи младшим лейтенантом. Дрожащая рука оторвалась от руля и медленно потянулась к зеркалу заднего вида.

Первым, что глава семейства увидел в зеркале, было его собственное лицо. Из сломанного носа бежали вниз две огибавшие рот темно-красные борозды. Еще одна тянулась из самого рта. Наконец в поле зрения появилось заднее сидение. В этот момент Виктор пожалел, что его собственные глаза не разворотило, как правый глаз Нины. Маша сидела в своем розовом креслице. Белые ремешки с золотистыми пряжками крепко удерживали детское тельце. Только этого оказалось мало. От самого лба и до макушки девочки тянулась огромных размеров трещина. И само собой оттуда текла кровь. Эта мерзкая красная жижа была буквально повсюду: в заплетенных в две косички русых волосах, на джинсовом комбинезоне и даже на зажатом в ее руках плюшевом медвежонке. Слева от сестры полулежал Антошка. Шея мальчика была вывернута, как и у его матери. Никаких торчащих позвонков Виктор не заметил, а вот болтающиеся словно спагетти переломанные руки и ноги бросились в глаза прямо сразу.

– Это из-за меня… Это все из-за меня… – от железного самообладания не осталось и следа. Из глаз отставного военного градом катились слезы – Господи, что же я наделал!

Жизнь – это не гонка. Здесь недостаточно просто лететь вперед, вдавив педаль газа в пол. Более того, проигрывает в ней зачастую именно тот, кто шел первым, а в лидеры выходит тащившийся в хвосте аутсайдер.

Многочасовая пробка лишила Виктора способности трезво мыслить. Стремясь наверстать упущенные километры, он принял опасное решение: ехать еще семь часов безо всякого отдыха. Последствия не заставили себя долго ждать. Едва перевалило за полночь, самонадеянного водителя начало клонить в сон. Но тогда все обошлось. Устроенная Ниной выволочка заставила ее мужа смириться с мыслью о стоянке. Здесь как нельзя кстати пришелся дорожный знак, сообщивший Кравцовым, что ближайшая гостиница ждет их уже через восемьсот метров. Обрадованный удачным стечением обстоятельств Виктор надавил на педаль газа, чтобы добраться до места ночлега до того, как сон снова заставит его клевать носом. Но не тут-то было.

Где-то через триста метров ксеноновые фары легковушки под управлением Кравцова-старшего выхватили из темноты идущий впереди красный автоприцеп. Дальнобойщик, сидевший за рулем фуры, в отличие от тех, кто шел за ним, явно никуда не спешил. Грузовик полз очень медленно, но что еще хуже, его нельзя было обогнуть, не выйдя на встречку. Седан аккуратно пресек двойную сплошную, чтобы удостовериться, что на встречной полосе его не ждет другая машина. Там было чисто. Виктор начал маневр. Это стало последней ошибкой в его жизни.

События следующих двух минут в мельчайших подробностях предстали в памяти Виктора будто в замедленной съемке. Вот стрелка спидометра достигает 140 километров в час и большая часть автоприцепа остается позади. Еще чуть-чуть и нос легковушки поравняется с задними колесами самого грузовика. Вот впереди вспыхивают два других светящихся глаза. Они стремительно надвигаются на Кравцовых. Сидящий за рулем глава семейства уже успевает понять, что этот не пойми откуда взявшийся автомобиль летит сквозь ночь гораздо быстрее его собственного. Дети мирно спят на заднем сидении. Нина только что проснулась. Еще не поняв, что к чему, она смотрит на смертоносные огни сонными глазами. Но вот встречная машина начинает смещаться вправо. Реакция у сидящего за рулем что надо. Виктор молниеносно следует примеру того, с кем по собственной глупости пошел на таран. Поворот руля и седан Кравцовых устремляется в зазор между летящей ему на встречу легковушкой и фурой. Еще мгновение и следует оглушительный удар. Зазор оказался слишком узким. Избежать столкновения не удалось. Вдребезги разлетается лобовое стекло. Его осколки, словно шрапнель, рассекают искривленное в гримасе ужаса лицо Нины. Самый крупный фрагмент впивается аккурат в правый глаз. Запоздало срабатывают, видимо тоже дремавшие, подушки безопасности, но неудачно. Одна ломает шею Нины, вторая – вторая нос ее мужа. Затягивается ремень безопасности и раздается хруст ребер водителя. В этот же момент Виктор ощущает глухой толчок в спину. Это его не пристегнутый сын всем своим весом налетел на спинку водительского сидения. Встречная машина – серебристая иномарка стоимостью как две квартиры Кравцовых – улетает в кювет и там врезается в дерево. Машина семейства начинает описывать бочку. В этот момент крепления детского креслица не выдерживают, и оно отрывается от заднего сидения вместе с кричащей Машей и ее медвежонком.

Дальше замедленная съемка сменяется слайд-шоу. Щелчок и искореженный седан Кравцовых перевернувшись встает на колеса. Еще щелчок и на плечо Виктору падает бездыханное тело Нины со сломанной шеей и развороченным глазом. Третий щелчок и отец семейства с ужасом видит тела собственных детей в испещренном паутиной трещин зеркале заднего вида. Неестественно растянувшийся Антон перекинулся через "торпеду" в проходе между сидениями. На спине у него лежит испачканное кровью розовое креслице. Слава Богу, оно повернуто спинкой вперед. Так что Виктор в основном может видеть лишь порванную обивку. Последний щелчок и вот уже водитель сидит в своем кресле, устремив потолок стеклянные глаза. Его рука непринужденно свисает из открытого окна, а сбегающие по ней багровые капли барабанят об асфальт. Осколок ребра пробил ему легкое и он умер.

– Я убил нас всех… – монотонно произнес Виктор в салоне машины-призрака – Убил уже давно, но мы до сих пор едем на море

– И будем ехать до тех пор, пока ты не оставишь попытки обогнать ту фуру – прохрипела в ответ Нина

– Но ведь если…

– Никаких "если". Ее нельзя обогнать. Это как кино по телевизору. Сколько бы не повторялось, финал один и тот же. Ты раз за разом идешь на обгон и раз за разом мы проходим через это. Я уже устала от того, что наша машина разбивается вдребезги, устала от криков боли, от страха, от криков детей, но больше всего я устала от твоей, Витя, одержимости. Пойми же ты наконец, мы мертвы и этого уже ничто не изменит

– И что ты предлагаешь?

– Смириться, свернуть с дороги

– Но я не вижу съездов

– А ты посмотри получше. Вдруг, теперь, когда одержимость не застилает тебе глаза, что-нибудь да появится.

Виктор поглядел на дорогу и в очередной раз поразился проницательности жены. Впереди действительно виднелся съезд. Узкая припорошенная снегом серая лента асфальта убегала куда-то вправо от федеральной автодороги А146 и простиралась до самого горизонта. Где-то далеко, примерно в том месте, где съезд упирался в зимнее небо, снежные тучи рассыпались и на дорогу падал яркий солнечный свет. Это был шанс положить конец всем страданиям. Никаких больше погонь за красным автоприцепом под проливным дождем, никаких больше аварий, никаких больше смертей.

Но с другой стороны разве мертвые водят машины? Нет, те, кто по-настоящему мертв лежат на кладбище. Они же – семья Кравцовых – продолжают бороздить просторы автотрассы А146. Что это, если не шанс вернуть утраченное? Быть может, если бы он обогнал эту треклятую фуру, Антошка смог бы закончить школу. Если бы только ему повезло Маша выросла бы настоящей красавицей, а у них с Ниной когда-нибудь появились бы внуки. Виктору предстояло сделать выбор между жизнью "на той стороне" и призрачным шансом вернуться на эту. И в глубине души он все решил уже очень давно.

– Ну что, капитан, готов поворачивать?

Вместо ответа на вопрос Виктор лишь поддал газу и проскочил съезд. Нина зашлась в истерике, дети заплакали, но он этого уже не слышал. Уши заполнил уже знакомый звон, а глаза затянуло бело пеленой.

Мгновение спустя мужчина вновь увидел знакомый пейзаж: ночь и пустынная дорога под проливным дождем. Дети вновь дремали на заднем сидении. Нина по-прежнему сидела справа, но уже молчала. Интуиция подсказывала главе семейства, что теперь его женщина заговорит с ним еще очень и очень нескоро. Но это пустяки главным сейчас был красный автоприцеп, маячивший впереди. Привычно ухмыляясь Виктор принялся сокращать расстояние до цели. Спустя несколько секунд (А может и минут. Время в этом месте шло странно) легковушка уже выезжала на встречную полосу. Настал момент истины.

Виктор вдавил педаль газа в пол что было силы. И хотя спидометр заклинило на роковых 140 километрах в час, водителю казалось, что сейчас он идет гораздо быстрее. Еще пара мгновений и капот белого седана в очередной раз поравнялся с задним мостом грузовика. И вот в тот самый момент, когда ему начало казаться, что в этот раз все получилось впереди вспыхнули до боли знакомые огни. Виктор посмотрел вправо. Нина со все тем же ледяным спокойствием сидела на пассажирском сидении. Глядя на жену мужчина понял, что эту попытку он провалил. Ну ничего, будут и другие. Досмотрев это кровавое кино он снова пустится в погоню за красным автоприцепом и на этот раз точно сумеет его обогнать. А даже если и не сумеет, то можно будет попробовать еще раз и еще раз, и еще раз и так до тех пор, пока не получится. В конце концов впереди у него целая вечность.

С этими мыслями Виктор убрал руки с руля, закрыл глаза и приготовился услышать звук удара.