#МесяцКошмаров - День Седьмой - СМЕРТЬ ФЕЛЬДФЕБЕЛЯ

Месяц Кошмаров в Зоне Ужасов продолжается! В течение 30 дней (и ночей!) мы раз в сутки публикуем по одному короткому рассказу ужасов. Читайте маленькие страшные истории Максима Кабира - и обязательно прочитайте его большой роман "Скелеты", который называют одной из лучших хоррор-книг за последние годы!

Максим Кабир. Смерть фельдфебеля

То, что мой друг, фельдфебель Саженев убит, я понял ещё до того, как смолкли канонады, и минута звенящей тишины сменилась другими страшными звуками: ржанием раненых лошадей и стонами умирающих. До того, как в окоп спрыгнул корнет и оторвал меня от бьющегося в агонии, переходящего некую немыслимую границу, солдата. Над полем брани парили вороны, подельники той пропахшей серой и ипритом войны. Каждой войны на земле.

Я шёл меж мертвецов и думал о путешествии, которое мы с Саженевым совершили четыре года назад, летом одиннадцатого. 

Мы ехали поездами до Урала, навестить мою тётушку, но, главное, поглядеть на Россию. Ночевали в понравившихся городах, исследовали музеи, театры и трактиры. Не чурались и деревнями, перебрасываясь из пункта в пункт конным экипажем. В одной приютившейся на берегу Лозьвы деревеньке посетили мы воскресным утром ярмарку.

Памятным был спор, разразившийся накануне. К моему изумлению, выяснилось, что образованный, современный, как мне доселе казалось, и храбрый Саженев, искренне верит в пользу народной, так сказать, медицины с её выкачиванием яйцами и волшебными травами, и хуже того – в заговоры и прочие байки бабушек-шептуний. Он утверждал, что как-то знахарка остановила ему кровотечение, поднеся к носу амбарный замок, а в юности его-де сглазила цыганка, и он хворал несварением. Я смеялся сердито, а Саженев улыбался и подкручивал ус. 

– Вот, – воскликнул я, среди ярмарочной сутолоки тыча в лавку шарлатана, наживающегося на суевериях тёмного люда. – Как по заказу! 

На прилавке лежал разномастный товар: камни-самоцветы, пучки перьев, ладанки и корешки.

Я, злясь пуще прежнего, зачитывал корявые надписи на бумажонках: 

– От неурожая, от ячменя, от коликов, приворотное зелье – ну как без него! А вот, полюбуйтесь, фаланга святой Дездемоны. Да каким же, позвольте, собором, узаконена сия святая?

– Ну, допустим, не всё здесь – истина в последней инстанции, – возражал Саженев, – Но молитовку от похмелья я бы прикупил. Любезнейший, – он обратился к плюгавому и косому на оба ока старичку за прилавком. – А для военного человека у вас что-нибудь есть? От пуль, от сабель?

– Имеется от свинца, – ответствовал хлыщ, и подал моему другу какой-то убогий кусок розового кварцита с продетой в нём верёвочкой. – Но только от свинца. 

– А сабля? – иронично поинтересовался Саженев. 

– Шаблю не сдюжит, – признал шарлатан. – Но ежели на шее повисит, потом и в физию пли – хоть бы хны. 

– Да ведь это легко опровергнуть! – подмигнул мне Саженев и вручил хлыщу деньги. Пятнадцать рублей стоила защита от свинцовой смерти. – Что же, дружище, поэкспериментируем. Нацеплю-ка я этот магический кристалл, а вы, будьте добры, пальните в меня из револьвера. 

Выражение его лица обеспокоило меня, и я не поддержал очевидную шутку. 

– Ну а как на счёт буфетчика, обсчитавшего нас вчера? И он не сгодится? А моя лошадь? Уважаемый, – Саженев снова повернулся к старичку. – С лошадками талисман действует?

– И с лошадками, и собачками, и с жабками, – заявил хлыщ. 

– Не допущу, – сказал я. – Ни лошадей гробить, ни псовых. А жаб – если поймаете, то на здоровье.

Но Саженев не стал лезть в осоку за жабами. Он свистнул, привлекая внимание публики и потребовал, махнув кошельком, завалящую птицу. Веснушчатая девчонка из местных охотно приволокла чёрного петуха. Нелепо же смотрелся пернатый смертник с амулетом на вые!

Нас обступили зеваки, и Саженев вынул револьвер, картинно прицелился. Петушок клевал зерно, ничего не подозревая. Треснул выстрел. Заструился дымок. 

Я хохотнул, довольный, будто ожидал чего-то иного, вместо отлетевшего в сторону, осыпавшего перья, бедолаги. Но тут по толпе прошёл удивлённый рокот. И челюсть моя поползла вниз при виде встающего, отряхивающегося петуха. 

– Промазали! – сказал я.

– В жизни не бывало, – бросил Саженев и трижды выстрелил. Каждый раз птица кувыркалась в воздухе, и каждый раз оказывалась не тронутой пулями. Мало того, принималась за зерно с обычным аппетитом. 

Толпа визжала от восторга и аплодировала петушку.

– В упор бей, в упор! – советовали ротозеи, но Саженев спрятал револьвер. Приблизился к взъерошенной, облысевшей по бокам птице, и сдёрнул амулет. Он был бледен и угрюм, и покидали мы ярмарку молча, не зная, что друг-другу сказать.

– Отсырел порох, – проговорил я в вагоне идущего к Перми поезда. И Саженев со мной согласился. 

Через два года я вновь ехал на Урал, уже в одиночестве. Продал дом почившей тётушки и на обратном пути – точно магнитом потянуло – заскочил в живописную деревушку у Лозьвы. Палатка знахаря исчезла. Зато появился сарайчик, и подросшая девочка в веснушках бойко зазывала посмотреть на чудо-птаха.

Над полем, над всей Волынью кружили и кружили чёрные птицы. 

– Где он? – спросил я тихо, и корнет указал. 

Мой друг скорчился у лафета. Он был ужасно изуродован. Не человек, а груда мяса. Пулемётная очередь разворотила грудину, расколола череп. В проломе виднелись залитые кровью мозги. 

Я вспомнил сарайчик и приветливую девочку, и скрипнувшую дверцу. Вспомнил загон и чёрного петуха внутри. Хлопали обожжённые давними выстрелами крылья, когтистые пальцы взбивали пыль. 

В кровавой юшке, некогда бывшей лицом Саженева, отворился, подрагивая веком, глаз. Пули поразили лоб и щёки, но глаз уцелел. Он вперился в меня, а я думал о птице, которая мечется по загону, без устали, днём и ночью мечется, ударяясь о доски, спотыкаясь, вскакивая. 

Я догадывался, что случилось: проводя собственный эксперимент, умная девочка из папиного ружья отстрелила голову петушку. И нашла дополнительный заработок. 

– В меня попали? – спросил Саженев. Глаз вращался в своём растерзанном гнезде. – Мокрый я какой-то, а? Помоги мне, дружище. 

Я кивнул и извлёк из саквояжа скальпель. Опустился на колени.

Перед моим взором безголовая птица носилась по загону. Бессмысленно. Бесконечно. 

Я стиснул скальпель в руке. И помог. 

Уже в продаже - СКЕЛЕТЫ Максима Кабира!

О книге:

Максим Кабир - писатель, поэт, анархист. Беззаветный фанат жанра ужасов и мистики. Человек, с рассказами которого знакомы ВСЕ поклонники хоррора. И роман, который сравнивают с творчеством Кинга, Литтла, Лаймона - причем зачастую не в пользу зарубежных мэтров.
Тихий шахтёрский городок где-то в российской глубинке. Канун Нового года. Размеренная жизнь захолустья, где все идет своим чередом по заведенному порядку. Периодически здесь пропадают люди, а из дверного глазка пустой квартиры на вас смотрит то, что не должно существовать. Со зловещим скрипом открываются двери здешних шкафов, выпуская на свободу орды припрятанных там скелетов. И вместе с памятью о неимоверной боли - в мир приходит невыразимое Зло.

Купить в Book24

Купить в Labirint.ru

Купить в Ozon.ru

Купить в My-shop.ru

Купить в других местах

Обложка:

Copyright © 2009 - 2017 Horrorzone.ru