Щепоть мыслей о хорроре русском и в целом

Пристрастие к ужасам я никогда не старался объяснить. Родные частенько говорят, что мне следует писать что-то более светлое, красивое, радостное. Но неизменно я отвечаю им скептической улыбкой. Я люблю ужасы, этим всё сказано.

Думаю, что это своего рода дар - иметь склонность к ужасному, быть привязанным к вещам жутким по своей природе. Когда я пишу рассказы, я признаюсь в любви сверхъестественному ужасу, неизведанной тьме внутри человека и за пределами его скупых знаний. Великая Тень не только там, вверху, в необозримой дали, но и внутри каждого из нас. И это прекрасно.

За литературные ориентиры я принял немногих писателей. Эдгар По и Говард Филлипс Лавкрафт - основные мои вдохновители, на чье творчество я равнялся, чьим приемам старательно продолжал и от подражательства которым до сих пор стараюсь избавиться. До сих пор считаю рассказ Эдгара По "Черный кот" самым прекрасным хоррор-рассказом, когда-либо мной прочитанным. И в минуты, когда вакуум вдохновения не дает творить что-нибудь новое, я перечитываю "Черного кота", вдохновляюсь сверхъестественным ужасом, пронизавшим каждую строку произведения, и наполняюсь мрачной эстетикой.

Современные отечественные авторы ужасов, по моим скромным наблюдениям, не пропитывают свои рассказы и романы поэзией зла. Я не ставил перед собой задачи ознакомиться с как можно большим числом произведений русских хоррормейкеров. Но то, с чем мне довелось столкнуться, в подавляющем большинстве представляет собой только старательные поделки (не путать с подделками, прошу), выполненные по лекалам классических англоязычных ужасов с щепоткой русского духа.

Редкие жемчужины русских ужасов, встреченные мною, кажутся исключением из творчества авторов, их создавших. То ли авторы просто экспериментировали с формой и стилем, и бриллианты, ими созданные, лишь результат счастливой случайности, в которой безусловное мастерство автора сыграло даже не вторую роль. То ли мне всё же не хватает солидного объема прочитанных рассказов и книг, чтобы мои выводы были более объективны.

К жемчужинам русского хоррора (забыл пояснить, современного русского хоррора) я отношу такие рассказы, как "Никогда" и "Жар" В. Женевского, "Черная церковь" и "Черви" М. Кабира, "Навек исчезнув в бездне под Мессиной" Владимира Кузнецова, "Дюнан" А. Жаркова и Д. Костюкевича, "Свиноголовый" Д. Тихонова, "Прямо в темноту" А. Сенникова, "Таймер" и "Сиянье ее глаз" А. Матюхина. Крупную форму нарочно не рассматриваю, так как знакомство с ней еще более шапочное, чем с малой.

Кажется, одни только эти рассказы способны создать идеальный сборник зла, исполненный подлинной поэзией и красотой неведомого и тревожного. Однако перечисленные рассказы - это крайне удачные примеры творчества - вернее, тех рассказов, с которыми я только-только успел познакомиться - их авторов. У В. Женевского остались мной абсолютно непринятыми "Атеист", "Запах", "Мед", "Искусство любви", "Ключик"... "Никта" Жаркова и Костюкевича настолько лубочная, что диву даешься, что эти же соавторы создали чудесного и мрачного "Дюнана". Максим Кабир вообще выдает разные по стилю рассказы - то ли играет автор, то ли еще в поиске своего собственного пути. Владимир Кузнецов старательно выписывает детали времени, в котором происходит действие его рассказов, однако сюжетная их составляющая остается не вполне развитой. Другие же авторы русского хоррора в большинстве своем вообще мало чем отличаются друг от друга. Для меня это особенно стало заметно при чтении сборника "Самая страшная книга 2016". Сборник еще не дочитан до конца, однако преодоленные не без труда три четверти удручающе одинаковы. Кажется, закрой пальцем фамилии авторов, оставь только названия рассказов - и можно подумать, что всё было написано одним человеком. Выбор таргет-группы вызывает недоумение, честно говоря. Однако "ССК 2016" еще ждет свой отдельный отзыв, когда я все-таки закончу чтение.

Повторюсь, я не читал еще очень и очень много отечественных ужасов (сборники "Темной стороны", начатые Марией Артемьевой, остались за бортом моего внимания). Но те сборники, те рассказы, которые ежемесячно я вижу в "Даркере", заставляют думать о некой нехорошей тенденции хоррормейкеров к бытописательству. Если образно, когда я читаю тот или иной рассказ, у меня такое чувство, будто мы с автором сидим на прокуренной кухне и автор травит мне страшную байку обыденным, скупым языком, отчего история ужаса лишается не только очарования зла, но даже и остроумия.

Хочется заметить, что эти мысли - не аргументы, не навешивание ярлыков, не убеждения, которые я стараюсь навязать. Ведь я не ученый филолог, не сверхэрудированный знаток литературы, а ко всему прочему я и сам пишу рассказы, которые удостаиваются похвалы так же часто, как иным людям везет в рулетку. Всё это только мысли читателя и поклонника Ужаса, Тени и Зла в их не всегда овеществленном, но всегда поэтическом виде. И я надеюсь, что русский хоррор еще покажет свои клыки, которые скрывает под зловещей ухмылкой.