Зеркало наслаждений

Стамеска соскальзывает с заготовки и погружается в ладонь, обнажая кровавую кашу из мягких тканей. Всего за секунду инструмент оставляет рваный след и падает за верстаком с глухим звуком.

– Еб.., – его крик нарушает тишину пустой мастерской. – Бл., еб..ая тварь.

На рабочем столе разрастаются кровавые кляксы. Дикая боль парализовала не только кисть, но и всю руку Андрея. Он не может вдохнуть, пошевелиться. Звон в ушах сменяется гулом, после чего мастер едва не падает на колени, удержавшись одной рукой за край верстака. Небольшое помещение цеха, заваленное заготовками, пиломатериалами и инструментами, окрашивается в багровые тона, а спустя мгновение перед глазами всё тускнеет. Такое неудачное начало ночной смены Андрей не ожидал.

Рана глубокая, серьезная и хрен что он сможет теперь делать одной рукой. Бл.., ну почему именно в первый день. Такая перспективная подработка, которая могла бы немного исправить дело, теперь накрылась медным тазом. Он тупо смотрит на ладонь, из которой пульсирующим фонтанчиком стреляет кровавая жижа. Нужно хотя бы остановить кровь, а уже потом думать дальше. Аптечка, кажется, находится в подсобке, а каждый шаг отдаётся в тело и голову невыносимой болью. Кровавые лужицы на полу быстро увеличиваются в размерах. В свете единственной лампы над головой полумрак помещения таит в себе столько опасностей – не свернуть бы шею по пути в подсобку.

Стараясь не делать резких движений, но и не теряя драгоценного времени, Андрей идет за аптечкой, но возле зеркального полотна без рамы останавливается. Сильное желание разнести это стекло с ноги. На кой черт он вообще согласился на срочный заказ после основной смены? На хера? Заказчик сказал, что с реставрацией сильно не торопит. Это всё, бл..ь, жадность его начальника. Сделать как можно больше, чтобы еще нахватать заказов. Сученыш уже и сайт мастерской запустить надумал, и кучу объявлений подал на разных досках, в газетах. Мало ему денег – заказов больше хочет. Только ручками своими делает меньше, чем вообще ничего – всё через таких дешевых наемников, как Андрей.

Андрей пытался успокоить в себе возрастающую ненависть. Меньше злости – больше позитива. Кровь тонкой струйкой стекает на пол перед зеркальным полотном, а в это время что-то происходит. Сначала послышался звук – приятный, как нежный шепот ветра в осеннем лесу. В отражении зеркала бледное угрюмое лицо со шрамом, запачканная кровью спецовка и безвольно висящая рука с окровавленной ладонью. Шепот нарастает, усиливается в его голове. Такой приятный, такой успокаивающий. На поверхности полотна странное сияние. Уходит злость, боль, все мысли теряются в океане безмятежности. Словно в полусне. Верхний свет от лампы не отражается, а как будто впитывается в стекло. И кровь. С ней что-то не так. Она светится. Что за бред? Мастер забывает о боли, ране и хочет раствориться в этом звуке, в этом свечении. И это что-то затягивает его с собой.

***

Пыль во рту вызывает обильное слюнотечение и раздражение слизистой – Андрей кашляет, захлебываясь собственной слюной. Шея болит, ноги затекли и практически не слушаются – мастер открывает глаза и осматривается. Сколько он тут в позе эмбриона на грязном полу? Хрен его знает. Такое же потерянное состояние, как после бурной ночи наедине с бутылкой или двумя крепкого алкоголя. Опираясь на руки, он принимает сидячее положение и пытается вспомнить, как он упал и что случилось.

Стамеска, распоротая ладонь, боль. Но на ладони никаких следов повреждений – ни крови, ни царапин, ничего. Показалось? Видать хорошо головой приложился. Под верстаком лежит стамеска с деревянной рукояткой. Вся в крови. Мастер быстро поднялся и осмотрел стол. Следы кровавой бойни на месте. Значит, не привиделось.

Зеркало. Зов. Наслаждение. Андрей вспомнил. Зеркало манило его, а потом он потянул к нему руку. И тут бац – нежданчик. Странный звук – в его голове или там – по ту сторону зеркального полотна, нереальный кайф по всему телу, которого мастер не испытывал за всю свою жизнь. И странный свет, свечение в зеркале, светящаяся кровь. Тепло наполнило его тело и устремилось прямиком в мозг. Это было ни с чем не сравнимое ощущение полета, распада и наслаждения в каждой клеточке серого вещества. Безграничный поток чистого блаженства. Наркотическое опьянение, которому нет конца.

***

Андрей любит удовольствие во всех мыслимых и немыслимых формах. А что? Чем он хуже остальных? Если в жизни человека предусмотрены разного рода наслаждения, то почему же он должен себе в них отказывать. Мастер прикасается к зеркальному полотну, резко отдергивает руку. Ничего не происходит. Не в этот раз. Что же, бл.., это было. Еб..ая мистика.

Андрей почесал затылок и всмотрелся в отражение. Зеркало как зеркало. Неужели его злость, кровь или боль послужили неким катализатором, что в итоге привело к его полному исцелению. Всяко может быть, только "просто случилось и всё" Андрея не устраивало. Совсем. Пытливая душа требовала объяснений и, желательно, железобетонных аргументов. "Если вы не можете доказать что-то на словах, сначала докажите это на деле", – говаривал как-то учитель физике в школе, подразумевая лабораторные опыты. Правда, Андрей эту фразу цитировал каждый раз, когда избивал очередного додика. Эксперименты, вашу мать – вот ключ к любой непонятной хренотени.

Небольшим ножом Андрей делает глубокий порез на руке и смотрит в отражение. Долго ждать не пришлось. Сначала в голове возник приятный успокаивающий звук – как шум прибоя. От ступней поднимается приятное тепло, разносится по всему телу. Не такое ощущение, как после крепкого алкоголя, нет. Это что-то восхитительное, что Андрей раньше никогда не испытывал – до сегодняшнего открытия. Он смотрит на рану – кровь стекает струйкой на пол, в отражении то же самое, только от красных соков исходит внутренний свет. Мастер прикрывает глаза и погружается в мир недоступного простым смертным наслаждения.

***

Очнувшись, Андрей сразу смотрит на место пореза. Никаких следов. Опять. Только воспоминания о кайфе. И желание получить еще. В этот раз было совсем не так, как при травме стамеской. Лишь короткий миг удовольствия. Слишком мало, слишком быстро. Может быть, доза зависит от количества крови, которое он отдает. В этом была бы хоть какая-то логика. Значит, вот в чем дело.

Андрей потянулся за пачкой сигарет в карман спецовки и зацепил что-то острое. Может быть мелкие гвоздики, которые он складывал в карман. Была у него такая вредная привычка – складировать в карманах всякий мусор. На указательном пальце тут же появилась капелька крови.

Как-то Андрей распорол палец, работая за станком. Кровь тогда хлестала дай боже – кое-как остановили. До кости почти срезал. Мастер еще раз посмотрел на указательный палец с глубоким старым шрамом и капелькой новой крови. Ну, значит палец.

Вооружившись кусачками, он поудобнее устроился напротив зеркального полотна. Лишь на мгновение он подумал, что совершает какую-то глупость, что это бред его воспаленного сознания. Наверное. Чтобы не разбудить людей из частного дома напротив мастерской, Андрей зажимает в зубах деревянную рукоятку от напильника. Готов. Мастер просовывает палец между резцами, закрывает глаза, досчитывает до трех и сжимает рукоятки инструмента. Хруст, жгучая боль и сдавленный вопль, который всё же вырывается наружу. А потом невероятный прилив тепла, гипнотизирующие звуки и блаженство, накрывающее волной с головой и уносящее с собой – в мир всеобъемлющего кайфа без границ и запретов.

Эксперимент с пальцем показал, что чем больше крови, тем больший кайф можно получить. Прожорливое зеркало. От бредовости мысли Андрей громко рассмеялся, не в силах сдержать нервный смех. Правда, были и негативные последствия его опыта – палец в отличие от заживающих ран на месте не вырос. На полу его тоже не было – он исчез. Андрей внимательно осмотрел свою четырехпалую руку с аккуратным обрубком на месте указательного пальца. Печально, конечно.

Андрей решил продолжить эксперименты с необычным зеркалом. Ему было совсем неинтересно – откуда у куска стекла с напылением серебра взялась тяга к крови. Мистику и сверхъестественное мастер с детства не любил. Зато любил реальные физические наслаждения, которые он получал от девушек, алкоголя, иногда наркотиков и, как сегодня выяснилось, кое-чего еще. Без новой дозы он уже не мог представить свою жизнь.

Может, перерезать вены? Нет, венозная кровь течет слишком медленно, а ему нужен большой поток сразу. Если вспороть живот, то, наверняка, должно быть много кровищи. Но ведь это нужно прорезать жировую прослойку – вдруг будет неудачный порез, он повредит себе органы. Палец же, бл.., не вырос, то и желудок может потом остаться с дыркой. Как у той собаки. Нужно что-то другое. Где там расположены артерии, из которых должен хлестать настоящий фонтан красных соков? Он нащупывает выступающую артерию на шее. Правда, трогать собственную шею без указательного пальца было непривычно. Дурацкая потеря. Андрей сплюнул на пол. До этого радостный настрой испаряется, а грусть, печаль и безнадега наполняют его сердце. Надо бы поправить положение. Андрей уже потянулся за инструментом, когда услышал шаги на улице.

***

Цок-цок, цок, цок-цок-цок, цок-цок – неуверенная походка за окном. Какая-то дамочка явно перебрала лишнего и, наверное, решила сходить в туалет. Сюда часто заходят по малой нужде. Андрей осторожно выглянул из маленького окошка, выходившего в узкий проулок, но смог разглядеть только женские ножки из-под смелой короткой юбки. Он вышел на улицу и стал свидетелем падения тела – неаккуратный шаг возле мусорного контейнера, и вот уже пьяная беспомощная особь пытается подняться с грязного, пропитанного мочой, блевотиной и дерьмом асфальта. Вот же как бывает в жизни. Андрей улыбнулся. Сегодня явно его день.

Упавшая женщина оказалась потасканной уличной шлюхой, хотя и привлекательной. Снизу вверх она смотрит на мастера с глупым выражением лица, едва удерживаясь на локтях.

– Милыыые, йа уфсё, – проститутка пытается изобразить улыбку, но выходит что-то жуткое.

– Давай я тебе помогу, красавица. Ты ушиблась, – сказал Андрей, приближаясь к ней.

Шлюха отключилась, приложившись затылком к асфальтовому покрытию. Ну и хорошо, моя сладенькая. Ты мне прям как раз кстати. Худенькой женщина не была, поэтому Андрей приволочил тело за руки, не заботясь о его сохранности. Свидетелей в четыре часа ночи не было. Тем более в глухом тупиковом проулке. Затащив шлюху в цех, мастер на всякий случай выглянул на улицу, но не увидел там ни одной живой души. В соседнем жилом доме свет тоже не горел. Подхватив с асфальта её сумочку, довольный Андрей закрыл дверь мастерской.

***

Мастер усадил женщину на стул. Тело постоянно норовило соскользнуть, что осложняло его задачу. Скотч помог зафиксировать руки и ноги. Так-то лучше. Андрей отошел на несколько шагов и осмотрел результат работы. Шлюха за это время в сознание не пришла. Он видел обездвиженное тело, вместилище соков, сосуд с кровью, кусок мяса, но никак не женщину. В целом мастер был доволен своей случайной добычей, хотя зверский запах перегара и мочи сильно раздражал его. Ничего, можно и потерпеть.

Он заглянул в сумочку. Деньги же всё равно лишними не бывают. Андрей нахмурил брови. Он всегда думал, что шлюхи в там носят презервативы, деньги, мобильный и минимум косметики. По крайней мере, у тех дамочек, которых он обычно снимал, был в основном такой набор. Один раз он, правда, обнаружил электрошокер. Раздвигать ноги перед каждым встречным в подворотне, знаете ли, опасное занятие. Но в этот раз он нашел в сумочке массивный охотничий нож по типу "Златоуст" с изящной рукоятью из дерева. Ничего так, есть у дамочки оружейный вкус. Вопрос только – нахера он ей. Таким и голову перерубить можно, и кабана завалить. Шлюха едва слышно застонала – пора приниматься за дело. Бросив сумочку на столе, он пошел к своим привычным инструментам.

В этот раз Андрей взял скальпель для резьбы – аккуратное лезвие в удобной металлической рукоятке. Достаточно лишь одного удара в шею и кровь тут же забьет фонтаном. То, что доктор прописал. Мастер смотрит в зеркало. В отражении ни в чем не виноватая женщина, связанная и готовая к жертвоприношению, и Андрей с обезумевшим взглядом настоящего психа. Как он до этого докатился? Что с ним не так?

А с другой стороны – что плохого он делает? Шлюха же всё равно останется жива – он лишь возьмет у неё немного крови. Потом он развяжет и отнесет её на место – на мусорку, с которой и взял на время. Просто попользуется и всё. А зеркало позаботится об остальном. Всё просто. Другой бы уже надругался над её бездыханным телом разными способами, но Андрей ведь об этом даже не подумал. Более того, он спас её от возможных насильников и бомжей-извращенцев с ночной улицы. Эта сука еще и благодарить его должна. Может он примет благодарность, но позже – сначала надо разобраться с кровью. Сжав скальпель в руке, он убрал волосы с шеи женщины и нанес удар, погрузив инструмент на всю глубину.

Андрей совершил две ошибки – он выбрал не тот инструмент и не позаботился о кляпе. В итоге скальпель торчал из шеи, не причинив значительного вреда проститутке, а она сама пришла в сознание. Еб..е дерьмо, чтоб тебя. Словно свинья на убое, шлюха визжала и дергалась на стуле. Времени на размышления не было – сейчас соседи из дома напротив проснутся и вызовут полицаев. Схватив со стола молоток, Андрей нанес удар в лицо. Потом еще один посильнее. Крик стих, голова поникла. Видимо, он конкретно разнес ей челюсть – лицо женщины стало неестественно искаженным. Смотреть на неё мастеру больше не хотелось. После удара скальпель вылетел из шеи, и кровь теперь медленно стекала на блузку, оставляя темно–коричневые разводы. В артерию не попал, значит.

Удивительно, как можно усложнить себе жизнь кривым исполнением даже самых простых задач. По привычке почесав затылок, Андрей посмотрел в зеркало. Едва заметное свечение застенчиво поблескивало на поверхности полотна. Ну же, давай. Мало крови, да? Андрей понимающе кивает. Сам видит.

Выбрав из ящика с инструментами стамеску побольше, Андрей возвращается к телу. Беспорядочные удары в грудь, живот, шею, лицо. Хруст ребер, чмокающие звуки, рвущаяся пропитанная кровью блузка. Андрей почувствовал азарт и уже не мог остановиться. Задыхаясь от непомерного физического труда, он продолжает вонзать по рукоять инструмент в её грязное тело. Кровь, ошметки плоти и кусочки внутренностей разлетаются вокруг словно фейерверк.

Зеркало насыщается кровью и отдает Андрею то, что ему нужно. У мастера перехватывает дыхание – от неожиданного кайфа кружится голова, теряется контроль над телом. Он падает безвольной куклой на пол и полностью отдается потоку наслаждения, несущегося на него подобно электричке в метро.

***

Вместо привычного утихающего гула и нормального пробуждения Андрей возвращался в сознание по-другому. Остатки кайфа слишком быстро уходят, оставляя неприятное послевкусие. Словно ребенок, тянущийся к груди, он пытается причмокнуть, получить еще капельку удовольствия, но у него в прямом смысле не выходит. Скотч не позволяет ему пошевелить губами.

– Ммм, уммм, – пытается кричать привязанный к стулу Андрей.

Женщина стоит в шаге от него. Стекающее по ногам дерьмо вместе с мочой, продырявленная юбка, окровавленная блузка, из которой выглядывают кишки, обескровленные легкие и еще какие-то внутренности. Взглянув на лицо проститутки и вещь в её руке, Андрей обоссался. Горячая моча обжигает яйца и больно щиплет анальное отверстие. Он яростно машет головой, пытаясь донести до неё лишь одну фразу.

– Ууууу, мууууу, умммм, – кляп плотно закрывает рот.

Женщина в отличие от Андрея не совершила тех же ошибок. Во-первых, она позаботилась о кляпе, и мастера никто теперь не слышит а, во-вторых, она выбрала правильный инструмент, с которым умеет обращаться. Её раздробленная челюсть свисает с куска обескровленных лицевых мышц. Если бы она захотела улыбнуться, то мастер бы уже потерял сознание.

Андрей вспомнил свой отрезанный палец и аккуратный обрубок на руке. Последнее, о чем подумал мастер, когда проститутка подходила к нему с тесаком, была мысль о голове. Только не руби, пожалуйста, только не руби. А потом лезвие прикоснулось к коже на шее, и он приготовился к восхитительному потоку наслаждения – последнему в его жизни.