Ударим юмором по черным душам!

Alfer 28 июля 2014 г.

Хорошо подобранные жанровые сборники рассказов чаще всего прекрасны. Согласитесь, временами хочется отойти от затяжного погружения в мир очередного романа и развлечь себя короткими как тост или выстрел нырками в обожаемую пучину ужаса. В настоящее время благодаря таким трудягам как Нил Гейман или Питер Страуб мы не испытываем недостатка в межавторских антологиях. В советское же время с работами иностранных классиков было гораздо сложнее. Цензура слабину давала редко, поэтому за каждую жемчужину мировой фантастики приходилось сражаться. Конечно, бегло скользнув взглядом по полкам моей богатой библиотеки, я сразу обнаружил увесистые тома Уэллса и Брэдбери среднего советского периода, но все таки этого было мало, а с хорорром так и вообще печальная история. В самом начале 90-х составители и издатели, почувствовав литературный голод еще недавно советских людей, начали штамповать различные фантастические и детективные компиляции на любой вкус. Стоит отметить, что не смотря на тяжелые экономические условия такие проекты имели успех. Между выходами "Самых страшных книг" 2014-го и 2015-го годов мне хотелось бы познакомить обитателей Зоны Ужасов с парочкой занимательных плодов издательского бума.

Начнем с "Недели ужасов". В 1992 году Александр Лаврин собрал под одной обложкой истинных звезд от Уэллса до Гаррисона и выпустил все это 200-тысячным тиражем. Для сравнения ровно через 20 лет издательство Астрель подарило россиянам сборник Стивена Кинга "Тьма и больше ничего" лишь в 30 тысячах экземпляров. Чутье и вкус господина Лаврина не подвели — антология имела успех. Немалую роль в нем сыграла тематика избранного. Во главу угла встал черный юмор. Естественно оный не имел ничего общего с "Очень страшным кино" или даже с "Хижиной в лесу". Здесь работали серьезные мастера. Но при всей интеллектуальности составляющих "Недели ужасов" скучать при чтении не приходится. Сквозь всю компиляцию проходит тема смерти: где-то авторы описывают ее с улыбкой, где-то с подчеркнутой серьезностью, а где-то с нескрываемым страхом. Но хватит общих слов — перейдем к главным героям.

На мой взгляд, рассказом обо всех "жителях" детища Лаврина можно слегка подпортить читателю удовольствие. Поэтому остановимся на произведениях, особо запавших в душу автору рецензии. А остальное будем считать приятными пасхальными яичками.

Хотелось бы конечно уйти от стандартов и назвать наиболее понравившимся рассказ автора не первого литературного эшелона, и Роберт Лафферти с заглавной историей антологии приблизил меня к этому вплотную, но его тезка Шекли отстоял честь фантастического пантеона. Он отрядил для книги целых две нетленки. Первая носит название "Кое-что задаром". Человек совершенно неожиданно получает аппарат, способный исполнять любое желание своего владельца. Казалось бы, вот оно счастье, но почему его преследует странный человек, появляющийся из стены? Наверное он хочет отобрать у героя чудесную машину. Сюжет рассказа не блещет новизной. Его изюминка в неожиданном финальном твисте и тонкой религиозной аллюзии. Шекли на всем протяжении истории бросает читателю кости, собрать из которых цельный скелет удастся в конце последней страницы. Вторым для Роберта стал рассказ "Ордер на убийство". Пожалуй самый сильный, печальный и экзистенциально страшный в "Неделе ужасов". Суровое размышление о природе человеческой цивилизации, поданное в шутливой манере текста аля Аверченко. Только юмор здесь не столько злой, сколько печальный.

Роберт Лафферти "Неделя ужасов". И опять не вижу ничего смешного. Пугающая история о недостатках огульного воспитания детей. Автор показывает нам современные детские игры, не давая ответа на вопрос "почему?". Каждый родитель, настоящий или будущий, должен искать его сам. Основной художественный прием рассказа — гротеск, но это не сколько не отдаляет происходящее о того, как предпочитают развлекать себя современные школьники. Спросите как именно? Посмотрите соответствующие ролики в интернете!

Ивлин Во "Коротенький отпуск мистера Лавдэя". Из двух произведений Во выберу именно это. Рассказ об искуплении, о доле зверя в душе человека. Серийный маньяк оказывается в психиатрической лечебнице и круто преображается. Он превращается в величайшего гуманиста, вводя врачей в ступор. Почему коршун в клетке обратился в канарейку? И единственный ли это вопрос, поставленный Ивлином Во? Очень милое повествование об уродстве, перемежающее оптимизм с пессимизмом.

Андре Майе "Как я стала писательницей". Совершеннейшая шизофрения! Хотя ею рассказ и прекрасен. Автора как и многих коллег, видимо, откровенно достал вопрос: "Как Вы стали писателем?". Глупее действительно придумать сложно. Ответ Майе будет сюрреалистичным и издевательским, но и тут не без подвоха. Ведь за всеми злоключениями героини рассказа нетрудно разглядеть различные "стимулы" писательства: как положительные, так и губительные по своей природе.

Герберт Уэллс "Неопытное привидение". Здесь сложно что-либо комментировать. Этот камерный готический рассказ я выделял из уэллсовского сборника еще в пятом классе. Привидение-салага подзабыло, как ему вернуться из викторианского особняка в загробный мир, чем обернулся этот забавный случай мы и узнаем в конце этой небольшой истории. Один из немногих рассказов сборника, который не несет особых дополнительных смыслов. Он просто хорош.

Отдельно от прочего стоит дилогия Генри Каттнера, состоящая из "Котла с неприятностями" и "До скорого". Еще один взгляд на человеческую природу, но глазами существ на столько необычных, что тяжело даже понять их природу. Две разудалые истории в ирландском стиле — прекрасный образец галантного остроумия.

Сборник "Неделя ужасов" очень глубокий, практически не имеющий плохих составляющих. Тут лишь вопрос личностного восприятия. По мне, так наиболее скучен и слаб первый рассказ сборника "Дьявол, Джордж и Рози". Уж слишком он прямой по посылу, да юмор проигрывает соседям по переплету. Ну и "Открытая дверь" пустовата на общем фоне, хотя она неплохо смотрелась бы в солянке на свободную тему. В любом случае данная антология — подарок литературному гурману, способному оценить не только стейк с кровью, но и кроличье рагу.