Сила магии

Магия - чисто вымышленное понятие. Оно придумано людьми в стародавние вре¬мена и призвано служить каким-то целям, к которым и теперь стремятся фантасты в кино и литературе. Быть может, человек не желал оставаться в серой обыденно¬сти своих привычных дней, и избавление от этого недуга было в фантазиях, непри¬менно базирующихся на чем-то футуристическом. В средние века это были кол¬дуны или волшебники, которых попутно сжигали на костре за то, что те пытались выраться из всей повседневности, да при этом, чтобы еще помочь или навредить остальным, а в нынешнее время из сменили разномастные целители и наговорщики со стажем. Времена инквизиции и страха перед колдовством остались лишь в на¬родных преданиях и поверьях, уступив современности свои широкие права.

Эльвира Романовна Мистическая была из их числа, как ни крути. Тридцать лет - не предел для волшебницы. Имея свою маленькую конторку по магической по¬мощи людям, она пребывала в полной уверенности, что пройдет время, и она пере¬едет в высоченный небоскреб, на последнем, сотом этаже которого, будет продол¬жать свое благое дело - помогать людям. Разумеется, когда в их маленьком под¬московном городке отстроят такого исполина нынешнего века, молодой женщине наверняка успеется исполниться годов достаточно, чтобы обзавестись благородной сединой и беззубым, шамкающим ртом. Ее лицо покроют похожие на кору старого вяза морщины, но люди будут, как и раньше, приходить к ней за помощью и верить выразительным и добрым зеленым глазам, блеск профессионализма в которых ни¬чуть не погаснет.

Объявление о ее наличии в этом мире имело место во многих газетах, но обычно она отдавала предпочтение изданиям мистического содержания. Не сказать, что отклики на них приходили очень часто; иногда Эльвире казалось, что про нее и во¬все забыли. В такие моменты, растягивающиеся в дни, недели, а то и месяцы, мож-но было безо всякого зазарения совести заняться устройством собственной жизни - учебой. Чего-чего, а отсутствие документа о высшем образовании ее нис¬колько не удовлетворяло. И поэтому Эльвира садилась в электричку, не забыв су¬нуть в су-мочку мобильный телефон с номером, обозначенном в объявлении, и при¬ступала к учебе, подсознательно не забывая так же и о работе, которая с некоторых пор стала совершенно неотъемлемой частью ее "я". Ну а степендия, постепенно на¬капливаемая за время обучения, шла на то, чтобы доселе иметь возможность и дальше публиковать объявления в известных ей газетах. Свои заметки на печатных страницах она всегда просматривала с гордостью, на самом деле делая это только для того, чтобы убедиться в том, что редакторы не выкидывают ее ученические деньги на ветер. На самом же деле гордость и самолюбование в себе она не лю¬била. То, что она занималась тем, чем могло заниматься большинство, с каждым годом смущало ее все меньше и меньше. В конце концов, не нужно обращать вни¬мания на тех, кто тебя не понимает или завидует; ведь дело, которому отдаешь предпочтение - оно только твое, и больше ничье, и поэтому никого впускать из по¬сторонних в него не следует.

В этот день Эльвира не терзала свою голову мыслями о том, что вот-вот ей кто-то позвонит и заставит заниматься приворотами или отворотами. Тем более что этим она и занималась. И тогда опять придется подолгу доказывать потенциальному клиенту, что ни о чем подобном в опубликованных объявлениях не упоминается вовсе. Вместо этого она встала, выпила крепкого чаю, закусила душистый напиток бутербродом с так ею обожаемым листиком салата, и встала перед зеркалом - на¬крашиваться перед очередной отправкой на учебу. Всегда нужно выглядеть краси¬вой, даже если твоя будущая профессия следователя не обязывает тебя к этому.

Ей предстояло сначала ехать на автобусе, потом садиться на электричку с тем, чтобы в итоге спуститься в метро и ждать, ждать, ждать. Рутина, от которой хоте¬лось кривиться, тем не менее, принимая все это со спокойной душой. Ведь для то-го, чтобы получить что-то в жизни по-настоящему, надо было трудиться и порой забыть насовсем о том, что в жизни человек, по сути, должен жить спокойно и только для себя, в радости и спокойствии. Так уж повелось, и с каждым годом от¬ветственность у каждого растет, чтобы в один прекрасный момент пойти на спад по дороге к старости.

Мобильный телефон где-то загудел. Эльвира как раз закончила прихорашиваться, и теперь крутила головой из стороны в сторону, пытаясь найти или, хотя бы, вспомнить, куда положила свой сотовый. Оное устройство обнаружилось на столе в комнате. Том самом, круглом, на котором в центре стоял уложенный на под¬ставку большой стеклянный шар. Собственно, предмет не обладал какой-нибудь силой, какой, быть может, обладает этот же у какой-нибудь столичной цыганки. Эльвира же искренне верила, что, даже если это не так, шар искренне поможет ей сосредоточиться в нужный момент. И так уже бывало.

Эльвира взяла телефон и немного удивилась, обнаружив пришедшее на него со¬общение. На мерцающем малахитом фоне отпечатались слова: "нужна твоя по¬мощь".

"Кто бы это мог быть?"

Эльвира не стала разбираться, а просто сунула трубку в карман. Временно, пока еще не собрала сумочку, чтобы в очередной раз его не оставить.

Итак, готовность номер один. Попутно взглянув на часы, Эльвира закрыла вход¬ную дверь на ключ и заторопилась вниз по лестнице, благо что до автобусной ос¬тановки пройти было немного, да и по времени, когда подойдет ее автобус, она ус¬певала. Вроде бы и беспокоиться было не о чем.

Каково же было ее удивление, когда нужный ей автобус уже отъезжал за поворот. Не обязательно было подходить к желтеющему на остановке щиту с расписанием маршрутов движения, чтобы расстроить себя одним принеприятнейшим фактом: до следующего автобуса оставался ровно час - как раз достаточное для опаздания время.

Эльвире ничего не оставалось, кроме как со вздохом опуститься на скамейку ожидания и достать из кармана телефон. Она еще не решила, как поступит дальше. И пока ее ожидание колебалось между поджиданием автобуса и ловлей какого-ни¬будь таксиста, она приняла решение узнать, наконец, тот телефонный номер, с ко¬торого пришло ей то недавнее сообщение.

Номер ей не был знаком. С самого начала, если ей начинали звонить нуждаю¬щиеся в помощи люди, она записывала их номера в телефонную книжку. На всякий случай, чтобы, по возможности, снова связаться с тем или иным клиентом. Она еще не придумала, зачем ей вновь понадобится эта связь, однако не долго думала, пре¬жде чем записать туда и этот номер, после коротких раздумий подписала его как "инкогнито". С этим она разберется, может быть, после, а сейчас...

- Эй, такси! Остановите, пожалуйста!

Таксистом оказался молодой человек в круто надвинутой на глаза кепке, из-под которой блестели большие и ровные зубы рта, который все время широко и жизне¬радостно улыбался. В уголке губ покачивалась спичка в такт напеванию какой-то горской мелодии, которую мурлыкал, явно с открытой душой ведя машину по ули¬цам города, молодой джигит.

Телефон вновь загудел, напомнив о том, что он все еще в кармане, а не в сумочке, где ему положено быть по долгу службы. Не удивительно, что он так надрывался - на него пришло новое сообщение: "почему ты не торопишься?"

"Почему я не тороплюсь... Действительно - почему? Да и, главное, - куда?.."

К училищу они подъехали за десять минут до начала пары. Эльвира расплатилась с таксистом, тоиетив для себя все плюсы подобного передвижения. Конечно, это было дороже стоимости проезда на автобусе, но зато она ничуть не опаздала, а приехала даже раньше обычного.

В группе не все имели возможность гордиться теми годами, которые имела она. Ничего из того, что остальные определились с направлением в обществе лет на де¬сять раньше нее.

Где-то примерно на середине лекции телефон снова завибрировал. Уже нервным движением руки Эльвира вынула его все из того же кармана и прочитала вновь пришедшее сообщение: "ты не можешь оставить все так, как есть".

Эльвира нажала на кнопку отключения телефона. То, что случилось с ней, быть может, в первый раз. Если бы она оставила телефон по-прежнему работающим, не¬известно еще, как среагировало бы на это ее терпение. Быть может, лопнуло бы. Подобно растянутой донельзя резинке.

После окончания занятий Эльвира чувствовала себя как выжатый лимон. Голова то ли начинала болеть, то ли просто настолько устала. На протяжении всех лекций она не переставала думать о выключенном телефоне. В любой момент могли поя¬виться нуждающиеся, но мозг постоянно скандировал, сводя этот оптимизм на ос¬нову пессимизма: "Тебе никто не будет звонить, нет. Только сообщения. Одного за другим, с одного и того же номера. И больше - ничего".

Обратно она ехала уже на автобусе. Мест для нее уже не осталось, так что при¬шлось стоять стоймя в отсутствии сидячих, уцепившись рукой за поручень. Авто¬бус вместе с ней слегка раскачивало. Тянуло в сон, и она из всех сил старалась не закрывать глаз, чтобы не заснуть и не пропустить свою остановку. Мобильный те¬лефон молчал, и это было замечательно. Хоть какое-то облегчение после так не¬удачно начавшегося утра.

Приехав домой, Эльвира поначалу удивилась, что из-за закрытой двери разда¬вался приглушенно работающий телевизор. Она не сразу поняла, что это пришел Макс, а ведь он наверняка мог звонить ей в течении дня. Девушка поспешно от¬перла дверь ключом и вошла в квартиру, где сразу же навстречу ей вышел молодой человек; он вытирал полотенцем руки, а звук струящейся в кухне воды красноре¬чиво говорил о том, чем он только что занимался.

- Привет.

- Привет. Ты давно дома?

- Я давно тебе звонил. У тебя телефон был выключен.

- Извини. - Она поцеловала его в щеку. В ответ он нежно обнял ее и нежно чмок¬нул в лоб.

- Не принимаются, - шутливо улыбнулся Макс. - Я хочу, чтобы ты всегда была доступна для меня, не для других.

- Макс, но я не могу так поступить. Ты же знаешь, люди нуждаются во мне. И я не хотела бы их оставлять.

Он положил свои руки ей на плечи и слегка подался назад, внимательно глядя в зеленые глаза девушки. Та смущенно улыбнулась и попыталась увернуться.

- Перестань. Ты же знаешь, я не могу, когда ты так на меня смотришь, сосредото¬читься.

- На чем, интересно? - Он склонил голову набок и нахмурился. Эльвира рассмея¬лась, но он крепко удерживал ее на месте. - Ты же знаешь, я горжусь тобою, Эля. Иногда мне даже не верится, что я обрел по жизни такое счастье - знать тебя. Лич-но, я бы даже сказал.

- Да перестань ты. Что ты со мной, как со звездой какой-то!..

- А ты и есть для меня звезда. Одна на всем небосводе.

Они обнялись и прошли в комнату. Там их объятия разъеденились, и каждый из них двоих занял свое место в комнате согласно предпочтению: Макс плюхнулся на стоящий возле стены диван и вытянул руку с пультом, будучи неуверенным в том, что запрос о включении телевизора, находящегося на противоположной стороне комнаты, подтвердится из-за слишком большого расстояния; Эльвира же села в кресло возле стола и вновь включила сотовый телефон. Так, ради интереса. Теперь ее бы не слишком раздражал факт прихода очередного сообщения - теперь в ком¬нате она была с человеком, могущим разделить с ней решение этой загадки.

- Ну вот, опять пришло.

- Что именно? - Он подошел и заглянул ей через плечо. - Тебе что, кто-то смс все время шлет?

- С самого утра кто-то присылает. Вот, посмотри. Я номера даже этого не знаю.

Она приблизила к его лицу телефон. Взяв его в руку, Макс сдвинул брови, и его глазам предстало следующее послание: "почему ты не хочешь нам помочь?"

- Странно. - Он вернул ей трубку. - А ты не можешь ему перезвонить и все уз¬нать?

- Я не пробывала. Сейчас перезвоню, пожалуй.

Она набрала номер и вся превратилась в ожидание, поднеся мобильный телефон к уху.

- Ладно, не буду тебе мешать, выйду пока, - негромко сообщил ей Макс.

Гудки довольно скоро сменились шуршанием и потрескиванием. Никто не спе¬шил отвечать. На том конце пришедшего на чью-то трубку сигнала словно бушевал ураган, настолько сильный, что заглушал совершенно неразличимые слова, и она не могла с уверенностью сказать, раздавались ли они вообще. Подождав секунд де¬сять для верности, Эльвира надала кнопку отбоя и повернулась к вошедшему в комнату Максу.

- Ну как? Все нормально?

Эльваира пожала плечами.

- Понятия не имею, кто бы это мог быть. Никто не отвечает. Только шум один. Какой-то странный.

- Дай сюда. Я попробую позвонить.

Он отобрал у нее телефон, и Эльвира с нетерпением ждала, замерев, чем же обер¬нется эта попытка.

- Алло... Алло, меня кто-нибудь слышит?.. Нет там никого, одни шумы.

Он вернул ей мобильный телефон и вздохнул, признавая свое бессилие чем-ни¬будь помочь.

- Мне на работу скоро, - сказал он, немного погодя. - Я пойду.

Чмокнув девушку в щеку, он вышел из комнаты, зашуршала надеваемая на плечи куртка, а чуть погодя хлопнула, закрываясь, входная дверь. Он ушел, оставив ее одну.

Эльвира поймала себя на том, что телефон все еще у нее в руке. Она смотрела на него, с замиранием ожидая, что вот он завибрирует в ладони, и на мерцающем зе¬леным светом экране высветится очередное сообщение из Ниоткуда.

До самого вечера к ней ничего так и не пришло, и никто так и не позвонил. В ти¬хой комнате не было совершенно никаких звуков. Это была та самая тишина, кото¬рая способна давить, размазывать начисто человеческое самосознание. В такой об¬становке легко сосредоточиться на чем-то, но невообразимо сложно как-то этого избежать.

Телефон загудел снова. Эльвира, лежа ни диване и читая книгу, покосилась на него, и только через несколько минут встала, подошла к столу и взяла его в руку. "Ты должна откликнуться, или мы погибнем ВСЕ".

Палец сам надавил на кнопку отключения. Экран вспыхнул, и вместо него оста¬лось одно только серое поле. А Эльвира так и осталась сидеть, застыв в полном не¬доумении, не зная, как реагировать на это послание.

Неизвестно откуда налетевший порыв заставил ее поторопиться. А вдруг тот, кто не может сейчас позвонить, настолько сильно ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нуждается именно в ЕЕ помощи, что даже эти мгновения могут оказаться для него решаю¬щими? Мучительно долго загорался экран, будто делая девушке одолжение в этом. Глаза поглотила изумрудная пустота, но никакого сообщения, кроме абривеатуры сотовой связи и колоночки сигнала приема телефона, перед ней не возникло.

Дрожащей рукой девушка набрала в режиме смс: "кто вы?"

Прошло не более секунды, прежде чем она получила ответ: "ты должна поспе¬шить".

" С чем?" - вновь набрала девушка.

"Со спасением".

"Вы не можете гооврить яснее?"

"У меня нет времени на это"

"По-моему, как раз все наоборот"

"Мы в сибирской тайге. Мы не можем выбраться. Пропащее место. Помощи ждать неоткуда. Ты должна это понять"

"А чем же Я могу Вам помочь?!"

"Многом. Очень во многом ты можешь помочь. Во-первых, ты должна приехать сюда. Здесь есть человек, который ждет тебя, но про которого позабыла ты"

"Забыла я? Кто это? Говорите!"

"Ты сама должна вспомнить"

Эльвира с раздражением выключила телефон и швырнула его на стол; аппарат заскользил по полированной поверхности и замер, едва не перевалившись через край. Теперь ей это не казалось смешным. Глупая шутка. Кто-то глумится над ней, используя телефонный номер из газеты. Подумать только: даже приемник ради шумового эффекта включают, когда до них дозвониться пытаешься!..

Решив забыть про эту неприятность до следующей встречи с Максом, Эльвира легла обратно на диван, взяла книжку и продолжила чтение. Несколько минут пы¬таясь сосредоточиться на тексте, однако тот все время уплывал из-под глаз. В итоге она опустила книжку и уставилась в прорезь между перламутровой шторой и чер¬нотою ночи там, за оконным стеклом.

"Сибирская тайга... Какое я имею к этому отношение?!."

- Ты почему не на занятиях? - Искреннее удивление взметнуло брови Макса вверх, когда он, с каким-то желтым пакетом, висящим на руке, поутру появился в дверях ее квартиры. - У тебя сегодня что, каникулы начались?

- Я вчера связалась с тем, кто мне слал смс с самого утра...

Макс прошел в комнату и остановился, выразительно глядя на нее, сидящую в кресле все с тем же телефоном в руке. В широко раскрытых глазах было написано: "люди, моя девушка насмотрелась японских ужастиков по видеомагнитофону!.."

- И что? Я тебе тут, кстати, апельсинчиков принес. С работы. Тебе это интересно, вообще?

- Извини. Поставь их, пожалуйста, в холодильник.

- Апельсины, вообще-то, кладут, не ставят, - донеслось уже из кухни, и вот он вновь входит в комнату. - Ты, вообще-то, на себя не похожа, ты знаешь? Дам тебе бесплатный совет: завязывай ты с этой со своей мистикой, херомантией - тьфу, слово-то какое - пока ума не лишилась из-за всего этого.

- Прости меня, пожалуйста. - Она поднялась и нежно обвила руками его шею. По-прежнему зажатый в правой руке мобильный телефон противно загудел и завибри¬ровал, заставив ее отстравиться если не с отвращением, то с такой осторожностью, будто будто это была какая-нибудь песчаная эфа.

- Опять он у тебя вибрирует. Да выключи ты его вообще, наконец!

Его рука едва не вырвала телефон из пальцев Эльвиры, но та убрала руку, и аппа¬рат до поры и до времени остался в безопасности.

- Погоди, это очень важно!

- Правда, что ли? - иронично хмыкнул Макс. - А ты же вчера по-другому считала, нет?

"Он гонится за нами. Нас слишком мало, чтобы противостоять"

- Что за чушь это такая пишется?!

- Я сама не знаю. Не знаю. - Эльвира без сил опустилась в кресло. - Знаю только, что это как-то связано со мной.

- Сестричка, - она стряхнула его ладонь, прислоненную к ее лбу, - сдается мне, у тебя жар. Мне пожарных позвать или медиков - кого?

- Да брось же, Макс! - Девушка отвернулась от него, у нее оставалось все меньше и меньше сил для того, чтобы бороться с этим предательским непониманием. - Может, это важно! Может быть, это действительно кому-нибудь плохо, и он ждет чьей-нибудь помощи!..

- Ну да, конечно,это же так очевидно! - всплеснул руками и начал раздраженно мотаться по комнате Макс. - Тебе пишет ВООБЩЕ неизвестно кто, а ты и рада, ты и рада все это принять за чистую монету! Он хоть тебе представился?

- Нет. Макс...

- Подожди!.. Ты знаешь, откуда он тебе звонил?

Эльвира не была уверена в адекватности его реакции, но предпочла ответить прямолинейно:

- Из Сибири. Звонок шел из Сибири.

- Звонок?! Так этот хрен тебе еще звонит?!.

- Макс, мне надоело это! - закричала Эльвира. Она встала с кресла, уверенным шагом прошла в коридор и начала натягивать длинный блестящий плаш. Высокие сапоги на каблуках она пыталась застегнуть раньше, чем молодой человек попыта¬ется ее остановить. - Я ухожу. И не смей меня задерживать!

- А я и не пытаюсь, - спокойно отозвался Макс. Теперь он стоял в дверях, непри¬нужденно привалившись плечом к косяку и сложив руки на груди. - Поживу пока в твоей квартире, может, пока в твое отсутствие шарик продам твой... Все равно он только тебя заставляет голоса чужие слушать. Ко мне ты не прислушиваешься.

- Это не шарик! - обиделась Эльвира. - Это магическая сфера, чтоб ты знал.

- Ну-ну, ну-ну, - покивал головой Макс. - Посмотрим, как он кегли сбивает в клу-бе...

- У нас в городе нет бильярдного клуба.

- А это и не бильярд, милочка, и кегельбан называется. Чтоб ты знала.

Эльвира внезапно задержалась в дверях. Быстро повернулась и продемонстриро¬вала Максу наполненные грустью глаза.

- Макс, я должна ехать. Как бы дико это все ни казалось.

Он долго, очень долго смотрел на нее, почти с сожалением склонив голову набок.

- Я никогда не припятствовал тебе раньше, ты это знаешь. Так что делай, что хо¬чешь. Только оденься потеплее, не в этот тонкий плащик. Сама знаешь - не курорт, куда ты едешь.

На глаза Эльвиры навернулись слезы.

- Ты опять издеваешься, не веришь мне. Ну-ну, посмотрим, кто из нас окажется прав...

И она ушла, громко хлопнув дверью.

- А я и не собираюсь с тобой соревноваться! - крикнул ей вслед Макс. - Делай, как знаешь. Уже не маленькая.

Поезд маршрута "Москва-Новосибирск" стоял у платформы и находился в ре¬жиме ожидания. Пассажиры, кто с суетой, а кто уверенно и спокойно, общались с проводницами в плане демонстрации им билетов, по которым собирались осущест¬вить каждый свое путешествие. У многих был багаж, который колебался от неимо¬верных баулов до каких-то хозяйственных сумок. Эльвира взглянула на свою су¬мочку, почти невесомую на плече, и ей стало как-то не по себе; наравне с этим ее личный багаж казался каким-то уж маленьким, крохотным и непригодным для дальнейшего использования его содержимого. Но, так или иначе, это было все, что она успела забрать из дома. Плюс, конечно же, небольшое портмоне, в котором, вместе с небольшой денежной суммой, лажали два билета. Туда и обратно. Поку¬пая билеты для этого путешествия, она точно не знала, на сколько едет неизвестно, по сути, куда. Но обратный билет решила взять через неделю в разрыве с первым.

Шагнув в вагон, она прошла мимо вереницы закрытых дверей, и остановилась напротив купе, в котором ей надлежало пребывать на протяжении всего маршрута. Как и обычно, мест здесь было на четыре человека; пока все они были свободны. Получалось, если ей повезет, она сможет наслаждаться поездкой в одиночестве.

Расстелив полученное от проводницы белье на нижней койке, Эльвира вдруг вспомнила про мобильный телефон. Мысль, что она могла оставить его там, дома, заставила ее взволнованно повернуться к светленьким шторкам, открывающим по-ка еще неподвижный перрон. Посидев немного, собрала мысли в осмысленную кучку и с облегчением выдохнула. Потом запустила руку в сумочку и успокоилась совершенно, наткнувшись пальцами на его плоский, обтекаемый корпус. Готовая уже забыть про телефон, который, собственно, был у нее в наличии, и можно было переживать только о его утере, которая могла случиться, а могла и не случиться. Эльвира вдруг вытянула его наружу и взглянула на мерцающий малахитом экран. Глаза ожидали увидеть там новое сообщение, но оного там не было.

- Простите, можно войти?

Приятный мужской голос заставил ее обернуться и забыть про телефон. Придер¬живая дверь гигантской клетчатой сумкой, а другой пытаясь удержать на уровне колен сумку размером поменьше, стоял и скромно улыбался молодой человек с оч¬ками на все лицо. По жизни очкарики, особенно такие, как этот - с толстенными, многоуровневыми стеклами - всегда вызывали у девушки улыбку. Девушка вы¬росла, и улыбка стала более сдержанной.

- Проходите. - Эльвира удивленно пожала плечами. Мол, чего спрашивать - мож-но и так ведь войти.

- Спасибо, - поблагодарил очкарик так, словно таким ответом получил наивыс¬шее дозволение, и стал втискиваться вместе со своим скарбом внутрь купе.

Эльвире даже пришлось подтянуть ноги - раскладывая вещи на соседней койке, он занял столько и без того малого места в купе, что потом из-за этого неудобства долго извинялся и уверял, что скоро закончит со всем, и находиться рядом с ним в одном помещении будет намного удобнее.

Наконец он действительно закончил разбираться со своим скарбом и присел на¬против Эльвиры. Какая-то извиняющаяся улыбка не сползала с его лица. Видимо, не найдя лучше, что сказать, выдал:

- Здравствуйте. Меня зовут Александром. А вас как зовут?

- Эльвира. - Девушке не особенно хотелось заводить разговор с малознакомым человеком. Его глаза за толстыми стеклами очков казались совершенно косыми, а передний ряд верхних зубов как-то по-дурацки выдавался вперед, делая его лицо похожим на физиономию какого-то дауна. А с такими Эльвира не желала водиться из того простого принципа, что этот тип людей ее не просто смущал - он немного пугал ее.

- Как приятно! А вы где, в Москве живете, да?

- В Москве, - бросила Эльвира только для того, чтобы тот отвязался.

- Ну это же просто замечательно! Жить в Москве, столице... Там, наверное, очень интересно, да? Интересно жить в Москве, скажите?

- Не знаю.

- Как это?! - Дугообразные брови нежеланного знакомого выгнулись в пару кру¬тых дуг. - Живете в Москве и не знаете...

- Я, вообще-то, не в Москве живу, - призналась Эльвира. Ей вдруг стало стыдно за свое вранье.

- Не в Москве?.. - Лицо человека в очках вытянулось от оглушения такой инфор¬мацией. - Ну ничего, в России ведь полно прекрасных городов, - тут же махнул он рукой. - А вы, тогда, откуда? Если это не секрет.

- Щелковский район.

- Щелковский район... - Ее новый знакомый донельзя наморщил лоб и смешно надул губы. - А это где, извините?

- Это под Москвой. - Тут нахмурилась и Эльвира. - Послушайте, вам обязательно все знать про меня, молодой человек? Мы с вами не настолько знакомы, ведь вер-но?

Юноша зачем-то наклонил голову и принялся поправлять очки на лице. Это едва не привело к их падению со своей естественной точки опоры. Виновато улыбнув¬шись, Эльвира извинилась:

- Извините, я не хотела, чтобы вы обижались. Просто вся на нервах...

- Да ничего, ничего страшного, - торопливо замахал руками собеседник. - Я к этому привык.

По выражению лица же было видно, что он обиделся донельзя глубоко. Эльвире нужно было поскорее исправить положение, пока она не начала беспокоиться за собственную воспитанность.

- Еще раз извините, пожалуйста, - как можно дружелюбнее заговорила она. - Я, честно, не хотела вас обижать. Правда. Извините за мои слова, пожалуйста.

Некоторое время они сидели молча, слушая равномерный стук железных колес под днищем вагона. И оба смотрели на проносящиеся мимо красоты, повернув го¬ловы к окну, как-будто сговорившись. Первым из них двоих молчание нарушил Александр:

- Знаете, я никогда раньше не путешествовал так далеко. Наверное, сказывалось мое детство: отец и мать не хотели, чтобы я покидал их и уходил дальше средней школы, в которой учился. Хотя мне всегда хотелось попутешествовать. Всегда. А вы, вы путешествовали когда-нибудь, раньше?

- Только теперь, - вынуждена была сказать правду Эльвира.

- Вы чем-то расстроены? - тут же заметил перемены в ее голосе и выражении ли-ца Александр.

- Да. Я расстроена. Даже очень.

Некоторое время он сидел, слегка приоткрыв рот и глядя на нее с явственным желанием самому догадаться о причинах ее расстроенности. Итогом того был ос¬торожный вопрос:

- Это как-то связано с вашей личной жизнью, да?

Отвечать ему или не отвечать, открывать душу первому встречному или нет. От этого могло стать легче, так что Эльвира ответила ему:

- Я стала получать странные смс на телефон. Кому-то сильно нужна моя помощь. Но вот кому?.. Я даже не знаю.

И опять - долгое молчание с уже ставшим обычным пристальным глядением.

- А ты не пробывала позвонть по этому же номеру? Может быть, это кто-то, кто тебя хорошо знает, вот только ты его не помнишь? У меня такое бывает, у всех та¬кое случается. Время от времени.

- Я знаю. - Ну вот, от высказанного легче не стало.

Спустя некоторое время появилась улыбающаяся проводница. В руках у нее се¬ребром светился поднос, накрахмаленный воротник блистал белизной, поверх него чернела жилетка, украшенная огромным розовым цветком. На подносе, как во¬дится, стояли два стакана в ажурных подстаканниках, а в них покачивался чай.

- Чай, булочки?..

- Давайте. - Александр охотно принял у нее поднос вместе с его содержимым. - Большое вам спасибо.

- Не за что, заказывайте еще по мере пути.

За чаем на душе как-то полегчало. Ей даже стал симпатичен сидящий напротив нее молодой человек.

- А кем вы работаете?

Срывать было нечего. Двое в купе были почти что родственниками. На время.

- Экстрасенсом, можно сказать. Привороты, отвороты - это не мое.

- Как интересно! И вы можете общаться, ну, с умершими, да?

Вопрос всколыхнул в душе стаю птиц, и они разлетелись, хлопая крыльями. Прошло какое-то время, прежде чем они превратились в едва заметные точки в да¬леке, а потом и канули в нем вовсе.

- Ну ладно, можете не отвечать, Эльвира. Простите, если своим вопросом...

- Да нет, нет, ничего. Просто... вспомнилось одно...

Он поднес свой стакан к губам и едва пригубил его. Почти не отпил - просто принял эстетический вид, сделав это.

- А вы - не хотите узнать, чем я занимаюсь?..

- Ну, раз я вам сказала, чем я занимаюсь, - с улыбкой поддержала его Эльвира, - так, может быть, и вы мне расскажете?..

Александр сделал паузу, выпрямился и принял должный вид.

- Я работаю в агентстве. Туристическом агентстве.

- И вы много сами путешествуете, наверное? - не без слабой толики зависти пере¬спросила его Эльвира. Сколько ей раз хотелось уехать куда-нибудь за границу, от¬дохнуть и забыть про свою работу, он она, последняя, ее все не отпускала. - Навер¬ное, красиво.

- Неимоверно. Бывает. Вот сейчас, например, еду в Новосибирск, хочу посмот¬реть, насколько тамошние места подходят для наших горнолыжников. Думаю, го-ры там для них найдутся.

Эльвира попыталась вспомнить, пусть даже ради собственного интереса, име¬ются ли горы там, в Сибири. Возможно, и были, поскольку Сибирь ей всегда пред¬ставлялась чем-то вроде скал, покрытых снегом, вперемежку с непроходимыми ле¬сами.

Их беседа протекала легко и непинужденно. Говорили обо всем. Александр рас¬сказывал о неимоверных красотах самых разных стран мира, добавляя кое-что о нравах тамошних жителей, о обычаях коренных народностей. Чем больше он гово¬рил, тем больше напоминал Эльвире ходячую энциклопедию, в которой буквально любая страница исписана такими сведениями, о которых не узнаешь, прочитав большую часть мировых библиотек. Как все это укладывалось в голове молодого человека - оставалось только представлять.

За разговорами они совсем не заметили наступления сумерек. Когда, в очередной раз, Александр бросил взгляд на окошко с раздвинутыми шторами, брови его изо¬гнулись донельзя.

- О, посмотрите, Эльвира - уже ночь наступила! Как это мы с вами не заметили?..

- Я хочу спать. Саша, вы не против?

- Конечно, конечно! Ложитесь, если хотите. Я не стану вам в этом препятство¬вать. Тем более, что сам хочу закрыть глаза и погрузиться, наконец, в страну грез.

Они легли, укрывшись легонькими одеялами, под которыми организм сразу же отдался во власть сну. Эльвира засыпала под убаюкивающий перестук колес и по-домашнему убаюкивающее покачивание вагона.

Утро наступило так же внезапно, как надвинулась предшествующая тому ночь. В итоге Эльвира проснулась, приоткрыла глаза и не сразу поняла, где находится. По¬том все вернулось к ней, она села на откидной кровати и потрогала прическу. Ра¬зумеется, длинные каштановые волосы пребывали в полном беспорядке. Порылась в сумочке и извлекла оттуда все аксессуары, требуемые для преведения собствен¬ной красоты хоть в какой-то порядок. Пусть столик возле окна послужит подстав¬кой для немаловажных для женщины предметов - наверняка и для этого тоже его здесь установили.

Закончив с прихорашиванием, Эльвира только сейчас заметила, что она в купе одна. Ее всезнающего попутчика рядом не было. Она обернулась и посмотрела на отодвигающуюся дверь, в проеме которой появился этот самый молодой человек. Как она и предполагала в этот момент, в каждой руке у него было по стакану чая. Под мышкой он как можно бережней придерживал пакет с румяными пирожками внутри.

- Доброе утро, - как всегда виновато улыбнулся он, раскладывая все это на метал¬лическом столике рядом с еще не убранными с него вещичками Эльвиры. - Я тут завтрак принес. Ты извини, остановок пока еще не было. Но, как будет, я сразу же сойду и попробую нам что-нибудь купить повкуснее и побогаче.

Эльвира наблюдала, как он бережно раскладывает пирожки на поверхности сто¬лика, и пыталась понять, догадаться: достает ли ему в жизни простого человече¬ского общения. Хотелось спросить напрямую, но стеснение взяло верх, и она не стала этого делать.

- А скоро мы приедем?

Александр с безразличием пожал плечами.

- Понятия не имею, честно говоря. Много, я так думаю, нам еще ехать, много. До Сибири ведь не до Питера - далеко.

Эльвира готова была с этим согласиться. Глядя на окрестности, мимо которых они проносились вместе с не останавливающим своего движения поездом, ей все больше и больше становилось понятно одно: возможно, они очень далеко отдали¬лись от всех тех жилых массивов, которые им были привычны.

- А здесь есть ресторан?

- Ресторан? - Александр уставился на нее крайне удивленным взглядом. Потом, видимо, переварил информацию, потому как выпрямился с уверенностью глазах. - Должен быть, наверное.

Через минуту они уже сидели в уютном вагоне-ресторане, где играла приятная музыка, а окна оплетали зеленые лозы совсем не искуственных растений. Алек¬сандр сразу же заказал курицу гриль и салата. Эльвира испытала приятную ра¬дость, когда вместе с этим на столике появилась небольшая бутылка вина - так хо¬телось ей сейчас немного романтики. Пусть даже с соседом по купе, которого знала едва-едва, но который, тем не менее, увеличивал в ней доверие к себе с каждым ча¬сом.

- Вы ведь пьете? Скажите, я не зря ведь вот это... принес?

- Не зря, не зря! - с широкой улыбкой поддержала его Эльвира, ставя перед за¬мешкавшимся молодым человеком рюмку на высокой ножке, в которую еще не было ничего налито. - Вы наливайте, я тоже с вами выпью.

- Я уж надеюсь, - отшутился Александр, присаживаясь напротив.

Салат оказался удивительно вкусным. Вино так же не отставало от него в своей превосходности.

- Скажите, Саша, вы не в курсе, мы где-нибудь будем останавливаться?

Александр непринужденно пожал плечами и ответил:

- Не знаю. Объявят.

Посидев в вагоне-ресторане, они вернулись в купе.

- А у меня кое-что есть, - обрадованным голосом сообщил Александр, вынимая из-под подушки небольшую книжку в темном переплете. - Стихи Байрона. Очень их люблю. Вам почитать?

На том и началось.

До самого вечера Эльвира слушала, как он читает - с душою, с выражением про¬износя слова. Иногда он, не отрываясь от срифмованных строк, делал плавные жесты рукой, и на губах девушки невольно играла улыбка. Она была уверена, что никогда в жизни не испытывала такого высокого чувства - умиротворения и ду¬шевной неги.

Ночью поезд по-прежнему привычно раскачивался, унося их в неизведанную ими обоими ранее даль. За окошком мелькала густая тьма, изредка разбавляемая светя¬щимися вкроплениями рукотворных огоньков. Казалось, поезд шел вообще без ос¬тановок, хотя, быть может, они и были, но только проспавшая до середины ночи девушка этого опять не заметила.

Не разобравшись сразу, что ее разбудило, Эльвира поняла чуть погодя: виновни¬ком был сотовый телефон, который завибрировал снова, надсадно дребезжа на ме¬таллической поверхности столика. До того, как он подъехал к краю и свалился на пол, Эльвира успела его подхватить.

"Мы знаем, ты приближаешься. Спасибо, что не оставляншь нуждающихся в те-бе, Эльвира!"

Эльвира положила телефон под подушку. Так будет надежнее. По крайней мере, в случае прихода новых сообщений. Выключать не стала - просто не позволила се-бе этого шага на подлость. Кто это был, кто ее звал - ей до сих пор не было по¬нятно. Но, тем не менее, она внутренне приготовилась проснуться через час или два ( а, вполне вероятно, всего лищь через несколько бесконечно долгих минут ) от надсадной вибрации возле самого уха.

С этого момента сон как-то не торопился теперь возвращаться. Глаза не хотели закрываться при всем желании не портить себе ночь и не иметь поутру недосып. Александр спал беспечно, отвернувшись к стенке. Там, под подушкой, у него ле¬жал всего лишь томик стихов лорда Байрона, а книгопечатные издания, как во¬дится, не станут будить тебя ночью ощущением, что под твоей головой внезапно включился и заработал маленький бесноватый моторчик.

От неимения другой альтернативы Эльвира вытащила из-под подушки телефон и внимательно вгляделась в по-прежему мерцающий зеленым электронным светом экранчик. Да, прогресс шагнул очень далеко. Теперь появились такие телефоны, как этот - могущие при желании разбудить кого угодно.

Ей вдруг пришло в голову написать ответ. Звонить не имело смысла. Хотя, по другому, ей показалось странным и неестественным вот еще что: разве места, в ко¬торые они въезжают, способны поддерживать связь?.. Но, тем не менее, Эльвира, повинуясь чему-то, идущему изнутри и направленному на то, чтобы тот, кто слал ей все эти послания, наконец-то понял, что она приложит все возможные усилия...

"Я скоро вам помогу. Я надеюсь"

Отослав это сообщение и убедившись в доставке его адресату, Эльвира, наконец, успокоилась и убрала телефон под подушку. Закрыв глаза, почувствовала, как сон возвращается. Но тут же сразу кинулась выпимать его снова - лишь для того, чтобы прочитать на экране:

"Мы знали. Спасибо тебе"

Может, сон и пришел к ней опять, но Эльвире спать уже не хотелось. Она пере¬вернулась на спину и приподняла руки перед собой. Пошевелила пальцами, обна¬руживая их в темноте.

Как получилось, что я такая, какая я есть? Почему кто-то или что-то выбрал меня для этой миссии - делать людям добро? Да еще таким способом, который в обще¬стве средневековой Европы сочли бы за проявление колдовства, чем тут же приме¬нили к ней самые страшные меры!..

Она не помнила, как почувствовала ЭТО. Возможно, в первом классе, а, воз¬можно, много позже, когда..

Эльвира приподнялась, будто перемена положения тела могла поспособствовать оттоку тех мыслей, которые выливались сейчас из воспоминаний о прошлом. Пусть довольно далеком, уже подзабытом, но все же стоило копнуть верхний слой - и оно извергнется из недр подсознания подобно бьющему из земли нефтяному фонтану. Так или иначе, это помогло воспоминанию стечь обратно, как стекает масло по горлышку опрокинутого и вновь поставленного вертикально кувшина.

Эльвира снова легла. Замерла, прислушиваясь к ощущениям внутри головы. Вро-де бы, ничего из нежелаемого вспоминать не хотелось, и это не составляло труда.

Какая разница, когда и откуда?! Одно к одному: этот дар, если ЭТО так назвать, неплохо помогает как людям, так, наверное, в более-менее равной степени, и их моральному спокойствию. Да и не в деньгах было дело, если все как следует взве¬сить; видеть, как человек уходит от тебя и сияет, было не сравнить ни с какими де¬нежными горами, марками, валютами и количественными единицами.

Ну и пусть. Если что, можно будет попытать счастья в том, в чем она, вроде бы, раньше никогда себя не проявляла и не знала, способна ли вообще исполнить что-то эдакое - заняться поиском людей. Учеба?.. А учеба никуда не денется, если на карту положены чьи-то жизни.

Рано утром Александр выглядел каким-то усталым и озабоченным. По его лицу было понятно: он хочет поделиться причиной своего плохого настроения с кем-ни¬будь из тех, кто ближе всех сейчас к нему. Загвоздка состояла в том, что он даже здесь был слишком скромен, чтобы открыться.

- Ты знаешь, мне вчера не спалось... Тебе, наверное, это малоинтересно, да, Эль¬вира?

- Не держите этого в себе, Саша. Я тоже почти не спала, если быть честной.

Александр посмотрел на нее как на последнюю надежду в своей жизни. Воз¬можно, хотел улыбнуться, но сил для этого у него не нашлось.

- Спасибо, что ты... меня поняла. Я не мог заснуть: мне постоянно казалось, что снаружи кто-то ходит. Топает. Я всего боюсь - я вам еще не говорил, что я жуткий трус?

- Нет. Но и я, признаться, не такая уж и храбрая, - успокоила его Эльвира.

- Я боялся даже шевельнуться. Представьте себе: тишина, и тут - шаги, шаги, ша-ги. Это продолжалось, наверное, с трех до четырех. Я даже не помню, чтобы этой ночью поезд останавливался хоть где. За окном, вроде бы, уже светало, а я лежал ни жив, ни мертв. Прдставляете, как было страшно?!.

Эльвира не представляла. Признаться, о мужчинах она думала как о неких футу¬ристических героях, которым и слово "страх"-то неведомо. Теперь она сидела, смотрела на тщедушного, по сути, молодого человека, и понимала, что в некоторых аспектах мужского существа сомневалась.

- Может быть, в ресторан сходим, развеемся?..

Александр смотрел на нее с огромной надеждой, если не мольбой, в глазах. На¬верное, откажи она ему составить компанию в походе в закусочную, он бы не за¬думываясь пошел в туалет и повесился там на подтяжках, чем предпочел более ща¬дящим способом избавиться от стойкого чувства страха, которое не прошло с са¬мого утра. В кошельке еще оставались деньги, к тому же, уже хотелось есть. Эль¬вира не стала препятствовать этому его предложению.

В вагоне-ресторане народу было немного. В сравнении с прошлым днем, здесь было маловато желающих перекусить тем, что предлагает народу эта кухня на ко¬лесах. Они присели за столик с совершенно свободной стороны. Здесь не было со¬вершенно никого из тех, кто мог бы нарушить их, можно сказать, уеднение. Од¬нако, отчего-то Александр не спешил чего-либо заказывать. Он, как сел, так и си¬дел, обхватив голову руками.

- Саша.

- А? - Подняв голову, он выглядел как только что поднятый ото сна человек, еще не понимающий, где он, кто он и что происходит вокруг. - Ах, да... Извините. Все, просто не могу отойти... Что будете кушать?

- Мне все равно. Абсолютно. Я бы могла заказать кофе.

Она не успела подняться с места, чтобы выполнить сказанное, как вдруг рука коснулась ее локтевого сгиба. Александр смотрел на нее с мольбой в глазах, в ко¬торых, разве что, не блестели выступающие в уголках глаз слезы.

- Не надо. Пожалуйста. Посиди здесь. Я не хочу оставаться один. Даже сейчас.

Эльвира присела и, сложив руки на столе перед собой, пристально посметрела ему в лицо. Александр опустил голову, пряча взгляд под ладонью, пальцы которой теребили свисающую со лба челку темных волос.

- Не держи это в себе, не надо. По себе знаю. Хорошего из этого не выйдет. Толь-ко еще больше испортишь себе настроение.

Александр выдохнул. С трудом, с напряжением и неохотой заявил:

- Понимаешь, я ведь не просто туда еду. - Он сделал паузу и испытующе на нее посмотрел. Эльвира попыталась принять невозмутимый вид; труда это не соста¬вило. Ей было все равно - врет он или говорит правду только сейчас. - Я - исследо¬ватель. Еду туда к своим коллегам. По каким причинам?.. Извини, этого пока тебе сказать не могу.

Между ними появилась улыбающаяся официантка. Та самая, что заходила к ним в купе в первый день железнодорожной поездки.

- Дайте, пожалуйста, кофе, - попросила у нее Эльвира. - И чего-нибудь поесть еще. Простенького. Пожалуйста.

Когда женщина ушла за заказом, Александр заговорил снова. Негромко и как-то так, словно боялся быть услышанным теми, кому до него не было совершенно ни¬какого дела:

- Конечно же, я не против горнолыжного спорта - это мое хобби. Если тебе инте¬ресно, почему не везу с собой лыжи, я скажу: я хотел их купить прямо там, в Ново¬сибирске. Если, конечно, они там будут... В общем, обманул я тебя. Немного. Ты меня извинишь?

- Ну конечно же! Я и сама-то... врала. Было время.

- Мы только переписывались, мы не могли видеться по интернету или каким-то другим каналам связываться друг с другом. Ведь там, в Новосибирске, не было ни¬чего из современных технологий. Сейчас начало нового тысячелетия, я знаю, но там, куда мы сейчас с тобой направляемся, ничего подобного нет. Понимаешь, там просто условия для всего этого малоподходящие.

- Я все это понимаю. Я сама не пойму, как и кто может посылать мне откуда-то оттуда сообщения-письма. Они написали, что шлют из Сибири... Мне в это, честно говоря, почему-то с трудом верится.

- Ну вот видишь, - с пониманием сказал Александр; в это время принесли заказ, он взял в руку стакан и, вроде бы, это позволило ему немного успокоиться, - у нас с тобой проблемы - почти одинаковые. Я получил всего одно письмо, а ты - целую стопку.

Он отхлебнул горячего, несущего в белесых парах утонченный и бесконечно приятный кофейный аромат, причмокнул губами и вдруг предложил:

- Ты хотела бы на него посмотреть?

- Хотела бы. Если ты не против.

- Если я тебе сам предлагаю, значит, я не против, так ведь?..

- Где же оно?! Черт!..

Эльвира смотрела, как роется в вещах ее сосед по купе, и все больше начинала беспокоиться о сохранности как места в нем, так и некоторых вещей, которые хо¬зяин беспощадно выбрасывал из чемодана; который, как оказалось, находится в той самой клетчатой сумке, с которой он, по сути, здесь и появился с самого на¬чала. Он перерывал все ее содержимое, а когда до ушей донесся сочный треск рвущейся ткани, Эльвира догадалась, что его подкладки, по сути, в целом виде больше не существует.

- Понятия не имею! - Он повернулся к Эльвире лицом, продолжая осовелым взглядом шарить по тем местам в купе, в которых и быть-то уже ничего не могло из-за того, хотя бы, что не чего было чему-то там быть. - Я же помню, я его брал с собой! Куда я его мог положить?!.

Эльвира не знала способа его успокоить. В купе было слишком мало места, что-бы продолжать поиски вместе.

- Извини, - пришлось признаться, - я понятия не имею, где оно может быть. А оно, вообще, какое по размерам - большое?

- Да обычное! - Александр замялся. - Ой, извини, я на тебя накричал. Весь на нер¬вах. Ну ладно, ничего страшного. Ничего страшного... мы его найдем.

- Ну,желаю тебе удачи тогда, - сказала Эльвира и, выходя из купе, понадеялась на то, что сказанное ею пожелание не прозвучало слишком иронично - ведь ирония никогда не была ее натурой.

Напротив купе находилось окно. Как в электричке, со сдвигающейся вверх верх¬ней частью. Без труда Эльвира подняла его вверх, и встречный ветер заиграл ее во¬лосами, обдавая лицо легким запахом движущегося состава.

Как долго они отдалились от Москвы за это время? Как перешли границу, низри¬нувшись на неизвестные земли? Места, мимо которых они проносились, позволяли не усомниться в том, что они все еще в России: грандиозные просторы, дикие и, вместе с тем, духовно обжитые и родные. Бесконечность, которая никогда и нигде не кончается, продолжаясь и продолжаясь, как и положено.

От увлечения радостью созерцать родные просторы ее отвлек дикий крик, при¬глушенный задвинутой дверью купе:

- Я нашел, нашел это письмо!

Эльвира развернулась и из вежливости двинулась к нему; сияющее лицо Алек¬сандра возникло прямо перед ней и заставило вздрогнуть от неожиданности. Он потряс перед самым ее носом желтоватым кусочком разлинованной бумаги, линии на которой, правда, выглядели блеклыми и почти не существующими.

- Заходите, Эльвира, скорее же, заходите! - Он едва ли не втянул Эльвиру в купе - настолько сильно было в нем желание немедленно поделиться с девушкой содер¬жимым письма. - Вы не представляете, как долго ждал я этого письма! Вы не пред¬ставоляете... Вот!..

Уважаемый коллега, Александр Александрович Тылызин. Дирекция ученых благо¬дарит Вас за своевременное вмешательство в жизнь нашу и научную нашего госу¬дарства. Ваше присутствие в нашем немногочисленном коллективе неоценимо для всех для нас, и без него мы бы вряд ли нашли в себе силы и время составить и ото¬слать вам это письмо, которое пусть послужит для Вас некой медалью, которую с радостью вешаем на вашу молодую пока грудь.

Мы так же с нетерпением ожидаем того замечательного для всех нас момента, когда возьмем в руки ваш отчет, который, мы очень надеемся и верим, перевернет весь научный мир нашей страны. Надеемся, что все ваши многочисленные путе¬шествия по миру прольют лучик света на нашу всеобщую загадку, а уж потом он перельется в свет, настолько сильный и яркий, что он наверняка способен будет ослепить многие ученые умы планеты и поколений живучих по физическим зако¬нам людей. Ваш молодой и цепкий ум равняется надеждой всего человечества на важное научное открытие, которое потрясет всю планету целиком.

Перейдем к радостным вестям, наш уважаемый коллега.

Вы помните те кости, которые вместе с вами нашли два или три года назад? Точно не может вспомнить никто - надо посмотреть в архивах, чтобы назвать точную дату этого интереснейшего события. Увы, к сожалению всех нас, неко¬торые другие дела заставили многих из нас оставить это дело в большой толстой папке. До лучших времен отложить то, связь с которым уже потеряли в силу то-го, что подобных вещей так и не удалось раздобыть, равно как рациональному объяснению их возникновения. К великому счастью, вчера мы наткнулись на нечто подобное. Кости почти не сохранились, но их удалось иденцифицировать как ана¬логичные предыдущим находкам. Сложно представить себе, что в наших широ¬тах может или могло когда-то иметь место что-то похожее на летающего зве-ря, по нашим догадкам, погубившего небольшую группу заключенных-лесорубов. Их останки, как вы помните, обнаружили несколько лет назад. Вместе с остан¬ками той летающей чупакабры, по размерам которая ничуть не уступает челове¬ческому росту.

Мы искренне надеемся на Ваше очередное посещение института с целью пока¬зать вам нечто совершенно особенное. Нам удалось разыскать череп этого суще¬ства.

С уважением, Игорь Степанович Юдин

- Ну как, вас впечатляет? - пальцы Александра торопливо и несказанно бережно сложили листок бумаги и сунули в конверь с аккуратно надорванными краями. - Этому делу больше лет, чем я могу себе представить! Сенсация, не иначе - сенса¬ция!..

Эльвира покачала головой. Она не знал, как понимать написанное в письме и ей так жизнерадостно зачитанное само оно. В мозг ученого не проберется даже психо¬аналитик, чтобы понять досканально все ниточки, свяхующие обычное человече¬ское самосознание с тем полусумасшествием, что коренится в голове, наверное, каждого из этой многомудрой братии. Не сказать, что ей было интересно слушать о каких-то там костях гигантских летучих мышей или чего-либо, им подобного. Обычная, наверняка не уплотненная какими-либо достоверными фактами, новость, которую привыкли громко называть сенсацией. Так сказать, чтобы через месяц-другой опустить голову и махнуть рукой, всей огромной общественности, может быть, даже не сообщив, что весь сыр-бор, в одночасье разгоревшийся между уче¬ными, всего навсего "утка", и ничего выдающегося нет ни в странной формы кос¬тях, ни в чем-либо, с ними связанном.

- Я так рад, Эльвира, я так рад! - Александр в эйфории закатил глаза. Только того не хватало, чтобы он бросился давить ее в своих объятиях. - Эх, как же сладко я буду спать этой ночью, эх, как же сладко!..

Но с наступлением сумерек он не торопился исполнять с такой страстью сказан¬ное днем. В полутьме он сидел, подперев голову руками, и глаза под очками горели как у ребенка, которому, наконец, пообещали нечто, о чем он всегда грезил. Эль¬вира пыталась заснуть, но сон к ней не приходил.

- Я мечтал о подобном открытии всю жизнь, - раздался его тихий и мягкий голос. - Ты деже не представляешь, Эльвира, как давно я грезил ими - раскопками. Ко¬нечно, зимой в этой полосе многого не накопаешь... Но кое-что можно, все-таки, найти. Сам я находил лишь кости каких-то животных, но когдя я приносил свои находки в институт, то выяснялось, что это кости какого-то животного. Вполне обычного, не небывалого. Но сейчас... Точнее, года полтора, может, больше назад... Эх, скорей бы уж добраться и посмотреть на этот череп!..

Эльвира отвернулась к стенке. Ей было не очень приятно слушать о черепах и раскопках. Все, что в этой жизни относилось к смерти, отталкивало ее, внушало какое-то похожее на брезгливость чувство. Что же говорить о людях, которые вот так фанатично говорят об этом - ей они представлялись частью разлагающегося ос¬това, в котором копаются черви.

- Ты хочешь почитать мой отчет?

Этого еще не хватало.

- Спасибо. Можно утром, ладно? Сейчас уже поздно.

- Не хочешь? - упадок в голосе был поистине грандиозным. - Ну ладно, как хо¬чешь, не стану настаивать. Да ты и не поймешь, наверное.

- Слишком глупая для этого?..

- Нет, у меня просто почерк неразборчивый.

Когда он заснул, Эльвира не заметила. Поняла это только по тишине, замеревшей в купе. Не поленившись повернуть голову, убедилась, что он неподвижно лежит на койке, отвернувшись к стенке. Даже во сне ее попутчик выглядел как-то ущербно и обиженно, сжатым в комок, словно чтобы спрятаться от всего мира, который отка¬зывался разделять с ним этот моральный триумф.

За окном шел крупный снег. Пушистая завеса, бескрайнем пологом охватившая все вокруг. За ней почти не было видно ни неба, ночного и неестественно синего, ни неровной полоски леса где-то там, где оно сходится с землей.

В вагоне стало заметно прохладней.

Эльвира поднялась и вышла из купе. В узком коридоре горели лампы, но сам он пустовал. Кто-то где-то натужно храпел, компенсируя прочее отсутствие звуков в обжитом вагоне. Ни в том, ни в другом конце вагона - никого.

Ворох бросил в лицо ворох белого, мягкого снега. Девушка зажмурилась, под¬ходя к оставленногму ею открытому окну. Положив пальцы на металлическую планку, с силой потянул вниз, перекрывая доступ воздуха внутрь; казалось, про¬держи она пальцы на нем чуть дольше положенного - и они начнут примерзать.

Честно признаться, эльвира не совсем была готова к такому резкому изменению в природе. Конечно же, это не осенняя Москва или ее маленький Подмосковный го¬родок, где зима подступает уже ближе к срокам ее наступления. Другой часовой пояс рисует свои коррективы, и с этим любому придется смириться. В любом слу¬чае, наверное, не ей - той, которая с собой не захватила совершенно ничего, чтобы противостоять здешним холодам.

В начале вагона открылась дверь; этот звук во внешней тишине раздался ярко и отчетливо. Молоденькая проводница шла по коридору в ее направлении и, видимо, была чем-то озадачена, что читалось в выражении ее лица, озабоченном и задумчи¬вом.

Эльвира дождалась, пока она не дойдет до того места, где стояла она, поверну¬лась и вежливо к ней обратилась:

"Простите, скажите, пожалуйста, этот поезд останавливался где-нибудь со дня его отправления?

- Нет, не останавливался. По плану в Свердловске у нас не будет остановок.

- Да? Ну, спасибо вам.

- Не за что, до свидания, - и проводница, обогнув Эльвиру, проследовала дальше - до самого конца вагона, противоположного началу, где и скрылась за дверью в пе¬реходе между вагонами.

Эльвира проводила ее грустнеющим взглядом. Она вновь осталась одна в таком пустом и кажущимся безжизненном вагоне, где все спали. Кроме нее. У всех были определенные цели, и они к ним стремились, спокойно спали и пребывали в спо¬койной уверенности, что вслад за проходящей ночью наступит день, а за ним - еще один день в веренице суток, все ближе и ближе подводящих их к ней. А была ли у нее цель, такая же определенная, как у любого из них - дажа сама Эльвира затруд¬нялась ответить на этот вопрос.

Она постояла возле окна еще примерно три минуты, прежде чем телефон, кото¬рый положила в непосредственной близости от тела, завибрировал снова. Поймав себя на мысли, что совсем забыла про него, девушка торопливо взяла его в руку с тем, чтобы прочитать полученное сообщение: "уже совсем скоро".

Внезапно вагон качнуло. Чтобы устоять на ногах и не потерять от неожиданности равновесия, Эльвира уцепилась за поручень, который словно специально врезали прямо под окошком. Пронзительно застонали колеса, раздался грубый металличе¬ский удар, заставивший пол под ногами вздрогнуть, и движение прекратилось.

- Что случилось, что такое?

- Что происходит-то, что происходит?

- Вы дадите мне поспать, или нэт?!

Люди потихоньку стали высовываться из купе. Некоторые выходили на проход и вытягвали шеи в попытке за опущенные окна и сквозь стеной идущий снег опреде¬лить причины остановки. Не у всех был заспанный вид - видимо, были тут некото¬рые, которым не спалось так же, как Эльвире. На нее словно бы никто не обращал внимания, как-будто бы ее здесь и не было. Кто-то уверенно зашагал по направ¬леиию к комнате проводниц, горя желанием на месте разобраться, по каким-таким причинам тряхнуло так, что они едва не попадали с полок. Ну а кто-то озабоченно чесал затылок, видимо, окончательно еще не проснувшись.

Не так уж много времени прошло, прежде чем раздались голоса доказывающей свою непричастность к произошедшему проводницы и радеющего за прочих муж¬чины - еще молодого, но уже с определившимся бизнесменским "рюкзаком" под грудью. Часть взбаламученных пассажиров решили дальше не разбираться и от¬правиться в купе - досматривать прерванные сны. Эльвира не стала слушать креп¬кий диалог пузатого юноши и престарелой проводницы, повернулась, вошла в купе и осторожно, чтобы не будить по-прежнему спящего соседа, прикрыла за собою дверь.

- Ничего страшного, - успокоила себя, - машинисты разберутся, что там слома¬лось.

Присев на свою койку, Эльвира досканально догадалась о том, что уснуть ей се¬годня наверняка уже не удастся. Но вскоре она поняла, что сидение без дела долго продлиться в ее, по крайней мере, случае, вряд ли сумеет. Надо было срочно себя чем-нибудь занять, пока шевелящееся внутри беспокойство не переросло во что-то, похожее на тропинку для страха.

Интересно, а как там ее потенциальные клиенты? Люди, по каким-то причинам верящие в колдовство - они наверняка пытались до нее дозвониться, тешили себя радостным предвкушением волшебного разрешения проблем, или с недоверием, но защемившим его простым человеческим любопытсвом. Если даже так, то им, ко¬нечно, не в домек, что их телефоны, ни домащние, ни мобильные, не дотянутся до трубки, лежащей у нее. Слишком далеко расстояние, но сейчас... оно как-будто за¬мерло. Вместе с поездом, власть над железным корпусом которого с каждой мину¬той все увереннее обретал сыплющийся с неба снег.

Магия. Безусловно, ее сила в ней присутствовала. Или, хотя бы, частичка от всей, существующей в природе. А ведь она в ней была, в этой самой природе - а как бы-ло иначе объяснить, что она, обычная русская девушка; может быть, только с ма-леньким вкроплением польских кровей; когда держит руки над шаром из тол¬стого радужного стекла, купленном в каком-то магазинчике обычнх сувениров, чувству-ет тепло, скапливающееся в ладонях и медленно-медленно обволакиваю¬щее осно-вания пальцев с тем, чтобы заколоть иголочками на самых их кончиках? Эльвира не удивлялась тому с того самого, первого момента, когда почувствовала в себе впервые эту силу, этот дар, который можно было назвать поистине уникаль¬ным только потому, что он, хотя бы, встречался не у всех и не у каждого. Нет, она нико-гда не гордилась своими умениями концентрировать и направлять неведомо откуда втекающую в нее энергию в того или иного человека, в ту или иную ситуа¬цию. С тем, чтобы что-то изменить, повернуть судьбу в лучшую, желаемую для этого че-ловека, сторону. Сама собой она каждый раз просто концентрировалась, приказы-вала себе прочувствовать проблему, затем ментально в нее войти и расста¬вить там все по полочкам - так, как видела, как было нужно. И ни разу призрачные руки не обманули ее, не заставили сомневаться, задаться себе удручающим, в од¬ночасье могущим все разрушить вопросом: а так ли это, а имею ли я право ступать на пере-кор судьбе, влезать в головы людей, приходящих ко мне, как за единствен¬ной сво-ей надеждой, и ковыряться в том, в чем только богу дозволено? Ни раз она спра-шивала себя, достойна ли пользоваться своей силой, и каждый раз приходила к од-ному и тому же заключению на пользу другим: ей нежелательно останавли¬ваться, если не хочет, чтобы на душе надсадно не скреблась когтями совесть.

- Эй, заведите же, кто-нибудь, этот поезд, наконец!..

Постепенно шум в застывшем вагоне начинал нарастать вместе с беспокойством народа, минуту назад едущего в нем. Слышался топот, чья-то ругань и ропот, слишком близко сбитый с беспокойством. Обстановка в вагоне грозила перерасти в панику даже быстрее, чем с проблемой бы успели справиться механики, которые просто обязаны были быть в составе обслуги поезда.

Время шло, а поезд не спешил трогаться с места. Все как-будто застыло, повину¬ясь холоду, постепенно входящего в свое владычество снаружи.

"А вот это уже интересно", - обеспокоенно, но все еще держа эмоции в руках, по¬думала Эльвира.

Мало-помалу напряжение начало нарастать и в ней. Изо всех сил стараясь дер¬жаться, не сорваться, Эльвира еще раз взглянула на спящего Александра; тот по-прежнему был неподвижен точно манекен, укутанный одеялом. Оставалось поза¬видовать его крепкому сну. До момента, когда и он прочувствует всю радость преждевременной остановки, как минимум, оставалось шесть часов.

- Спокойнее, всем спокойнее! - Это проводница торопливо пересекала один вагон за другим и произносила одну и ту же фразу, только чтобы успокоить обеспокоен¬ных пассажиров. - Поезд скоро пойдет, техническая неисправность легко устра¬нима!

Несмотря на это кто-то пытался, судя по звуку, сломать створчатые двери и вы¬браться наружу. Эту попытку присекли путем использования проводницы по¬старше и погорластее той, что занималась обходом состава.

- Что случилось?

Эльвира не заметила пробуждения Александра. Теперь тот сидел на постели и удивленно двигал головой. Видно было, что ему совершенно чуждо поддаваться общей панике, которую мог теперь в полной мере слышать. Тем не менее, нервы грозились перейти грань спокойствия, скажи только ему, что произошло что-то глобальное.

- Ничего. - Эльвира надеялась, что голос ее прозвучит достаточно буднично, что-бы не повлиять на молодого человека как удар электрического тока по под¬опытной мыши. - Просто поезд временно остановился. Наверное, сломалось что-нибудь. Сейчас починят.

- Да? - Александр поскреб взлохмаченную со сна шевелюру, но до конца, похоже, не поверил в то, что ничего плохого или неисправимого не произошло. - Правда, так думаешь?

- Да правда, правда. - "Лучше пойду, пока он совсем не доканал меня своим недо¬верием", - подумала Эльвира и покинула купе, оставив его в скрипучей задумчиво¬сти.

- Ты куда?

- В туалет.

Она торопливо вышла из купе и действительно направилась в самый конец ва¬гона - туда, где находился туалет. Вовсе ей туда не хотелось - хотя бы просто избе¬жать дурацких вопросов со стороны не проснувшегося еще до конца попутчика.

Не заходя в туалет, она прильнула к окну, после которого и начинался этот пере¬движной санузел.

Снаружи по-прежнему шел снег. Казалось, он теперь был не настолько интенсив¬ный. Сквозь промозглую мглу явственно просматривался лучик шарящего среди падающих с неба снежинок фонаря; кто-то действительно вышел ради проверки причин остановки. Скорее всего, это был тот самый механик, которого многие так долго ждали. Настолько некоторым нетерпелось узреть его участие, что оного уже потихоньку ( а то и совсем громко ) начинали материть.

"Значит, все вскоре будет в порядке", - подумала Эльвира и мысленно пожелала этому народному герою удачи.

Ждать, как оказалось, пришлось очень долго. До такой степени затянулось все это действо, что Эльвира не только потеряла счет времени - она начала переживать за итог всего этого. Еще больше она взволновалась, когда лучик фонарика, некото¬рое время бывший заметным из окошка, пропал из виду; причем она даже не ус¬пела заметить, когда и как это исчезновение произошло.

Откуда-то донесся долгий и протяжный вой. Эльвира вздрогнула, и по спине ее пробежал коротенькими ножками холодок. Теперь-то она увидела полоску леса. Совсем рядом, буквально в пяти-десяти метрах от железнодорожного полотна. Возможно, не услышь она волчий голос - так бы лес и остался для нее незамечен¬ным. Но теперь она уже ясно осознавала всю полноту и тяжесть их теперешнего положения.

Все, кто находился в вагоне, притихли. Они тоже услышали этот вой. Хоть чему-то он посодействовал - умолканию того гомона, который начинал уже действовать на нервы.

Эльвира вздрогнула: ей почудилось, будто в чаще мелькнули и пропали два све¬тящихся зеленых огонька. Вой раздался снова, на этот раз - совсем близко. Навер¬ное, волки уже окружали остывающий в ночном холоде поезд. Чуют ли они людей, укрывшихся за заслонками из металла? Наверное, да.

Почти что на ватных ногах девушка двинулась по коридору в направлении своего купе. При этом не желая смотреть на тьму снаружи, она прикрывала левую сторону лица ладонью; вой волков, теперь насмешливый и наглый, сопроводил ее до самого конца.

Эльвира зашла в купе и закрыла за собой способную отодвигуться в сторону дверь. Закрыла плотно, насколько было возможным, и даже проверила, не сдви¬нется ли она в обратном направлении прималейшем дуновении ветра. Хотя какой ветер может быть в герметически закрытом вагоне - она пока не знала.

- Что случилось?

Александр продолжал находиться в той же позе, в которой она оставила его на¬кануне. Только теперь глаза за линзами очков блестели поистине как у человека, близкого к совсем нечеловеческому нервному срыву.

- Я не хочу тебя расстраивать, но, похоже, мы с тобой застряли, и надолго. - Про¬износя эту фразу, Эльвира почему-то не хотела щадить его надорванную психику. Наоборот - ей больше не хотелось действовать, руководствуясь его душевным на¬строением.

- Да? - На лице было написано: "Для меня все это медленно доходит - повтори для умного человека еще раз". - А кто это воет так страшно?

- Собачки домашние взбесились. - Эльвира подошла к окну и осторожно выгля¬нула наружу. За сплошной стеной все еще идущего снега не было видно ничего, кроме темнеющей, высокой полосы леса - что с этой стороны леса, что с другой. - Волки это. Что, не слышишь? Не проснулся еще?

- Волки? - на этот раз Александр глубоко задумался, и надолго. - А-а, волки.., - протянул он затем, словно что-то уясняя для себя. - Много волков-то?

- Я понятия не имею, сколько их там. Я не зоолог, чтобы нюхом зверушек чувст¬вовать.

- Правда? А не ты ли говорила, что экстра... экстра...

- Экстрасенс, - подсказала его медленно работающему мозгу Эльвира. Она сидела со своей стороны и судорожно прикидывала, что они лично должны делать, чтобы все обошлось.

- Экстрасенс?.. Ну да, экстрасенс. Точно, я совсем забыл, точно!

- Лучше бы ты забыл, как тупить...

- Как тупить? А я вообще не туплю, - лениво обиделся Александр. - У меня такой стиль разговаривать.

- С твоей манерой разговаривать мы явно далеко не уедем.

- А мы и так никуда не уедем, смею тебя заверить. Просто не сможем, надолго за¬стряли.

- Я и без тебя это заметила. Хочешь удариться в панику, как и все?

- Нет, я не хочу ударяться в панику. Не в моих правилах, знаешь. Я собираюсь действовать.

- Честно говоря - сомневаюсь. Извини меня, если что не так.

- Извиняю, - охотно кивнул человек в очках.

- Мне просто интересно, Саша: как ты собрался что-либо делать? Ты исследова¬тель, кажется, да? И ружьишка у тебя с собой нет - да?

- Не обнадеживайся. Нет. Точно. Зато у меня есть голова. И эта голова мне сове¬тует: оставайся там, где сейчас сидишь, и жди помощи с вертолета. Ясно тебе? И я вовсе не собираюсь корчить из себя недоделанного спасателя. Предпочту остаться тут. Если вы не против, Эльвира.

- Саша, извини, но ты не станешь меня спрашивать, почему твой ответ меня не удивляет?

- Не стану. Не стану! Я не какой-нибудь фанат самоубийства, ты поняла меня?!

Вот она - паника. Пробилась-таки.

Эльвира даже не расстроилась, что он на нее наорал. Сидит и смотрит в эти бе¬шеные глазенки, словно пытающиеся вырвать своего обладателя из лап обстоя¬тельств, волею сидящего напротив другого человека спихивающих его в пасть бе¬зумного поступка. Смотрит и понимает, насколько слабым здесь покажется любое убеждение.

- Ты можешь не кричать, - совершенно спокойно заметила она, прежде чем встать и демонстративно покинуть купе, - я вовсе не собираюсь тебя уговаривать. - И до¬бавила, уже под самый конец диалога, обидное, зато исчерпывающее: - Очкарик.

В спину ей бросили то, что может бросить только человек, не обладающий и ми¬зерной толикой фантазии и возможностью ее раскидывать в зависимости от скла¬дывающихся обстоятельств:

- Сама очкарка!

Когда она вышла в коридор купейного вагона, сотовый телефон завибрировал с новой силой. Доставая его и бросая взгляд на экранчик, Эльвира была готова к двум вещам: первое - прочитать что-то приятное и неожиданное, второе - нечто та¬кое, что поставит крест на ней, в первую очередь, а, как само собой разумеющееся - на всех остальных, и без порядка очереди.

"Правильно понимаешь - ты попалась"

Уверенности это не придало. Напротив - Эльвира была склонна поверить приня¬тому сообщению от неизвестного; уж очень оно походило на правду, если огля¬деться вокруг.

Гул возмущенных голосов еще стоял, но он раздавался теперь уже изнутри за¬крытых купе. Кто-то на противоположной стороне вагона занимался тем, что уси¬ленно ломал дверь; наверное, это был тот, который с самого начала начал припи¬раться с проводницей. Та, видимо, устала и отошла от него, а он воспользовался одиночеством и приступил к прокладыванию пути себе лично так, что ему позави¬довал бы любой рабочий с монтировкой - делал он это голыми руками и обутыми в тяжелые ботинки ногами.

- Е. твою мать! - злился и рычал он; видимо, автоматические двери особо подда¬ваться ему не собирались. - Да откройте же двери, суки!

Эльвира не знала, почему направилась к нему. Что-то ее потянуло к этому герою, который, пожалуй, станет единственным из всего вагона, кто первым взглянет в лицо опасности. Точнее - в морды волков, которые уже смело бродили в непосред¬ственной близости от вагона.

Интересно, выжил ли тот человек с фонарем, которого она видела снаружи сего¬дня?

Ответ был спорный и неутешительный.

Девушка смело направилась в тот конец вагона, в котором происходила нешу¬точная борьба человека и раздвижной двери. Мужчина не замечал ее вплоть до то-го момента, как Эльвира приблизилась к нему практически вплотную. Только то¬гда он повернулся к ней и бросил взгляд, которому вполне мог позавидовать тот волк, который в испуге от шума, который он не понимал, с поджатым хвостом ша¬рахнулся прочь.

- Что вам надо?! Хотите помочь?!

- Вы хорошо подумали, извините, что вылезать из вагона до утра - это самая пра¬вильная идея, которая может быть?

Мужчина остановился и широко раскрытыми глазами уставился на нее.

- Нашлась советчица!.. - Его пальцы вновь вцепились в чуть-чуть разомкнутые створки дверей.

- Как знаете, - подала плечами и сделала вид, что ей уже все равно, Эльвира.

Крепкий мужчина вновь опустил руки и взглянул на нее. Хороший момент для передышки и обдумывания действий, их правильности и неправильности.

- Вы что хотите, - его дыхание явственно источало алкоголь, - чтобы мы тут за¬мерзли, нахрен, все, что ли?!

- Вы пьяны, - невозмутимо вежливо бросила ему через плечо Эльвира, - идите и проспитесь.

Когда вернулась в купе, застала Александра все в той же позе, в которой поменя¬лось только одно: руки теперь плотно лежали на низко наклоненной голове. Де¬вушка не стала узнавать с сарказмом, как у него обстоят дела с разрабатыванием плана. Она жалела теперь о шаре, который оставила в городе; а ведь с виду немаги¬ческий предмет мог бы подсказать, помочь в разрешении ситуации.

Ночь продолжалась. Когда она закончится - казалось, что уже никогда. Так и бу¬дет идти снег, так и будут бродить волки вокруг. И закончится все это только после того, как они добьются своего. А проблем-то для этого было немного - всего лишь дождаться...

Когда открыла глаза, непомерно яркий свет едва не ослепил. Эльвира сначала се-ла, а уж потом принялась моргать и трясти головой, прогоняя молочные овалы, кроме которых не видела ничего. Когда глаза, наконец, привыкли, она увидела ис¬синее небо за окном и верхушки елей. Яркий глаз оранжевого солнца пришел на смену ночному снегопаду.

Александр сидел напротив с опущенной головой и отсутствующим взглядом, упертым в пол рядом с ножкой металлического стола. Волосы торчали во все сто¬роны, очки съехали набок, и сам он походил на затурканного стаей больного воро¬бья.

Кругом было настораживающе тихо. Лишь одно как-то хоть успокаивало и да¬вало уяснить себе, что волки не проникли в вагон: они же были еще целы. Да и за¬двинутая дверь в купе была плотно закрыта, а волки, насколько помнила Эльвира, двери открывать пока не научились.

- Я всю ночь думал, - услышала она тихий, почти неразборчивый голос. Исходил он от едва шевелящихся губ молодого человека, сидящего напротив и с виду не кажущегося на сто процентов живым. - Думал и не мог заснуть. Я теперь понимаю, что вокруг происходит. - Он поднял голову и повел ею из стороны в сторону, слов-но разрабатывая затекшие шейные мышцы. - Все это неспроста, все предна¬чертано. - Он, наконец, остановил свой заметно прояснившийся взгляд на Эльвире, и это помогло ему заговорить уверенней: - Мои любимые учителя чувствовали это - я теперь их понимаю и разделяю их беспокойство относительно нашей ненагляд¬ной землицы. Все неспроста. Они же нашли те странные кости? Нашли, да. Они прове-рили их и ни с кем из существующих существ не совместили? Да, не совмес¬тили. Волки это быть не могли, я уверен. Значит, это было что-то другое. Что-то, чего никто никогда раньше не встречал. - Пауза. - Теперь мы можем выйти и по¬смотреть, что это такое.

Эльвира молча вышла из купе. Поднялись они одновременно, так что не при¬шлось ждать, пока Александр решит воплотить свое заявление в жизнь. Он осмот¬релся, деловито поправил на носу очки и выдал:

- Так, пойдем туда. Оттуда ветром тянет. Я думаю, там двери уже кто-то открыл.

Интересно, он слышал, как кто-то всю ночь воевал с этими самыми дверьми?..

Двери оказались раздвинутыми. Ровно так, чтобы сквозь створки мог протис¬нуться взрослый человек. За ней белел снег и тянуло насыщенным холодом возду¬хом.

- Так, пойду вернусь, нам понадобятся теплые вещи, - вынес решение Александр и поспешил обратно в купе.

Через минуту он вернулся с охапкой теплых вещей. Среди них оказались куртка-пуховик для горнолыжного спорта и еще пара надежно выглядящих свитеров.

- Так, надень вот это, - голосом, не терпящим возражений, велел Эльвире Алек¬сандр, протягивая ей пуховик. - Он теплый, в нем не заболеешь. А я, пожалуй, эти два свитера одену.

Эльвира не сдержала широкой улыбки. То, что это была ее заслуга в расшевеле¬нии Александра, она не сомневалась. С гордостью для себя натянула куртку, за¬стегнула молнию до самого верха и высоко подняла воротник, отороченный пуши¬стым светлым мехом. Потом наблюдала, как Александр борется со вторым свите¬ром, стараясь натянуть его поверх первого; когда же он, все-таки, справился, Эль¬вира не выдержала и рассмеялась - уж очень он был похож на мятого плюшевого мишку, набитого опилками принявшим на грудь мастером-игрушечником.

- Чего смеешься? - насупился он. - Знаю, что смешно. По крайней мере, если вол-ки от смеха не поздыхают, ты же их реанимировать не будешь?..

И начал протискиваться первым. Путем неимоверных стараний ему это удалось.

- Давай, ты следующая, - сказал уже снаружи. - Не беспокойся, нету тут волков никаких. Впрочем, я как-то не уверен, что они вообще были...

Когда Эльвира оказалась на той стороне, он любезно ее поддержал - нога вполне могла соскользнуть с занесенной снегом подножки. Когда снежный слой захрустел под ногами, Эльвира даже удивилась: неужели зима так скоро наступила?..

- Так, но у меня нет карты этой местности, - заявил Александр так, будто бы от него все зависело, и в том числе - предстоящий поход. - От поезда не отходи - не хватало еще потеряться среди этого леса.

Они динулись вдоль занесенного пушистой снежной крупой состава. Эльвира смотрела на подернутые имеем окна, и за ними как-будто никого не было. Пару раз ей чудилось, будто она видела лица, прижатые к стеклу со стороны купейных мест, и не полная уверенность в том, что ей не показалось, заставляла открыть дорогу в душу суеверному страху, который только и ждал того момента, когда сможет про¬никнуть внутрь и завладеть ею.

- Смотри, - указывая на что-то, Александр рванулся вперед.

Присмотревшись, девушка увидела мужчину, лежащего лицом вниз. Из-за свет¬лой рубашки, что была на нем, Эльвира не сразу разглядела его впереди. Еще даже не приблизившись к нему, она узнала в нем того самого молодого мужчину, кото¬рый накануне ратовал за обладание выходом наружу сквозь закрытые автоматом двери.

- Умер, ясное дело, - констатировал, присаживаясь на корточки возле него, Алек¬сандр. - Только вот следов не вижу.

Он протянул руку, ухватил мужчину за плечо и совершил попытку его перевер¬нуть. Добился лишь легкого покачивания последнего при его продолжении оста¬ваться на прежнем месте. В итоге махнул рукой и попытался принять себе вид не¬возмутимости - мол, это не я не смог справиться, это просто мне вдруг расхотелось с ним возиться.

- Ладно, с этим все ясно, он не дожил до утра, будем так говорить, - сказал он, поднимаясь во весь рост. - Пошли, проверим, как машинист. Хотя. это если по¬смотреть, что с ним случилось...

Состав был длинный, и началом своим пропадал где-то в полуразмытой морозной дымке. И вот когда начинало казаться, что они никогда уже не дойдут до головы состава, поезд внезапно закончился.

- Никого нет. - Это Александр определил, встав лицом к локомотиву и всматри¬ваясь в лобовое стекло, одновременно отступая и прикладывая к глазам ладонь, сложенную козырьком. Вот он споткнулся, выругался и поспешно сошел с рельсов. Как во избежание плодов собственной неуклюжести.

Эльвира склонна была в это поверить - даже с того места, на котором она сейчас стояла, ей было совершенно точно видно, что кабина водителя локомотива была пуста. Для полной уверенности она взошла на подножку и потянула на себя двер-цу. Та беспрепятственно открылась. Внутри не было никого.

- Точно я сказал, да?

- Точно ты сказал, мне сложно с тобой не согласиться. Не понимаю: куда могли деться машинист с его помощником?!.

- Ну, не знаю. - Александр сделал вид высокомудрого человека и для закрепления этого образа даже поправил на переносице и без того нормально на нем сидящие очки. - Отлить, извини меня, наверное, отошли.

Эльвира не стала комментировать такой ответ. Вместо этого она оглянулась на лес, опоясывающий горизонт. Ей не стоило даже оборачиваться и кидать взгляд по разным направлениям - лес тут был кругом, и простирался он так далеко, что не могло хватать глаз.

- Ну, и что мы будем делать?

- Это вы меня спрашиваете, Александр? Вы же здесь мужчина, по-моему. Да и вы же, как мне помнится, совсем вот недавно уверяли, что знаете, как разобраться с ситуацией. - Она без особых надежд покосилась на пустующую кабину машиниста. - Вы же, как мужчина, наверное, знаете уже, в чем причина вот этой вот оста¬новки?..

Александр призадумался. Затем осмотрелся по сторонам и остановил полный не¬ожиданных надежд взгляд на Эльвире:

- А ведь тут до Новосибирска должно быть недалеко. Проверь свой телефон: эти тебе не подсказывают?..

Эти. Как же. Вот и он поверил в то, во что совершенно не хотелось верить ей са¬мой. Тем не менее, проверить не мешало, и как только она полезла за мобильни¬ком, тот завибрировал, как-будто почувствовал это своей электронной начинкой. Эльвира поторопилась его достать, чтобы прочитать на мерцающем экранчике вновь пришедшее сообщение: "ты на месте".

- Ну, что? Что они пишут? - с внутренним скептицизмом подал голос Александр.

- Мы должны здесь все осмотреть, я думаю. - Для Эльвиры наступил новый этап. Так называемое начало операции, ради которого она и отправилась в это, вот этим вот закончившееся, путешествие. Проблемы, нарисовавшиеся вокруг, немедленно отъехали на задний план и сделались чем-то вроде фонового рисунка к основному действию. - "Ты можешь искать свои кости неизвестного животного, а я.. а я пока не знаю, что мне надо искать.

Мобильник тотчас же завибрировал.

"Иди прямо через лес. Мы гораздо ближе, чем ты об этом думаешь"

Когда она уверенно двинулась к лесу, Александр решил от нее не отставать. Свою расторопность он мотивировал вполне безобидными словами:

- Я тебя не оставлю одну, ты здесь пропадешь. А я эти места знаю как свои пять пальцев. Ну, почти что...

"Уж ТЫ знаешь наверняка", - с недоверием подумала девушка, которая просто шла вперед и держала перед собой телефон, экран которого уже светился новым сообщением.

"Оставь очкарика на месте. Если он пострадает, ты себе этого врд ли простишь"

- Почему ты остановилась?

Эльвира провела взглядом по устремленным в небеса еловым верхушкам, при¬стально посмотрела по сторонам. Кругом белел снег, и не было заметно хоть ка¬кого-то укрытия, в котором могли находиться жестокие шутники. Ведь не может быть такого, чтобы кто-то, не наблюдая за их передвижением, посылал сообщения такого содержания.

- Эй! - с трепетом крикнула Эльвира. Она понимала, что должна это сделать. Пусть даже страх перед непонятным делает ее голос тихим и неуверенным. - Где вы?

- Ты бы еще поаукала, извини меня, - пробурчал Александр. - Здесь же нет ни¬кого, ты же знаешь.

- Эй, я знаю, что вы рядом! - почти полностью проигнорировала его замечание Эльвира, твердо для себя решив раскрыть шутников-невидимок, заманивших ее сюда как последнюю дуру. - Не прячьтесь, выходите! Если вы не выйдете, - она медленно подняла руку с зажатым в ней телефоном, повинуясь внезапно пришед¬шей в голову идее, - я разобью телефон! И мне будет совершенно плевать, нужна я вам или нет!

- Эй, эй, эй, вот трубка здесь - не при чем!..

Вибрация. На этот раз, как-будто, испуганная.

"Не надо этого делать. Пожалуйста"

Повторное дребезжание телефонного корпуса.

"Ты - наша единственная надежда на спасение"

- Да идите вы в жопу!..

Трубка ухнула в снег. Эльвира замерла - а правильно ли она поступила?..

- Теперь ты по-настоящему молодец, - сказал за ее спиной Александр.

Эльвира бросилась к тому месту, в которое угодила трубка, и принялась, сража¬ясь с глубоким снежным наростом, сражаться за обладание предметом, от которого только что сама себя избавила.

- Да не найдешь ты ее. В снегу невозможно ничего найти. Я однажды, в юности, очки зимой потерял - хулиганы меня избили тогда - так я даже по весне их найти не смог. Сгинули как в черную дыру.

Руки Эльвиры постепенно начали терять чувствительность, но ей все же удалось извлечь телефон из сугроба. Это ощущение немного продлилось, но ровно на¬столько, насколько было необходимо, чтобы максимально очистить аппарат от да¬ров зимы.

- Ну как, нашла? - бех особого энтузиазма подошел и заглянул ей через плечо Александр. Я рад за тебя. Слушай, пока у тебя телефон, может, с населенным пунк¬том каким свяжемся? Помощь затребуем... Обязаны же они нам помочь?!.

Ничего не ответив, Эльвира поднялась с корточек и сунула с трудом откопанный телефон погубже во внутренний карман куртки-пуховика; там он наверняка оттает, придет в себя как электронное устройство, и экранчик вновь загорится зеленым.

- Все, ладно, с меня хватит. Я пошел обратно. Надоело уже мерзнуть. Ты меня не слушаешь...

Александр постоял, переминаясь с ноги на ногу, наверняка надеясь, что его сло-ва-угроза подействуют на Эльвиру, и та начнет его уговаривать, чтобы он ос¬тался. Уговоров не последовало, и он с обиженным видом зашагал прочь, по на¬правлению к засыпанному снегом составу.

Эльвира ничего не означающим взглядом посмотрела ему вслед и вновь взгля¬нула на телефон. Как на рацию, которая работает только на прием, а еще является и картой, которая может дать ей правильный совет, куда следовать, чтобы найти, на¬конец, то, за чем она сюда приехала.

"Бред", - подумала она, еще раз оглянулась на уже исчезнувшего среди еловых стволов попутчика, повернулась и двинулась вперед. Куда - она пока еще не знала.

- Эй, постой!

Не прошло и двух минут, как она остановилась и, оглянувшись через плечо, уви¬дела бегущего к ней Александра. Он махал руками над головой, зажимая в одной из них какой-то предмет, свободно умещающийся в ладони.

- Ух, как же ты быстро ходишь! Дай отдышаться-то!.. Вот. - Он протянул ей фо¬нарик, с виду похожий на прожектор, который может достаточно мощно и долго светить. - У меня еще один такой, не беспокойся. Если уж бродить с тобой тут, то до самой ночи.

- Спасибо. - Эльвира расстроганно улыбнулась. - Я не думала, что ты вернешься.

- Многое вы, женщины, все-таки, не думаете, я смотрю, - бросил на нее осуж¬дающий взгляд Александр. - Кстати, тот мужик в светлой рубашке - ну, помнишь, тот, который, когда мы с тобой вышли, урельсов отдыхал?..

- Ну?..

- Так вот: он уже начал просыпаться. Пьяный в жопу, как я посмотрел. Я побыст¬рее ноги решил сделать. Кто его знает, поддатого, что ему в голову придет...

Эльвира согласилась. Вспоминать перекошенное злобой лицо дебошира и сопос¬товлять это с его добрым нутром как-то не получалось.

- Ну что, ты знаешь, куда мы идем? - Александру не стоялось на месте - ему хо¬телось поскорее двинуться в путь.

Чтобы дать более полный ответ, Эльвира в который раз за относительно короткий промежуток времени взглянула на сотовый телефон. Неизвестные молчали, но и она была настырной - стояла и ждала.

"Ничего, все равно ответите", - с мыслях усмехнулась она.

И сообщение действительно пришло незамедлительно.

"Ты сама нас найдешь"

- Ну, что пишут? - с нетерпением заглянул ей в руки Александр, явно собираю¬щийся стать полноправным участником продолжающегося вояжа.

- Ничего особенного, - ответила Эльвира, убирая телефон и немного радуясь, что он не перестал нормально функционировать после своего знакомства со снегом. - Нам советуют с тобой идти вперед и вперед. Не знаю, что мы там с тобой, в конце концов, найдем... Но тебе они просили передать, что обратно ты можешь вовсе не вернуться. Так что тебе решать. Еще не поздно возвратиться.

Ее внимательный, если не сказать, испытующий взгляд, он встретил с обиженной и наглой усмешкой.

- Ха! Вы подумали, что если человек носит очки, значит, он трус и ни к чему авантюрному стремиться не должен по природе своей, только потому, что у него, якобы, плохое зрение из-за того, детсвтве он с одной умной книжкой ложился и с другой умной книжкой вставал? Эх, как же вы все заблуюдаетесь, дорогие мои! Я никак не мог понять, уяснить себе одно: отчего вы, те, кто не носит очки, так полу¬презрительно относитесь к нам, так называемом ботаникам. Ведь мы ведь тоже можем придумать вам какие-нибудь звучные, но и обидные прозвища: двуглазые, безочковые... Много всего!

- Да ладно тебе, успокойся, - не смогла в себе подавить веселый смешок Эльвира. - Никто не хотел тебя обидеть. А те, кто позволяет себе подобное думать и гово¬рить - те просто дауны, значит.

- Спасибо, - вымученно улыбнулся Александр. - Утешила.

Она первой двинулась вперед, и Александр, все еще ворча себе что-то под нос, направился вслед за ней. Теперь он не выглядел тем донельзя скромным и замкну¬тым в себе человеком, с вдохновением читающим Байрона и хранящего томик его стихов у себя под подушкой. Если бы не знала точно, Эльвира не смогла никак по¬верить в то, что он не захватил с собой этот самый томик.

Они шли довольно долго, прежде чем подарок прогресса засветился очередным сообщением: "Ты на верном пути".

- Видишь, мы на верном пути, - почти что с искренней радостью сообщила сво¬ему спутнику Эльвира. - Саша, ты сможешь определить, хотя бы приблизительно, в какой области мы с тобой находимся, не может ли это быть уже Новосибирском?

- Это может быть только морозным краем. Ледниковый период нашей страны, так сказать. Мы в тайге, милочка.

Они довольно долго шли через лес, прежде чем вышли на небольшую опушку, пологим склоном переходяую в некое подобие долины, на которой продолжался все тот же ельник. Если посмотреть на горизонт, то можно убедиться, что лесной ковер простирается намного дальше, чем может увидеть человеческий глаз. И все это - в пушистом негу и прилипшей к нему зимней прохладой.

- Как здесь свежо!- искренне воскликнула Эльвира, поражаясь не только красо¬тами, но и девственно читым воздухом.

- Да, здесь довольно свежо и замечательно, пока не пошел снегопад, - взглядом, гораздо менее тепло впитывающим обстановку, провел по красотам внизу Алек¬сандр. - А ночью здесь вообще хорошо бывает мало кому.

( Куда теперь? )

- Ты проверь свой телефон, - посоветвал вдруг он. - Может быть, наши с тобой престранные проводники уже знают, куда нас вести.

На этот раз те, кто вел их навстречу неизвестности, упорно молчали.

- Ну что ж - спускаемся?..

Едва сделав шаг вперед и ступив на уходящий вниз снеговой наст, Эльвира по¬чувствовала, что съезжает вместе с ним. К удачи, Александр успел схватить ее за руку, так что она лишь приземлилась на джинсы, ощутив, как ткань мигом на¬сквозь пропитывается холодной влагой. Пока она вставала, несколько неровных слоев снежного наста заскользило по склону и пропало где-то там, на режущем глаза белом поле.

- Надо было и ботинки на нескользящей подошве принести еще, - сварливо про¬врчал, помогая ей принять вертикальное положение, Александр. - Но, раз уж у нас их нет с тобой... Придется довольствоваться одной лишь осторожностью и внима¬нием.

- Я не думала, что будет так легко отсюда спуститься. Точнее, думала, но...

- Но боялась спросить, да? - Алксандр хмурил брови, оценивая окрестности вме¬сте со спуском к ним. - Думаю, спуска поположе мы с тобой не найдем. Ты вообще уверена в том, что то, что тебе нужно, находится именно в той стороне, а не в ка¬кой другой? Я слышал, что здесь раньше лес добывали. Сталинские заключенные. Гопники, да и политзаключенные. В общем, все как водится. В те времена. Мой дед здесь тоже отслужил. Трудился до того, что приехал домой и слег с воспалением легких, как бабушка рассказывала. Они, кстати, на перераспределении и познако¬мились, когда товарищь Виссрионович решил поступить по-своему и сослать, кого ни попадя, на эти самые древесные прииски. Были еще рудники, но они, как мне кажется, не ставились там же, где добывали древесину.

- Я даже боюсь спрашиват тебя про карту. Или ты знаешь, где находится этот ваш институт по зеленым человечкам?

- Этот наш институт, как ты изволила выразиться, расположен гораздо дальше от этого места. Он - в обжитом районе тайги, а мы с тобой - на ее необжитой части находимся, если ты этого еще не заметила. И зелеными человечками мы никогда не занимались, да будет тебе известно. Зеленых человечков, как таковых, в природе не существует - это уже доказано. Зелеными бывают только люди, чьи родители смо¬лили всю свою сознательную жизнь. А карты у меня нет, ты права. Завести как-то не успел еще, вот и мучаюсь... И вообще, если хочешь знат, то я совсем не пылаю желанием замерзнуть здесь и быть съеденным снежным человеком.

- Так тут есть снежный человек?!

- Ха, а ты чего думала?! Конечно же, есть. Его тут не может не быть - слишком положительное место для его существования.

- Послушай, а ты его когда-нибудь видел?

- Мы будем с тобой о всякой фигне говорить, или, может быть, все-таки попро¬буем куда-нибудь отсюда спуститься? Или повернуть назад?

- Надо же, ну просто невозможно тебе ни одного вопроса задать! Ученый, назы¬вается.

- Ну ладно, ладно, не надо только обвинять никого в том, что мы с тобой здесь, как бы так сказать, помягче, застряли. Да, я встречался с ним. Да, было, но было давно, и когда - уже совсем не помню.

- А какой он был - страшный?

- Страшный... Волосатый. Большой. Для него МЫ страшнее чудища, а не он - для нас.

Они начали осторожный спуск по склону. Падали на задницу то она, то он, но оба находили в себе возможность помочь друг другу подняться. Когда оба буквально съехали, преодолев два последний метра покатого наста, Александр констатировал, отряхиваясь от налипшего на одежду снега:

- Вот мы и в хопре...

Они двинулись прямиком через лес, не зная другой дороги к призрачной цели, куда вела их неизвестность. Как оказалось, под свитером, коих на нем было одето целых два, у Александра обнаружилась тщательно уложенная в хрустящий пакет сдобная булочка в количестве двух штук.

- На, поешь, - сказал он, бережно протягивая Эльвире одну. - Путь долгий, я ду¬маю, будет, так что есть, все-таки, нам с тобой надо будет.

- Спасибо большое.

Девушка жадно погрузила в выпечку зубы. Александр, напротив, жевал совер¬шенно спокойно, глядя по сторонам с уравновешенностью посетителя какого-ни¬будь музея естественных искусств.

- Красиво здесь, все-таки, я с тобой согласен. Не до цивилизации...

Они нашли поваленное дерево, на которое можно было присесть. В синем небе ярко светило солнце, посылая теплые лучи на двух ршивших сделать привал пут¬ников.

- Вообще, люди, жалко, не замечают всей сибирской прелести. Ведь здесь больше всяких полезных ископаемых, чем в том же Ираке. Здесь тебе и горные породы разные, и ископаемые драгоценные - море всего. Правда, подземное. Конечно, есть и естественное, зеленое море - тайга - но его в век не высушисть никому, как эти черные древорубы не старайся. Государству ведь нет никакого желания заниматься отдельными от столицы городами - у них и в ближайшем подмосковье забот полон рот. Вот некоторые товарищи этим и пользуются - расхищают все природные бо¬гатства. Потихоньку себе карманчики набивают, обходят закон стороной, и никто ничего сделать не может - не до этого никому. Эльвира, я могу тебя спросить?

- Спрашивайте, - подала плечами в ответ.

- Вы в лешего верите? Ну, в хозяина тайги?

- Не знаю. Читала в сказках, а так...

- Так - не верите, да?

- Наверное. А что, у леса есть хозяин? В самом деле какой-нибудь бигфут?

- Бигфут. Его так янки называют. Ну, американцы, в смысле. А у нас он просто - снежный человек.

- Так ваш институт занимается снежными людьми?

- Ну, не совсем. По крайней мере - неизвестной нам фауной. Вот, недавно чупа¬кабру, думали, нашли. Она ведь, вроде, австралийская зверушка, а так... Кто-то го¬ворит, что мексиканская.

- А вы-то сами как считаете - может эта чупакабра в наших лесах водиться?

- Может быть - может, может быть - нет... Никто точно так и не выяснил, ничего определенного. Находили здесь, где-то, кости странные, но те быди больше похожи на большую птицу или на летучую мышь, чем на эту самую чупакабру. Да и снеж¬ного человека следы все реже и реже местный люд обнаруживает. То ли вымирает тайга, то ли зверь уходит в глубь ее - здесь можно лишь предполагать. Одно ясно: где человеческая нога шаг свой делает - оттуда зверье все разбегается.

Под чьми-то ногами захрустел снег. Оба синхронно повернули головы в направ¬лении звука и увидели неровной походкой направляющегося к ним человека. Он старательно вышагивал на путающихся ногах, его швыряло то в одну сторону, то в другую, и подмогу всегда находил в деревьях, н которые облокачивался в особо трудные моменты своего передвижения. Путники без труда определили в нем того самого человека, которого встретили, едва только покинули остановившийся со¬став.

- Надо же, - негромко сказал и немного напрягся Александр, - я уж думал, что он в таком-то состоянии не то, что дорогу найдет - с места сдвинуться не сможет. А он, ты смотри, по следам нашим, что ли, пришел...

- Эй вы, там, на бревне! - Мужчина заметил их, остановился, привалившись пле¬чом к елке, и сделал в воздухе неуклюжий взмах рукой, как-будто разгоняя облака, которых на небе и в помине-то не было. - Пожрать хоть что-нибудь есть?

- Что-то не хочется мне с ним общаться, - немного взволнованно поделилась с Александром своими впечатлениями относительно незванного гостя Эльвира.

- Вы знаете, Эльвира, мне тоже.

Но для обоих было уже поздно: нежелательный субъект начал неровным шагом приближаться. Их разделяло не так уж и много метров, и это расстояние могло рас¬тянуться надолго до своего естественного сокращения.

- Ну, что будем делать - побежим? - заговорщицки предложил Эльвире Алек¬сандр. - Я думаю, в таком-то состоянии он не сможет нас догнать.

- Не будем, - неуверенно процедила Эльвира. - Будет жестоко бросать его в тайге - тут же волки.

- И то верно, - неохотно согласился Александр. - Ну, что ж, будем ждать, пока это чудо до нас дойдет. Ты доедай свою булочку, доедай, это надолго.

Прошло действительно немало времени, прежде чем поддатый субъект остано¬вился прямо напротив них и уставился смотрящими в разные стороны глазами, раскачиваясь при полном безветрии. Где он столько мог выпит горячительного до момента этой встречи - все это оставалось загадкой.

- Вы че, меня не узнаете? Ты, очкарик? Я же твой сосед по вагону, мля! Имей же ко мне хоть малое уважение, мля!

- Мля? - удивленно подняла брови и посмотрел на Александра Эльвира.

- Мля, - подтверждающе кивнул тот. - Пошли отсюда, пока это "мля" не пере¬росло для меня в битье очков, а для вас.. хм, извините.

На том они и порешили: одновременно поднялись с бревна, обогнули неустойчи¬вого гуляку и направились прочь ускоренным шагом.

- Э-э, вы куда? - возмутился таким поведением мужчина. - Вы, это, знаете, чем пахнет?..

- Знаем, знаем, - пробормотал себе под нос ведущий под руку Эльвиру Алек¬сандр, - водкой, больше нечем.

Мало-помалу они оторвались от преследования нежелательного контактера. Эль¬вира оглянулась и увидела, что тот пытается ускорить шаг, но передвижение по снегу у него получалось не слишком хорошо. Так что совсем скоро мужчина осел набок, матерясь на всю тайгу.

- Пропадет он один, - останавливаясь, жалеючи посмотрела на его страдания Эльвира.

- Быть может, так оно и будет, - невозмутимо поправил на носу очки Александр. - Да и поделом ему будет. Никогда не любил и не понимал пьяниц и алкашей. Неу¬жели нельзя ничем заняться, кроме как бухать по-черному?!.

Эльвира уверенным шагом двинулась к ковыряющемуся в снегу, среди деревьев, несчастному, желая тому помочь, хотя бы, подняться на ноги, как вдруг позади нее раздался полный предостережения и ужаса окрик Александра:

- Осторожно - йети!

Эльвира вздрогнула, остановившись. Вскинув голову, увидела раздающийся во все стороны сугроб и темные веточки, разлетающиеся вместе со снегом. Из всего этого снежного взрыва ее взору явилось существо: огромное, плечистое, покрытое густой шерстью, оно имело громадную голову в обрамлении гривы рыжих волос, увенчанную парой укороченных и заостряющихся кверху, слегка изогнутых рогов. Чудовище бросилось к уже поднявшемуся на ноги самостоятельно пропойце, схва¬тило его и швырнуло в сторону. Оно очутилось прямо возле него и наклонилось, одним легким рывком выдергивая из сустава его левую руку.

Окресности огласились вымученным криком. Мужчина совершил неуклюжую попытку уползти, однако существо схватило его за подбородок и дернуло кверху; в промозглой тишине выстрелом раздался хруст ломаемых позвонков, и гигант бро¬сил обмякшее тело на землю. Затем он повернулся, и Эльвира увидела присталь¬ный взгляд черных, наполовину скрытых в гуще волосяного покрова, глаз.

- Бежим! - Александр очутился возле нее, схватил под руку и потащил прочь за собой. - Бежим же, бежим!

Эльвира едва не споткнулась на обмякших от шока ногах. При помощи настойчи¬вого спутника ей удалось заставить себя поступить так, как потребовала ситуация, тоесть - бежать.

Бег продолжался нескончаемо долго. В тайге время не наблюдается так, как в го¬роде, однако это Эльвира поняла по ногам, которые постепенно начинали уставать. Гналось ли за ними чудовище, они не слышали из-за хрустящего под ногами снега - этот звук вполне мог заглушить тяжелую поступь громадных ступней. Оборачи¬ваться она не решалась - было слишком страшно делать это, чтобы лишний раз по¬нять, насколько страх может быть всеобъемлющим.

- Давай, давай! - кричал сквозь зубы Александр; его лицо стало пунцовым, и очки в тонкой оправе на нем теперь выделялись как-то уж гротескно. - Мы уйдем от не-го, если будем бежать достаточно быстро!

"Ох, как я надеюсь", - подумала Эльвира, и она, если честно, все же сомневалась, что в этой гонке им удастся выиграть.

Под ногами пропала почва - это был всего лишь склон, под наклонной уходящий на уровень ниже. Эльвира споткнулась и неприменно бы упала, если бы бдитель¬ный Александр не успел ее поддержать. Теперь им приходилось бежать на полусо¬гнутых ногах, все время заботясь о собственном равновесии. Судя по треску низко расположенных от земли еловых лап, существо неотступно следовало этим же пу¬тем.

-Бежим же, бежим! - не уставал подбадривать ее, да и себя в том числе, неустанно бегущий вперед; пусть даже уже по силе инерции; Александр. - Он отстанет от нас, в конце концов, обязательно отстанет!

Склон кончился. Путники пролетели по инерции еще шагов десять, прежде чем оба упали в снег, споткнувшись о так некстати подвернувшуюся под ногу то ли ветку, то ли маленькое деревце. Как только они повалились на землю, Александр не замедлил навалиться на девушку, прикрывая ее своим собственным телом. Эль¬вира попыталась было возмутиться, но тут тело на ней заметно расслабилось, и она услышала:

- Все. Похоже, он нас потерял. Хотя верится в это с трудом.

С неимоверным усилием Эльвира высунулась из-за плеча, нещадно легшего ей на лицо, и увидела такую картину: зверь остановился метрах в двадцати, на склоне, и теперь медленно поворачивал свой широченный торс из стороны в сторону, с шу¬мом вдыхая морозный воздух топорщамися ноздрями. Взгляд темных глаз шарил кругом с уверенной неторопливостью. Пока, к счастью спасшихся, он не думал ос¬танавливаться на том месте, где находились они.

- Он нас видит, - почти с болезненным восторгом тихо воскликнул все еще не ду¬мающий сползать с нее Александр. Видимо, в плане безопасности он решил не де¬лать пока этого. - Давай полежим еще немного, пока он не ушел.

- Ничего не имею против, - сдавленно простонала из-под него не имеющая ника¬кого другого выбора Эльвира.

Но чудовище не торопилось уходить. Напротив, оно начало приближаться, про¬должая шарить взглядом по окрестностям и не уставая шумно принюхиваться.

- Попали.., - уныло констатировал Александр, и Эльвира почувствовала, как он задрожал. И вряд ли это было дрожью, вызванной холодом.

Существо остановилоь и повернуло к ним мохнатую морду. Из пасти вырывались клубы белого пара, сдобренные клокочущим утробным рычанием. Оно, наконец-то, заметило их, и уверенными шажищами стало приближаться.

- Все, нам конец. - Александр вскочил и рывком за руку заставил принять такое же положение и Эльвиру тоже. - Бежим быстрей! Вон к той... вон к той штольне!..

"К какой такой штольне еще", - лишь успела удивленно подумать Эльвира, не сразу обратив внимание на что-то вроде дольмена из насыпанной сверху земли, внизу которого темнел, словно пасть, вход.

Именно к этому входу и повлек ее Александр. Повлек уверенно, вытягивая за ру-ку с такой силой, что она остановилась - он определенно вырвет ее из сустава.

Когда они очутились перед входом, попасть в который можно было, только со¬гнувшись в три погибели, Александр, избегая лишних слов, повлек ее за собой прямо туда, в темноту. В нос тотчас же ударил запах прелого, но воздух здесь ка¬зался намного теплее, чем снаружи. И здесь, в этой темноте, загорелся электриче¬ским светом фонарик в руке Александра.

- Господи ты, боже!..

Эльвире не понадобилось доставать свой фонарик, чтобы при помощи уже рабо¬тающего отлично увидеть все то, что вызвало у Александра этот возглас. И когда она пригляделась получше, то увидела среди оттаявшего и отчего-то темноватого снега полузанесенный некогда ворвавшейся сюда метелью посеревший человече¬ский череп. Передвинув луч фонарика немного в сторону, Александр вынул из мглы несколько бедренных костей и пару лучевых, лежащих одна на другой. Про¬должая удивляться, он поднял свободной рукой и подержал над землей полуист¬левшую суму.

- Кто это был? - Его голос был похож на дуновение вьюги в земляной пасти.

- Были, - чуть слышно поправила его Эльвира. Она продолжала смотреть на все это, и руке вдруг самой захотелось проникнуть под куртку и достать из внутрен¬него кармана мобильный телефон.

Что-то зажглось, продержалось несколько секунд и погасло среди снега. Дрожа¬щей рукой Эльвира потянулась к этому месту, и вот в ее руке - заросшая обледене¬лым мхом трубка, потемневшая от времени и лет. Что-то поднялось, всколыхну¬лось в душе, и Эльвира быстро прогнала это, не будучи готовой вглядываться в смысл. Она просто чувствовала свой взгляд, прикованный к находке, с которой бы-ло только что послано новое сообщение. Сообщение, заставившее ее едва не вы¬ронить от неожиданности телефон, что находился в ее пальцах, который надрывно завибрировал.

"Ты нашла нас. Спасибо"

- Что это такое? Что это... значит? - услышала она позади себя полный волни¬тельного нетерпения голос Александра, который, едва успев хоть как-то отделаться от страшного лесного чудища, с головой и глазами окунуться в тлен и телефон, сам собой посылающий сообщения.

Пальцы Эльвиры дрожали при наборе сообщения в ответ.

"Кто это может быть?!"

"Вот так и может быть. Чему ты удивляешься, дочка?"

"Папа?.." - Слезы градом покатились по щекам, но их, увы, невозможно было пе¬редать электронным путем. Она понимала, что каким-то образом общается с остан¬ками, но для нее это были не останки - для нее это был дедушка, любимый, единст¬венный дедушка, которого она видела, разве что, только в раннем, плохо запом¬нившемся, детстве. - "Папа, но ты же..."

"Извини, я все знаю. Но я никак не могу отделаться о мысли, что именно ты - моя дочь, но ты, на самом деле - дочь моего сына. Я много, много лет ждал твоего при¬хода. Я верил, что ты придешь, и что твой дар, твои мистические, недоступные мо¬ему пониманию силы, направят тебя правильным курсом. Это был мой единствен¬ный способ связаться с тобой, драгоценная внучка. В дальних годах я поехал сюда. Мы думали, мы сможем найти здесь золото, поднять и прокормить семью... Мы не знали, что золота здесь нет, как нет ничего другого, что можно было с собой уне¬сти. Как и ты, мы бежали, прятались и надеялись вновь увидеть вас, своих родных, своих любимых. У нас не было никакого оружия, чтобы уберечь себя от лесного существа. Оно пришло по наши души, и пришло, совершенно справедливо рассер¬дившись на нас. Я не помню, как долго пришлось просидеть в этой засыпанной землею шахте. Припасов у нас было немного, так что я продержался последним. Я не перестаю винить себя в том, что это по моей вине умер Колька, и Антон далеко не ушел от него. Существо разорвало его на куски... Я не буду рассказывать тебе, пугать тебя тем, что нам пришлось сделать с его останками, которые не было ника¬кой возможности придать земле, как подобает нам, христианам. Боже, видишь ты, как я не хотел этого делать! После смерти Антона мы смогли продержаться чуть дольше, чем, казалось, было отписано ему. Ночь сменялась днем, день сменялся ночью, но для нас все было едино, как одно целое и неразделимое. Собственно, мы бы никогда не смогли выбраться наружу, и каждый из нас двоих это знал, потому что чудище постоянно ходило вокруг, не отходя отсюда никуда. Оно ждало. Жда-ло, пока мы сойдем с ума и повыскакиваем наружу, прямо к нему в пасть. Я изо всех сил старался держаться, а вот Колька не выдержал... Помню, была ночь, когда он разбудил меня своим криком. Я попытался его остановить, но он выбежал на-ружу, и тогда я закрыл ладонями уши, чтобы не слышать, как существо разди¬рает его. Оно раздирало его и пожирало еще живьем, я это знаю! После этого от¬чаяние еще больше окутало меня. Я ощущал всю беспомощность свою перед жиз¬нью, я знал, что умру, но так же знал, что и не сдамся, что не выйду, не позволю этому чудищу поступить со мной так, как оно поступило с моими товарищами! И тогда я забылся. Забылся. Я не знал, что я умер, пока не понял, что это так. Быть может, господь смилостивился, даровав мне эту смерть - тихую и похожую на сон. Во вся-ком случае, я даже теперь до конца не уверен, что со мной поступили спра¬ведливо. Я не должен был покидать ни тебя, ни твою мать. Не должен был. Но я покинул. И теперь я здесь. Спасибо тебе, Эльвира, за то, что ты пришла сюда, ко мне. Теперь мне будет не так одиноко... умирать.