Люблю собак

Желание человека убивать - оно нормально, оно проистекает из банальной потребности жить - если вы не чокнутый веган, вам нравится вкус жаренного мяса, косвенно вам нравится и смерть живого существа. Соглашусь, что не все так однозначно, хоть я и не дочь офицера, бывают люди, страстные любители ягнятины, но не способных даже застрелить ягненка, не то что бы зарезать или свернуть оному шею голыми руками. Таких людей я называю лицемерами, гнусными подонками, слабаками - они уходят от своей сущности. Мое отношение к таким людям крайне негативное. Еще я бы сказал что в душе, дабы быть честным, я их все же понимаю, понимаю как представитель диаметрально противоположенного им лагеря.

Говоря о моих взглядах на убийство, я обошел такую мразь как геймеров, найденная ими замена смертоубийства- компьютерная игра - это? Ну, это даже хуже чем заменять онанизм, паллюцией.

Первый раз мне довелось насладится смертью в детстве, разочарую ваше желание окунуться мир жести и прочитать сцену расчленения кошки или собаки, последних я люблю особенно сильно. Это была рыбка, речной пескарь пойманный мной на удочку. Я говорю именно о наслаждении, это не была первая пойманная мной рыба, но в тот день, из за какой то детской жалости, мы глушили выловленных пескарей о прибрежные камни. Когда мне попалась та рыбеха, довольно крупная по моим меркам рыболова, я решил испытать новый способ гуманного умерщвления, я сжал ее в руки, я почувствовал как по ее телу пробежала дрожь, большим и указательным пальцем я сжал голову, в момент когда рыбки расплющилась у меня в руках, я почувствовал пробиравший ее тело импульс, предсмертную агонию, у меня встал член, я почувствовал последние болезненные попытки тела рыбки удержать в себе энергию жизни. За чувством удовольствия, пришло чувство страха - вызванное скорее воспитанием, боязнью осуждения, осуждения - будто я ненормальный, раз наслаждаюсь смертью.

Впрочем тот детский опыт породил во мне желание и дальше получать наслаждения от смерти, рыбок конечно было недостаточно, и я попросил деда научить меня резать овец, впрочем безуспешно, дедушка отказался, сославшись на мой юный возраст. Мои мечтания пришлось усемерить, продолжать быть дальше хорошим мальчиком, до того дня. Пацан я городской и жил в деревне лишь летом, сама деревня окружена тайгой и населена негусто, бывшие работники лесозаготавливающей промышленности, пенсионеры, да браконьеры.

Со мной водился мой троюродный брат, редкостная сволочь, гораздо старше меня, вот он любил наматывать кошачьи кишки на палку, еще у живой кошки. Он любил пнуть беременную суку по животу, как он выражаться " с оттягом" и он постоянно занимался тем что мучил меня, унижал, пугал - выскакивал из темноты, заставлял опускать руку в очку деревенского сортира и подымать на поверхность горсть дерьма. Да, испытания, его любимое занятие - и вот в предпоследнюю ночь нашего прибывания в деревне, по его задумки, мы должны были отправится в лес, только мы вдвоем и годовалый щенок. Он сказал что должен буду убить его, но мне не хотелось убивать собак, кого угодно, может даже кошек, но не собак - собак я любил и люблю.

Из дому мы сбежали еще вечером, пса вел мой брат и пока дорога позволяла, мы шли вровень, но чем дальше в лес, тем уже тропы, да и может ли угнаться 11 летний пацан за крепкий подростком. Пес путался в ногах брата, все время оборачивался взглянуть на меня, плетущегося позади. Мой брат все время его дергал, ругался, бывало останавливался подождать меня и конечно пнуть под зад, отработать свой лоукик, но пса не отпускал - может боялся что тот убежит. А еще братишка во всей этой суете не следил за дорогой и затем что у него под ногами, а под его ногами оказался довольно внушительный корень дерева, выступавший из земли, а за ним балка пересохшей реки, уходящей очень круто вниз, к каменистому русло. Брат оступился, теряя равновесие сделал пару шагов вперед и выпустив из рук поводок покатился вниз, а затем сделав пару кувырков в падении, с глухим треском упал спиной на валун и разразился криком.

Спускался я долго, несмотря на его истеричные вопли о помощи, тогда я впервые услышал его писк, его мольбу, его сопливые угрозы сквозь слезы. Он кричал что не может пошевелится, кричал по невыносимой боли в спине, о том что из его руки выперла кость и он истекает кровью. А я потихоньку спускался вниз, сжимая в руке подаренный дедом складной ножик, с чувством избавления, с чувством скорого наслаждения. Спустившись к брату, я начал раздеваться, и абсолютно не слушал его вопли, мне было насрать что он там несет, пес, возбужденный криками, заходился лаем и бегал вокруг нас.

Я снял с себя все, даже носки и сандалиями, только после этого приступил к раздеванию брата, и я не проявлял нежности, мне не было дело до его пропаж сознания и жалоб, он даже молил меня о пощаде. Я лег на него, опутал своими ногами его тело, мой член соприкоснулся с его сжатыми причиндалами, я прижался щекой к его щеке, я должен был чувствовать его, каждый квадратный сантиметр моей кожи должен был ощутить бьющую ключом жизнь и боль. Левой рукой я как мог зажал его рот, с помощь. правой я приложил лезвие ножа к его шеи. Губами, я прижался горячим поцелуем к его лбу, но не с чувством любви, а с желанием еще более чувствовать жизнь, которая должна была покинуть его. От его слез мое лицо было мокрым, меня бросило в мелкую дрожь, тело покрылось мурашками и я провел лезвием ножа по его шеи, нажав как можно сильней на рукоятку. Конечно с первого раза глотку мне перерезать не удалось, я раза три полоснул ножом по его шеи, а затем попытался проткнуть ее резкими ударами острия, и лишь тогда добился успеха, из развороченной шеи полилась густым, мощным потоком кровь и я еще плотнее прижался к телу брата. Меня переполняло чувство восторга, небывалого наслаждения ... .

Меня разбудил холодный нос пса тычущийся мне в щеку, кровь залившая меня запеклась, неприятно стягивала кожу, мою промежность покрывала корка засохшей семенной жидкости, а в объятиях с сживал остывший труп, с разорванный горлом, скрошившейся болезненной позе предсмертной агонии.