Ловушка-2

В щитке вновь коротнуло. Юноша вздрогнул от вырвавшегося из пута-ных кабельных сплетений шипящего хлопка и едва не подпрыгнул, узрев ко-роткую выспышку голубовато-белых искр, обугливших оплетку и явивших взору золотистую медную вставку.

- Пляха, - раздосадованно прошептал Вадим и оценивающе оглядел результа-ты короткого замыкания. Просто так пощелкав находящимися у него в руках бокорезами, он потыкал в щиток тестовой отверткой. Напряжение никуда не пропало. Задумчиво подкинув инструмент на ладони и умело его подхватив, задумчиво вывел заключение для самого себя: - Придется тебя восстанавли-вать, система ты гребаная.

Опустив на корточки возле сумки и некоторое время порывшись в ней, юноша вслух заключил:

- Да-а, это не Рио-де-Жанейро…

Как ни странно, но сетевой кабель в ней, все же, оказался. Правда, по длинне он намного уступал нужной. Покрутив его в пальцах как бесполезную игрушку и полюбовавшись на торчащие из рваной оплетки разноцветные усики ее внутренней составляющей, Вадим удрученно бросил его обратно в сумку.

Постояв немного в размышлениях, он вынул из кожаного футлярчика, что крепился у него на поясе, мобильный телефон, и нажал на кнопку быстрого набора. Ему пришлось некоторое время подождать, прежде чем усталый и полусонный голос смог ему ответить:

- Да.

- Слышь, Димыч, у тебя там кабель нигде не завалялся?

- Завалялся. Может быть. Слушай, ты бы еще на полчаса позже позвонил!..

- Ну, извини, извини, просто нужно очень. Метра три-четыре электрического сможешь мне щас привезти?

- Щас, разбежался! У меня машина давно в гараже, и потом не буду я Машку будить, чтобы тебе этот сраный кабель привезти… Ты по какому адресу сей-час находишься?

Вадим назвал адрес, после чего на том конце связи раздался наполовину возмущенный вздох:

- Да тогда для тебя ноу проблем должно быть!.. Ты посмотри, там чердак от-крыт?..

Вадим вытянул шею, чтобы заглянуть через поднимающиеся на техэтаж за-бронированные снизу металлической сеткой перила.

- Да-а, открыт. А что ты хочешь мне этим сказать – что там бомжи с рук кабе-лем торгуют, что ли?

- Дурак ты, и суждение у тебя нихрена неостроумное. Лезь туда, там я в про-шлом году кабеля видел моток целый.

- КОГДА ты его там видел?!.

- Да не бойся ты, кабель упакован, ничего ему не сделается. Я тогда подумал: даже странно, кто же это мог оставить здесь такой хороший кабелек.

- Н-да? – Вадим с некоторой долей недоверия покосился на темнеющий квад-рат чердачного лаза. Его оппонент на том конце связи уже кряхтением пока-зывал, что он бы был не прочь свести разговор к положенной черте и про-должить мирное посапывание в подушку. Юноша не стал в его глазах эгои-стом и подвел эту самую черту уже в следующую секунду:

- Ладно, Петруха, давай, сопи в супок соей Ленке дальше.

- Машке, - поправил его тот.

- Не важно. Короче, я полез за кабелем. До связи.

- Крысу тебе в задницу, - проворчал Петр и выключил связь на секунду рань-ше, чем это сделал Вадим.

Убрав телефон обратно в чехол и перекинув сумку через левое плечо, он встал взбираться по пологим ступенькам, которые словно специально были сделаны таким образом, чтобы подъем по ним, да еще с кучей баклажи вся-кой в охапку, будущим крышевикам давался с минимальной комфортабельно-стью – узкие, ступни полностью не поставить. Но опытный монтер, привыч-но двигаясь на цыпочках, достиг, наконец, решетки, замок, висящий на кото-рой, был чистой формальностью – металлическое ушко кто-то уже прокусил и загнул так, что при помощи пассатиж с этой проблемой справиться было чертовски непроблематично. С этой бедой Вадим справился довольно легко и толкнул от себя с ржавым скрипом отворившуюся решетку, всегда по своему виду ассоциировавшуюся у него с тюремной. Ведущие дальше, на крышу, ступеньки его не интересовали – ему были важны те четыре, что вели непо-средственно на чердак, который, на удачу, окаался незабранированный ни двеью, ни заваренной напрочь решеткой, как это случается на некоторых уча-стках.

Выключателем щелкай, ни щелкай, а только свернешь его, скорее, и ника-кого результата – это Вадим понял сразу, когда нащупал в потемках оный сле-ва от дверного проема. Имеющийся на такой вот случай фонарик в сумке вы-хватил из чердачной темноты покрытые мохнатой изоляцией (спасибо атмо-сфере и годам) трубы и прочий мусор на бетонном полу, указывающий на то, что время от времени сюда приходит молодежь и оставляет после себя обыч-ные следы своего пребывания: пустые банки из-под энергетических напит-ков, пивные бутылки и пустые пачки сигарет. Был даже один шприц с иглой, выглядящей так, словно вена, в которую им тыкали, состояла не из чего-нибудь, а из пенобетона.

Кабель действительно имел место быть. Он валялся в углу, рядом с мере-вернутой и донельзя продырявленной ржавчиной ванной – точнее, ванночкой, больше похожей на преобразованный тазик для стирки белья. Моток оказался размотанным, так что видно было невооруженным глазом, что обмотку кто-то безбожно и не слишком "с любовью и радостью" сорвал.

Вадим присел возле него на корточки и ради интереса посветил фонариком вокруг мотка. Ничего и нтересного, кроме старой бетонной крошки, отва-лившейся с места стыка межэтажной стены, он так и не обнаружил.

"Что ж, сойдет", - решил Вадим и сначала отмерил, а потом откусил необхо-димое для восстановки поврежденного кабеля количество нового. Не долго думая и на глаз прикинув одно к другому, он аккуратно смотал на локоть ос-таток бухты и, перевязав ее кончиками ее же самой, поднялся с корточек и повернулся, чтобы отправиться обратно к щитку, как вдруг ему показалось, что он увидел фигуру, выскочившую из темноты и изчезнувшую в чердачном лазе. Постояв немного, пытаясь сообразить, как это он сразу не подумал о том, что на чердак со свободным выходом на него легко могут попасть те же подростки, Вадим спокойно пошел к выходу. При этом он время от времени светил по сторонам – на случай, если поблизости вдруг окажется охочий до содержимого его рабочей сумки наркоман.

Но как только он подошел и согнулся в поясе, чтобы протиснуться сквозь квадратный чердачный лаз, нога в крепкой спортивной обуви появилась словно бы из ниоткуда и врещалась ему в середину груди. Все, что успел раз-глядеть Вадим – была застегнутая до верху спортивная ветровка; его от-швырнуло к противоположной от лаза к стене, и он ударился о нее спиной. Несколько секунд пребывая в ошарашенности, Вадим с удивлением уставил-ся в проем, в который уже залезад как-то с явным намерением нанести ему увечья.

Юноша не успел скоорденироваться на возможном нападении и только как-то неуверенно вскинул сумку, прикрываясь ею как щитом, на чистом автома-тизме. И сделал это весьма вовремя: раздался приглушенный хлопок, с кото-рым нож прошил обивку и царапнул по металлу бокорезов. Свободной рукой сграбастав его за плечо, неизвестный шагнул к нему совсем близко и корот-ким ударом лбом по переносице пустил череду разноцветных кругов перед глазами монтера. Затем Вадим ощутил, как его затылок врезается в стену, ро-ждая дикий гул в ушах, мигом отключивший все сознание…

…Сознание вернулось к юноше только тогда, когда он вдруг понял, что прак-тически не может пошевелиться. Повертев головой по сторонам, он очень скоро обнаружил, что его руки распластаны на всеволновой антенне, да при том еще и прикручены к алюминиевому корпусу все тем же кабелем, который он умыкнул с чердака. Или же это была та его часть, которую уже успели от-кусить от общей бухты. Его ноги были сведены вместе и так же замотаны-зафиксированы все тем же кабелем на антенной штанге. А сам он стоял там же, где и антенна, к которой был теперь кем-то прочно приторочен – на кры-ше техэтажной будки.

- Привет.

Вадим повернул голову ровно настолько, насколько ему позволяло сделать его малоудобное положение, и увидел стоящего рядом с ним молодого чело-века с откровенно сияющими детской непосредственностью глазами. В свете освещающих крышу фонарей в его руке сверкал нож – блестящий, один из тех, что сейчас продаются практически везде и на первый взгляд могут сойти за простое художественное украшение.

- Если ты привык так здороваться – я с тобой дружить не собираюсь. – Вадим попытался движением плечь избавиться от опутывающего его руки кабеля. Безрезультатно.

- Это я с тобой еще не здоровался, - по-волчьи приветливо ухмыльнулся юноша и начал неторопливо подносить лезвие ножа в своей руке к бедру монтера.

Вадим завопил от боли, когда острейшее лезвие вошло в его мышцы под уг-лом и поползло вниз, рассекая их с устрашающей неторопливостью. Когда нож остановился возле колена, в другой руке юноши появился тот самый нож, каким он совсем не так давно прошил сумку незадачливого монтера. Ловкое и исполненное уверенности мясника движение – и в том месте, где первый нож начал разрезать плоть, была прочерчена сквозная линия; Вадиму показалось, что он даже слышал, как часть его ноги упала под основание мачты.

- Так вот вы какие – северные олени, - негромко и зло хохотнул незнакомец, резким движением продольно рассекая правый бок Вадима по уровню талии. – А я-то все думаю: какого хера у меня всегда так телевизор хуево показыва-ет?! – Нерасторопное движение ножом – и пространство между третьим и четвертым ребрами все на той же стороне расширилось ровно на ширину лезвия. Теперь вся правая сторона синей робы была темной от пропитавшей ее крови. – Слушай, а я-то раньше думал, что у вас вместо крови децебелы полут, - изобразил он вдруг притворное изумление и весело расхохотался.

Зайдя к распятому и потому не имеющему никакой возможности сопротив-ляться Вадиму, он сначала просто легонько воткнул кончик ножа ему в бок, а затем стал медленно погружать его в тело несчастного, миллиметр за милли-метром увеличивая разрез мягких тканей. Вадим заорал и забился так, что антенна начала неистово раскачиваться, лишь только этим вызвав широкую улыбку на лице своего мучителя, с которой тот резко повернул лезвие внутри его бока и рванул через спину, попутно рассекая мышцы остро отточенным режущим краем.

Вопль Вадима был настолько пронзительным, что мучитель обеспокоенно глянул по сторонам и, осклабившись, со всего размаху полоснул его ножом по щеке, рассекая кожу.

- А ну-ка, падла, завали-ка хлебало!

- Эй! – раздался вдруг оклик со стороны одного из техпомещений.

Превознемогая боль, Вадим повернул голову и глянул в том направлении. Его мучитель отступил от него на шаг и тоже посмотрел в том же направле-нии.

Со стороны будки к ним приближался человек в короткой коричневой курт-ке осеннего покроя и с фонариком в руке, которым словно специально норо-вил ослепить тех двоих, что стояли на соседней.

- Петька, ебичская ты сила, - устало улыбнулся Вадим. – каким же ты лихом здесь, друган?..

- Ты, а ну отвали от него! – Петр, судя по тому, как он остановился в полной нерешительности и, задрав голову, посмотрел на обоих, старался понять, что же здесь происходит. И пока он вглядывался и приглядывался, делая для себя какие-то вводы от увиденного, поигрывая ножом, мучитель Вадима надменно приблизился к краю будки и презрительно ухмыльнулся.

- А ты че, - он качнул головой в сторону распятого на телевизионной антенне Вадима, - тоже хочешь вот так вот на пару с этим повисеть? Могу тебе это устроить. – И добавил, поменявшись в лице и для убедительности слегка по-игрывая ножом у себя на ладони. – Вали отсюда! – Затем поернулся и уверен-ной походкой делового человека двинулся обратно к распятому, совершенно лишенным шуточного тона голосом добавив: - Жди меня на техническом этаже – я с тобой позже займусь.

- Ах ты сссс….

Вне себя от негодования, Петр устремился к приваренной сбоку от будки лестнице и стал по ней стремительно взбираться, держа фонарик в зубах и при этом оскалившись так, словно так он выглядел в глазах противника страшнее.

- Опять ты приперся… - Когда он оказался наверху, парень лениво повернул-ся к нему и театрально развел руками, покачав головой. – Тебя что, козел, в очереди стоять родители не учили, да? – Ты без нее, - взмах ножом возле са-мого лица радиомонтера с одновременным шагом к нему, - лезешь, - пятка Петра уже повисла над незначительной пропастью, разделяющей его и, непо-средственно, крышу, - то!..

Последний взмах рассек Петру кончик носа; хотя тот интуитивно и успел избежать полной ампутации этого немаловажного для всего остального орга-низма органа, откинувшись назад. Разжав зубы, он перехватил падающий фо-нарик и ударил плотной рукояткой противника в ответ. Угодив по подбородку, кулак вынудил Виктора отшатнуться, но в следующую же секунду он набро-сился на Петра, и оба они совершили незначительный по своей продолжи-тельности полет, упав на застывший гудрон.

Поначалу сильный удар спиной о совсем уж не мягкую крышу заставил Петра испугаться за свой позвоночник, но навалившийся на него сверху про-тивник не входил в его планы даже такого скоротечного и абсолютно вынуж-денного отдыха: двинув ему фонариком по виску, мужчина сбросил с себя обмякшее тело и снова бросился к лестнице.

- Погоди, погоди, я щас сниму тебя оттуда, - засуетился Петр возле антенны, на которой висел и мужественно подавлял рвущиеся наружу стоны боли его незадачливый коллега. – Плять, фонарик!.. Крепкий же череп у этого ссцуки! – принялся ворчать он, безуспешно пытаясь ударами ладонями по корпусу за-ставить лампочку внутри прорезинованного корпуса гореть постоянно, но та лишь как-то конвульсивно при этом вспыхивала и снова гасла.

- Вставь ты его себе в задницу уже, - попытался пошутить сверху Вадим, но попытка улыбнуться собственной шутке заставила его скорчиться от боли в рассечнной щеке. – Может, он тогда зафурычит…

Выругавшись и швырнув фонарик так, что то, ударившись о край, оказался где-то на уровне с лежащим внизу человеком в спортивном костюме, Петр достал из закрепленной на поясе сумки кусачки и начал судорожно откусы-вать виток за витком кабеля, опутывающего левую руку Вадима.

- Плять, как же он тебя замотал-то, вот суч-чонок!..

Когда и вторая рука оказалась высвобождена из кабельных тисков, Петр только наклонился, чтобы проделать ту же операцию и на ногах Вадима, как тот тихонечко и очень ненавязчиво похлопал его по плечу. Протянутая ладо-нью вверх рука и просьба будничным тоном:

- Дай мне. Я тебе показать просто хочу, как этим пользуются.

- Ну ты и хааам, - отступая от него, слегка пораженный, на шаг, и наблюдая, как тот наклоняется и дрожащей рукой заводит между губками инструмента целых три близко друг к другу расположенных витка, произнес Петр. - Окро-вавленный… но не сломленный, ёшкин кот.

Кое-как освободив свои ноги от поледнего витка, Вадим почувствовал, как боль, что все это время адски сковывала его прорезаные бока, вырвалась на-ружу и так долбанула куда-то под черепную коробку, что в голове стало теп-ло, перед глазами поплыло белемое марево, и он грохнулся прямо под ноги Петра.

- Плять, да тебе в больницу надо! – Тот не на шутку перепугался и принялся судорожно поднимать своего коллегу на ноги. – Пляха, да у тебя все бока располосованы!..

- Наблюдательно.., - простонал, закатывая глаза, Вадим, и потерял сознание.

Петр расторопно достал из чехла на поясе мобильный телефон и торопли-во защелкал по кнопкам. Некоторое время он сбивался, с губ слетали корот-кие маты, но в итоге ему таки удалось набрать нужный номер и заговорить по нему одновременно с раздавшейся на том конце связи дежурной фразой из первой и четвертой букв русского алфавита:

- "Скорая"?.. Приезжайте быстрее, тут человека порезали, он кровью истека-ет, что я не могу!.. Адрес?.. – Он скороговоркой назвал адрес и выпалил поч-ти требовательно и с паникой:

- Приезжайте скорей!..

- Две… - Петр обернулся на раздавшийся за его спиной голос. – Кареты. – Он фривольно висел на верхнем ярусе летнице, перекинув через круглые планки согнутые в локтях руки. Глаза его блестели маниакальным блеском, он, оска-лившись, картинно ковырялся в зубах кончиком ножа, которым несколько минут назад плавно и душевно разрезал на запчасти лежащего теперь и по-станывающего в полуобморочном состоянии Вадима. – Пожалуйста. - Широ-ченная улыбка, лишенная каких-либо эмоций.

- Да пошел ты!..

Петр подбежал к нему и со всех сил пнул его легким ботинком на подвязках прямо под подбородок – так, что противник взмахнул руками, точно крылья-ми, голова и все тело его откинулись назад, и он как-то плавно слетел обратно вниз, откуда и поднялся.

- Плять, всю жизнь футбол любил!..

- А я – ненавидел, - едва разборчиво откомментировал, по-прежнему не от-крывая глаз, Вадим.

- Потерпи, Вадюх, потерпи, - заверил его Петр, слегка суетливо снуя в преде-лах квадрата техэтажной будки, - скоро "скорая" приедет… Щас ментов еще вызову…

Не успел он еще окончательно привести свою угрозу в исполнение, как снизу раздалось:

- Слышь, ты, кааазел!..

- Ну че тебе? – Бросил в сторону скачущего по крыше в отдалении Влада Петр. – Не видишь, нашу доблестную вызываю? По твою душу, между про-чим…

- Да пошел ты нахуй, между прочим! – Тот едва не подпрыгнул, в неистовстве рассекая ночной воздух лезвием ножа. – Давай спускайся, сука, я тебе, сука, хлебальник по-ре-жу!..

- Ну я тебе щас козла покажу, - набирая "02", вполголоса пообещал дебоши-ру Петр. – Я тебя козлом поставлю – козлом с крыши и спущу… Алло, мили-ция?.. Заппсывайте адрес… Да-а, да-а, мандовошку тут одну надо пристру-нить, - добавил он, покосившись на скачущего по крыше парня, как-будто для самого себя лишний раз убеждаясь в том, что в своем описании объекта для облегчения труда работникам опергруппы он не ошибся.

Оскалившись как дикий зверь, Влад выхватил откуда-то у себя из-за спины ржавый нож и молодецки метнул его в Петра. Тот успел уйти корпусом впра-во, так что нож, переворачиваясь в воздухе, пронесся над самым его плечом, чудом не застряв в суставе.

- Ну, пацан, - округлив глаза от негодования, возмутился Петр и начал тороп-ливо спускаться к настойчивому попрыгунчику, - ты меня достал!..

С последней ступеньки лесенки ему пришлось буквально спрыгнуть, по-скольку Влад налетел на него практически сразу же, нанося молниеносный удар ножом, целясь в живот. Однако Петру не понадобилось слишком много времени, что просчитать этот момент и успешно увернуться от смертоносной стали. Развернувшись к противнику правым плечом, он левой рукой крепко ухватил его за запястье, а локтем другой со всех сил заехал противнику по уху. Отпуская его при этом, позволил по инерции пролететь несколько шагов. Отсановившись и обернув к монтеру взгляд, полный злобы и обиды, Влад

- Я тебя… козла… порежу! – тяжело и прерывисто дыша от распирающего его негодования, пригрозил мужчине Влад.

- Полетать, что ли, отсюда захотел? – приспокойно обратился к нему Петр, недвусмысленным кивком головы указав на бордюр, отделяющий крышу от внешнего мира. – Так пойдем, я тебя научу. Птенчик гребаный.

Словно пуля Влад ринулся на него – попросту сорвался с места, будто поза-ди него вдруг распрямилась сжатая до невозможности пружина. Петр успел только вздрогнуть и подивиться такой быстроте, после чего, в следующее же после этого мгновение, противник буквально снес его с места и протащил вместе с собой до самого края крыши. Удар – и Петр решил, что у него сло-мался позвоночник, встретившись с краем бордюра. Одновременно с этим жгучая боль пронзила внутренности где-то с левой стороны, и он ощутил, как что-то горячее стремительно пропитывает рубашку.

- Ну что, козел, попался? – со злорадством процедил сквозь сцепленные зубы Влад, наклоняясь к перекошенному болью лицу Петра близко-близко. Пово-рот ножа внутри тела. – Я хочу видеть, как страдают твои глаза!..

Перед глазами все поплыло. Машинально Петр впился пальцами в спор-тивный костюм, что был на убийце, услышал, как трещит ткань от собствен-ной хватки. Убийца слегка увеличил силу нажима, как бы предлагая ему от-казаться от этой затеи.

- Пусти, - зло прошипел он ему в лицо.

- Да без… - Петр сглотнул, пытаясь отключить рвущуюся наружу боль, лавой разливающейся где-то внутри. - … проблем…

Огромных физических усилий ему стоило резко разогнуть согнутые под тяжестью навалившегося на него молодчика ноги, заставив тело взлететь вверх. Толчок, перевес – и в уши ударило последнее:

- Что ты, сука, делаешь?!..

Последнее, прежде чем оба мужчины, вцепившиеся друг в друга мертвой хваткой, словно два уродливых брата-близнеца, перевалились через бордюр и устремились вниз…..