Hide and seek

Глаза, смотревшие на него из окна, не могли быть глазами его младшей сестры. Они вообще не могли быть человеческими. Черные, как сама ночь, отчаяние… Или страх. Животный ужас — совсем как тот, что охватил его в один миг.

Эти глаза пугали — но в то же время чем-то притягивали, не позволяли хоть на малейшее мгновение от них оторваться. Даже для того, чтобы запереть еле прикрытую дверь, через которую это существо могло пробраться в дом.

Оцепенение прошло только тогда, когда раздался скрип входной двери. Когда было слишком поздно.

— Братик, давай поиграем, — даже этот скрипучий, почти механический голос не может быть голосом сестренки. Нет. Ее голос был звонким и мелодичным, как трель колокольчика.

Этот же голос — голос чего-то потустороннего, жуткого. Существа, которого они с сестрой призвали всего несколько часов тому назад. И которое теперь преследовало его по пятам. Не было больше веселой, улыбчивой, милой Гуми — было только ужасное нечто, захватившее ее хрупкое тело и принявшее ее облик — такой до боли знакомый и родной. Те же волосы, черты лица… Только глаза другие. И улыбка. Точнее звериный оскал вместо нежной улыбки его сестренки.

— Братик, давай сыграем в салки… Хотя нет. Лучше в прятки. Я вожу.

Мальчишка не смотрел на демона, что поселился в теле его сестры. Но был уверен: он, — а точнее оно — улыбается в этот момент. Своей дьявольской улыбкой, что так похожа на оскал хищника, который слышит свою жертву. И понимает, что ей уже никуда не деться.

Мальчишка не знал, куда бежать, но все же бежал. Плевать куда — лишь бы подальше от этого монстра. А может… Может ему все-таки удастся скрыться? Спрятаться так хорошо, что даже этому чудовищу надоест его искать? Нет, наивные мечты! Этому никогда не бывать. Хотя… Скоро ведь должны прийти с работы родители. Как знать, возможно он и продержится до их прихода. А тогда, когда они будут дома, страшный демон уйдет. Исчезнет, как виденье.

Подгоняемый этими мыслями, он бежал вперед, переходя из комнаты в комнату, лихорадочно озираясь в поисках места, куда можно было бы спрятаться. Но нигде такого не находил. Все, что когда-то казалось хорошим укрытием, которое заставляло его сестренку, а порой и их родителей не один час его искать, теперь казалось таким ненадежным. Казалось, что от черных, как ночь, глаз демона уже нигде не скрыться. Сколько раз он уже оббежал весь дом? Сколько, прежде чем остановится на мгновение, обернуться и…

Краем глаза вновь увидеть то чудовище. Оно стояло неподвижно, повернувшись к стене и даже не глядело на него. Только вот долго ли это продлится? В голове только одна мысль — спрятаться! Как можно быстрее и как можно лучше. Чтобы даже это существо не смогло его найти. Пока что есть время… Несколько секунд. Или минут. А может быть, часов, — теперь все зависело лишь от каприза жуткого монстра, что проник в его дом.

Взгляд лихорадочно блуждал по комнате, словно спрашивал у кого-то невидимого "куда бы спрятаться?" и не находил ответа. До тех пор, пока юноша не почувствовал — именно почувствовал, а не увидел, — что монстр повернулся в его сторону. И направился прямо к нему. Мерный стук шагов этого существа эхом отдавался в ушах.

Один.

Два.

Три.

Оно шло медленно, понимая, что его жертве уже никуда не деться.

Четыре.

Пять.

Теперь резко остановилось.

— Братик, — звук механического, почти неестественного голоса резал уши, — я ведь дала тебе достаточно времени. Почему ты до сих пор не спрятался? — На губах демона вновь расплылась улыбка. Хищный оскал, который мальчонка вновь почувствовал, а не увидел. — Я дам тебе еще немного времени. Только учти — это твой последний шанс. Если за час не смогу тебя найти — так уж и быть, уйду. Если же смогу… Думаю, ты и сам догадываешься, что будет.

Лишь невероятным усилием воли он заставил себя повернуться и вновь посмотреть на монстра. Монстра, во власти которого он сейчас оказался. По своей собственной вине.

Ведь это ему пришла в голову идея вызвать демона. Ему, а не его сестренке. Гуми лишь согласилась — а она всегда, почти всегда соглашалась со старшим братом, искренне считая, что он ни в чем не ошибается. Тогда это казалось лишь забавной и веселой игрой.

Но только сейчас он понял, насколько далеко зашла эта игра.

Настолько, что перестала быть веселой и забавной, но вместо этого стала опасной.

Теперь лишь следует ему оступиться — и он погибнет. Уйдет вслед за обожаемой сестренкой, которую так и не смог защитить.

— Хорошо, — единственное слово, которое он смог выдавить из себя.

Оскал на лице демона стал шире.

— Что ж тогда… Игра началась. Прячься.

Дальше все было, как в тумане. Он уже не помнил, как забежал в свою комнату и залез в шкаф — теперь это уже было не важно. Важно было лишь одно — продержаться еще час. А дальше… В конце концов, надо ведь надеяться на лучшее до последнего.

"До того момента, пока оно не откроет дверцу шкафа."

Юноша прикрыл глаза, желая прогнать навязчивые мысли. Надо думать о спасении. Час, всего один час — и оно уйдет, исчезнет из его жизни, как кошмарный сон. Сон, который он вскоре забудет.

"Если раньше не сможет найти тебя", — тихо нашептывало отчаянье. И спокойно, будто издеваясь над ним.

"Сейчас не надо об этом думать", — вновь и вновь мысленно повторял он себе. Но отчаянье упрямо не желало его отпускать. Вместе со страхом. Или скорее ужасом. Который может быть лишь у человека, что стоит перед лицом смерти.

Хотя, по сути, так и было. Смерть сейчас рыскала по его дому. Смерть в теле маленькой семилетней девочки.

Ее шаги гулким эхом отдавались в ушах.

Один.

Два.

Три.

Вновь не остаётся ничего, кроме как считать их. А еще — громкие удары собственного сердца, которое в этот момент было готово выпрыгнуть из груди. Или просто разорваться на части, в один миг избавив своего обладателя от всех ужасов и страданий.

Еще один шаг. На этот раз ближе. Еще ближе. Скрип открываемой двери неприятно резал уши. Но еще больше ужасала мысль, что существо теперь находится в его комнате. Лишь тонкая деревянная дверца шкафа отделяла его от погибели. От страшного монстра, которого он сам же призвал.

Животный ужас, казалось, достиг своего пика. Теперь кроме него уже ничего не осталось. Все другие мысли, чувства — все утонуло в бездонном омуте ужаса.

Он почувствовал, как на глазах наворачиваются слезы. Слезы страха… И отчаянья, что смогло пробиться сквозь его толстую пелену. Мальчишка понял, что вот-вот разрыдается в голос.

Но сдержался. Потому что даже малейший всхлип мог его выдать.

Много ли осталось времени до конца игры? Собирается ли оно выполнять свое обещание? Или слова о том, что монстр уйдет через час, были ложью? Напрасной надеждой, данной бедному мальчишке лишь за тем, чтобы больше его помучить?

Мысли путались в голове, образуя плотный клубок, который медленно, но верно связывал его разум, погружая во тьму отчаянья.

Шаги еще приблизились. И вдруг стихли. А мальчик понял лишь одно — это конец. Сейчас оно откроет дверцу шкафа. И вытащит его. А дальше… Он не хотел думать, что будет дальше.

Он просто закрыл глаза и приготовился к худшему.

Одна секунда.

Вторая.

Третья.

Прошедшая минута показалась ему целой вечностью.

Однако за эту минуту ничего не произошло.

Мальчишка робко, осторожно открыл глаза.

И ничего. Лишь кучи одежды… И плотно прикрытая деревянная дверца. В какой-то момент ему показалось, что преследующий демон — лишь плод его разгоряченного воображения.

Но в следующее мгновение эта иллюзия рассеялась — так же быстро и неожиданно, как и пришла.

— Братик. Я знаю, что ты там.

Слова демона прозвучали для ушей мальчишки, как похоронный марш.