МАНЬЯК-ФЕСТ. Олег Крюков - "Ночной сеанс"

Молодой офисный работник по имени Максим знакомится по Интернету с девушкой. Они договариваются пойти на ночной киносеанс. Парень и не догадывается, какие испытания ждут его в кинотеатре.

Автор: Олег Крюков.

Рассказ публикуется как участник конкурса "Маньяк-фест", приуроченного к выходу книги "13 маньяков".

Время будто остановилось. Эти два часа до окончания рабочего дня казались Максиму бесконечными. Через каждые пять минут он бросал взгляд на настенные часы.

Но, так или иначе, часовая стрелка неумолимо приближалась к шести, а минутная к двенадцати.

— Ну что, Макс! По пивку?

Ринат, его приятель, оторвался от компьютера и с хрустом потянулся.

— Извини, дружище, сегодня не могу.

— Ты чего, — недоуменно уставился тот, — заболел?

— Хуже Ринатик, хуже, — улыбнулся Максим.

— Подожди, дай угадаю, — поднял руку Ринат. — Свидание с девушкой?

— Ну, ты голова! Быть тебе боссом!

— Сам знаю, — отмахнулся друг. — Ну, она хоть стоящая?

Вместо ответа Максим показал ему экранную заставку на своём мобильнике.

— Ого! Зачёт! Классная тёлка! Как зовут?

— Жанна, — с гордостью произнёс Макс.

— Куда ведёшь, в ресторан?

— В ресторан — это пошло, а моя девушка — натура высокодуховная. В кино идём на ночной сеанс. Какая-то драма о семейных ценностях.

— Похоже на начало конца холостой жизни, — резюмировал Ринат.

С Жанной Максим познакомился в соцсетях пару месяцев назад. Переписка с умной, ироничной девушкой увлекла его, а когда Жанна прислала свою фотографию, он понял, что не на шутку увлёкся не перепиской, а самой девушкой. Хотя, они в основном спорили. Девушка упрекала современных мужчин в инфантильности, нежелании, да и неумении создать семью. Некоторые суждения отличались излишней резкостью, но парень отнёс всё это к душевной травме, которую, по его убеждению, Жанна не так давно перенесла.

И вот сегодня, в последнюю апрельскую пятницу они впервые встречаются.

Ночной сеанс должен начаться в полночь в ночном клубе "Лабиринт". Максим что-то слышал об этом заведении. Мол, простых смертных туда не пускали. Какие-то корпоративные, тематические ночные гулянки, в общем, в городе клуб слыл элитным. А сегодня показ семейной драмы модного в Европе режиссёра. Даже на толерантном Западе этот фильм наделал много шума. Но парня не интересовал фильм. Его интересовала Жанна. Ему хотелось доказать девушке, что настоящие парни ещё не перевелись на свете.

Максим сидел в своей Мазде напротив дверей клуба. Слушал музыку, бросая нетерпеливый взгляд на часы. Но чаще он смотрел на экран своего мобильника. Оттуда его обжигала изумрудным взглядом шикарная девушка с распущенными до плеч каштановыми волосами. Тонкие чувственные губы, высокие скулы… Женщина-загадка.

После работы он заехал домой, принял душ. Часа два повалялся на диване, рассеянно переключая каналы и совершенно не замечая, что же происходит на огромном плазменном экране. Затем вскочил, подсоединил к телевизору свой сотовый и ещё час смотрел на фотографию Жанны. И уже в одиннадцать вечера подъезжал к зданию клуба.

Без пяти двенадцать раздался сигнал сотового.

— Максим?

Голос был обволакивающим и в то же время возбуждающим.

— Вы приехали? Тогда поднимайтесь в клуб, я предупредила рецепцию. Вы меня простите, но подъеду чуть позже. Встретимся в зале.

Железная дверь с круглым маленьким окошком из крепкого оргстекла была закрыта. Он нажал на кнопку звонка.

— Назовите фамилию режиссёра, — раздалось из невидимого динамика, откуда-то сверху.

Вот это да! Фамилию режиссёра, то ли шведа, то ли датчанина он напрочь забыл.

— Простите, но я не помню. Какая-то скандинавская.

— Ну, а имя вашей спутницы помните? — вопрос прозвучал насмешливо.

— Жанна, — с готовностью ответил Максим.

В двери что-то щёлкнуло, Максим потянул за ручку и шагнул внутрь. Внутри царил полумрак. Рецепция представляла собой высокую, до груди, стойку.

Максим подошёл и увидел склонённую голову с распущенными волосами.

— Добрый вечер, — поздоровался он.

— Прямо по коридору, первая дверь налево, — вместо приветствия ответил бесцветный и бесполый голос.

— Видите ли, билеты у моей девушки, а она опаздывает. Я даже не знаю ряд и место.

Голова посмотрела на парня, и он увидел, что лицо скрыто под маской какого-то экзотического южно-азиатского демона.

— Садись на места для поцелуев.

Максим хотел попросить маску вести себя повежливей и не тыкать, но решил не портить себе настроение.

В зрительном зале тоже царил полумрак. На пятиметровой высоты потолке перемигивалась слабенькими огнями огромная люстра. Зато вместо обычных кресел перед большим экраном были расставлены кожаные диваны, рядом с которыми стояли круглые столики. Ваза с фруктами, бутылка красного вина и два фужера. Что ж это перевешивает амикошонство персонала, подумал Максим. Слово "амикошонство" он позаимствовал из любимого фильма "Покровские ворота".

Лишь два дивана были заняты парами, он смутно различал их в сумраке зала.

Парень сел на диван и попытался отщипнуть крупную виноградину. Но виноград оказался ненастоящим! Фи, какое жлобство! Наверное, и бутылка вина бутафорская. Он взял в руки бутылку, рассматривая этикетку при тусклом свете. Ого, Амароне Вальполичелло! Максим потряс бутылку, и внутри что-то забулькало. Ага, вот и штопор! Он отвинтил пробку, понюхал. В винах Макс не разбирался, предпочитая им пиво, но пахло вкусно. К тому же об этом вине он читал. Поздний виноград собирают на севере Италии, рассыпают на чердаках, доводя до состояния изюма, затем давят. Вино получается сухим и насыщенным, а по крепости не уступает аперитиву. Достигает 17 градусов. Ладно, подождём Жанну, а вино пока, соединившись с воздухом, напитается своим ароматом.

А тут даже тусклый свет в зале и вовсе погас, и некоторое время Максим сидел в полнейшей темноте. Затем загорелся экран и на нём появились глаза. Они занимали весь экран и недобро смотрели на него. Так продолжалась минута, затем пошла вторая. Неотрывный взгляд был сначала Максиму неприятен, а затем стал просто пугать его и он опустил голову.

— Не смей отводить глаза! — раздался в зале резкий голос, про который говорят "будто железом по стеклу".

Максим испуганно поднял взгляд. И тут же подумал, а чего это он, собственно, испугался. Не отрывая взгляда от экрана, он налил полный фужер и залпом выпил терпкого вина.

Видимо, от такой наглости экран погас, и зал вновь погрузился во тьму.

С меня хватит, решил Максим, поднимаясь. Он включил фонарик на своём мобильнике и пошёл к выходу. Дверь оказалась заперта.

— Немедленно откройте! — крикнул и принялся стучать в дверь кулаком. Дверь была толстой и прочной, и на его жалкие удары никак не реагировала.

И тут опять зажёгся экран. Теперь на нём был мрачный коридор, на стенах которого виднелись переплетения многочисленных труб. Камера вела по коридору, с многочисленными поворотами, пока не упёрлась в дверь. Дверь открылась, и на экране Максим увидел сидящую на стуле спиной к камере женскую фигуру. Красивые каштановые волосы ниспадали до плеч.

— Я скоро приду, Максим, — услышал он знакомый голос.

Именно его он слышал несколько минут назад по телефону. Девушка поднялась и медленно повернулась. И в это время экран опять погас.

Молодой человек зажёг фонарь на телефоне и подошёл к сидящей на диване паре. Сначала он подумал, что это манекены. Как искусственный виноград в вазе. Но подойдя ближе, понял, что это всё-таки люди. Бывшие когда-то живыми. Понял по тошнотворному запаху, который исходил от них.

Вторая пара тоже оказалась мертвецами. Максима бросало то в жар, то в холод.

Обе пары сидели, тесно прижавшись, друг к другу, причём рука мужского трупа лежала на плече женского.

Надо взять себя в руки и выбираться из этого клуба, подумал он. Хотя, судя по названию "Лабиринт", сделать это будет нелегко.

Подсвечивая себе фонариком, он обследовал все стены, и даже заглянул за экран. Никакой двери, даже щёлочки не обнаружил. Но зато на противоположной от экрана стене было крохотное окошко, за которым была проекторская.

Максим подвинул прямо под окошко диван, установил на него столик. Забрался на это шаткое сооружение и заглянул в крохотное окно. И в это время в лицо ему ударил яркий сноп света. От неожиданности парень потерял равновесие и полетел вниз. Больно впечатался в пол спиной, отчего у него перехватило дыхание и тут же ударился затылком. И потерял сознание.

— Ау, Максим, ты где?

Он с трудом открыл глаза, попытался встать. Движение тут же отозвалось болью в голове, и Макс обессилено опустился на пол. Но всё же, хоть и с трудом, ему удалось повернуть голову туда, где опять светился экран. На экране южно-азиатский демон с распущенными волосами стоял посреди комнаты, и голосом Жанны звал его.

Неожиданно зазвонил мобильник. Максим увидел его на полу в метре от себя. С трудом дотянулся.

— Не разбудил? — услышал он пьяный голос Рината. — Хотя с такой чувихой трудно заснуть.

— Ринат, — как можно спокойней начал Максим, — знаешь ночной клуб "Лабиринт"?

— Это тот, что на Запорожской? Щас подъеду.

— Подожди Ринат. Надо полицию вызвать. Меня тут в кинозале заперли. На экране какая-то хрень…

— Через десять минут буду, — и с пьяной бравадой Ринат добавил:

— Приеду — разберёмся.

Максим сунул телефон в карман, пощупал затылок.

— Ма-акс? — снова позвал его "демон". — Может, ты хочешь, чтобы я показала тебе истинное лицо?

Изящная рука потянулась к волосам, снимая их с головы вместе с маской. И в это время экран опять погас.

— Шеф, вот здесь останови!

Ринат расплатился с таксистом, вылез из машины на ночную улицу. Над хромированной дверью горела голубым неоном надпись "Лабиринт". Он нажал кнопку звонка.

— Сеанс уже давно начался, — ответил динамик, — так что, приходите завтра.

— Если немедленно не откроете, я звоню в полицию!

Будто немного подумав, дверь щёлкнула и открылась. Ринат вошёл в тёмный вестибюль. Лишь из-за стойки был виден свет настольной лампы. Туда парень и направился.

— Где Макс? — пьяно выкрикнул он, не дойдя пару шагов до стойки.

Но за стойкой было пусто. Ринат громко выругался и, обернувшись, увидел в полутьме плохо различимый силуэт. Боли он не почувствовал, лишь ощутил, как толчками вырывается из разрезанной яремной вены его кровь.

Макс с трудом поднялся. Боль понемногу отпустила, её остатки сконцентрировались в затылке. Но первый глубокий вдох отозвался болью уже в груди.

Он опять включил фонарик на телефоне, дошёл до своего столика, и приложился к бутылке элитного итальянского вина. Стало немного легче, хотя он понимал, что алкоголь подарил ему лишь иллюзию, да и то ненадолго.

Молодой человек рухнул на диван и закрыл глаза. Ринат, наверное, уже вызвал полицию, и скоро они будут здесь.

И вновь сквозь закрытые веки он почувствовал свет.

— Максим, — услышал он, — теперь, когда ты понял, что всё это всерьёз, пришла пора узнать правила игры.

Он с неохотой открыл глаза. Те же глаза кровавого цвета смотрели на него. Он вспомнил — асуры и ракшасы. Так звали демонов ведического пантеона. Первые воевали с богами, вторые вредили людям. Если судить по кровавого цвета глазам, маска олицетворяла человеконенавистника- ракшаса.

— А правила следующие, — продолжал волнующий голос. — Проходишь первый тур — я выпускаю тебя из зала. Проходишь второй — увидишь моё настоящее лицо. Ну, если пройдёшь третий, выйдешь из клуба живым.

— А если я откажусь играть в твои дурацкие игры?

— Тоже вариант, — маска вздрогнула от беззвучного смеха. — Выдержишь три дня в этом зале с четырьмя трупами — отпущу. Самые сильные выдерживали два дня.

— Умирали?

— Да нет. Это слишком легко. Просто становились клиническими идиотами.

— Зачем всё это? — спросил Максим.

— А это узнаешь, если согласишься играть.

— И что я должен делать?

— Ничего сложного. Просто подтвердить свою верность семейным ценностям.

Парень сделал большой глоток Амароне.

— Ну, допустим, я соглашусь.

— Согласие должно быть не допустимым, а безоговорочным.

Кровавые глаза ракшаса смотрели выжидающе. Именно такая фраза пришла Максиму на ум. Глупая, конечно, ибо какое ожидание можно увидеть в маске?

— Ну и каков будет первый тур?

— Так ты согласен?

— Выбор у меня невелик, а в затеянной тобой безумной игре хотя бы есть надежда. Так что я — согласен.

"Демон" кивнул, будто и не ждал другого ответа.

— Итак, тур первый. Проходишь его — выходишь из зала. Внимание на экран!

На экране стали появляться быстро сменяющие друг друга кадры. Огромная зала с танцующими дамами и кавалерами, всадники, скачущие по кругу, паровоз мчится в клубах дыма, испуганно-отрешённые глаза женщины. Всё это уложилось меньше, чем в минуту и опять на Максима смотрел ракшас.

— Пренебрежение семейными ценностями приводит к смерти. У тебя три минуты.

В голове парня мысли понеслись как те лошади на экране. Бал, скачки, паровоз, женщина… Стоп!

— Анна Каренина! — крикнул он.

— Молодец! — похвалила маска. — Даю ещё минуту на поиски ключа.

Максим растерянно оглядел освещённый экраном зал. Да где же тут найти ключ? И всего-то за три минуты!

В голове шла такая работа мысли, что только пар из ушей не шёл! И тут он увидел на стене портрет. Ну, конечно же, Лев Николаевич Толстой — властитель миллионов умов! Лет пять назад Макс увлекался гением, прочёл и "Анну Каренину", и "Воскресение".

Он подошёл к стене и, встав на цыпочки, снял портрет. На стене, кроме вбитого гвоздя ничего не было. Внимательно осмотрел портрет. Ничего!

— Осталась одна минута! — провозгласила маска.

Где, где этот чёртов ключ!

Рядом в рамке висело чьё-то изречение, в полутьме он не различал букв. Опять выручил фонарик на телефоне. Как хорошо, что перед выходом из дома он зарядил свой сотовый!

Все счастливые семьи похожи, и лишь каждая несчастная семья несчастна по-своему".

Он снял его. На гвозде висел ключ.

— Браво!

Человек в маске захлопал в ладоши.

— Первый тур ты прошёл. Ну что — двигаемся дальше?

Стараясь унять дрожь в руках, Максим отпер тяжёлую дверь. За ней утопал в полумраке коридор.

Вдруг на противоположной стене зажглась розовым неоном стрелка, указывая путь. Через несколько метров коридор свернул налево, и он увидел лестницу, ведущую вниз.

Вскоре парень стоял в том самом коридоре, который видел на экране. По обеим стенам переплетались трубы, и между ними даже мелькнул крысиный хвост.

Довольно длинный коридор оканчивался той самой дверью. Максим осторожно открыл её и заглянул в комнату. Горели две люминесцентные лампы. А на столе стояли три пузырька с жидкостью.

— Тур второй! — услышал он из динамика на стене. — Просьба — слушать внимательно! Слышал ли ты о герцоге де Реце, более известном как Синяя Борода?

— Что-то слышал такое, — не совсем уверенно произнёс Максим.

— Собственно, знания всех обстоятельств его жизни тебе не нужны. От тебя требуется элементарное знание химии. Перед тобой стоят три флакона. В одном — эликсир любви, в другом — яд, в третьем — эликсир долголетия. Жиль де Рец, как и многие в то далёкое время люди, имеющие деньги и свободное время, увлекался алхимией. Любопытные жёны пробовали сделанные им настои, и, видимо не всегда удачно. Из трёх склянок, что стоят перед тобой, ты должен отпить из двух. В третьей яд. Решение, из какой пить, принимаешь ты сам.

— А если я решу не пить ни из одной?

С полминуты ответом Максиму было молчание, затем он услышал щелчок закрываемой двери, погасли лампы, оставив парня в кромешной тьме.

— Из этой комнаты ты, может быть, и выберешься, а вот из подвала вряд ли. Интересно, долго ли ты продержишься без воды и пищи в полной темноте?

— Хорошо, я согласен! — выкрикнул Максим.

Люминесцентные лампы, пару раз мигнув, загорелись.

— Жиль де Рец ценил те семейные ценности, которые имел. А вот его жёны — не всегда. Пей!

Парень стал лихорадочно вспоминать всё, что знал о ядах. Большинство имеют сладковатый запах. Эликсир любви, скорее всего, травяной настой.

Максим не считал себя верующим человеком. Не соблюдал ни посты, ни обряды. Да и в церкви-то был всего пару раз за свою жизнь.

А тут вдруг перекрестился и в "помоги Господи" вложил столько детского умиления, что, аж, слёзы на глазах выступили.

Первая склянка пахла чесноком. Он не любил чеснок, но тут вдруг в голове возникла мысль, что в свои эликсиры долголетия тибетские монахи добавляли чеснок.

Он сделал большой глоток. Подождал, прислушиваясь. Жидкость не ожгла пищевод.

— Молодец! — ожил динамик.

А откуда возникла мысль о тибетских монахах? Он никогда не интересовался этим, и не мог знать содержимое их рецептов.

Вторая склянка по запаху напоминала какой-то алкогольный напиток. Он поднял баночку к свету. Чем-то не нравился ему цвет жидкости с зеленовато-голубым оттенком. Немного поколебавшись, он поставил её на стол.

Третья склянка пахла травяным настоем, и Максим смело отпил из неё. Гортань ожгло так, что перехватило дыхание, и он испугался.

— Как самочувствие? — с издёвкой спросил голос из динамика.

Так вот он какой страх смерти, подумал Максим, чувствуя слабость в ногах. Он почти рухнул на стул. Стало трудно дышать.

— Могу сказать одно, — продолжил голос, — ты сделал всё возможное, чтобы пройти второй тур.

А парень вдруг с раздражением подумал, где же этот Ринат? А ещё друг называется! Хотя уже поздно. Он уже чувствовал, как яд проникает в лёгкие и начинает свою смертоносную работу

— И ты его прошёл! — торжественно объявил голос.

Странно, но после этих слов дышать стало легче. Жизнь вновь запестрила красками.

— Как и обещано, сейчас ты увидишь моё настоящее лицо.

— Ты, вроде, присылала мне свою фотографию.

— Это была аватара, — с усмешкой произнёс голос. — Включи телевизор!

Максим огляделся и увидел плазменную панель телевизора под самым потолком. Он нажал кнопку. Вскоре с экрана на него смотрел всё тот же демон-ракшас.

— Раз, два, три!

"Ракшас" потянул себя за волосы и сорвал маску.

— Ну как?

На Максима смотрело одновременно и мужское и женское лицо. Невыразительные глаза с короткими ресницами, массивный подбородок.

— Медики называют это повышенной маскулинностью, — произнесла Жанна. — В разные времена в меня влюблялись как женщины, так и мужчины. Поэтому семью создать так и не получилось. Как тебе фильм о семейных ценностях?

— Не скучный, — ответил молодой человек. — Каким будет третий тур?

— Ты молодец! Те две пары, что сидят в зале, споткнулись на первом туре.

— И ты их убила?

— Мы все убиваем себя сами. Даже, когда чужими руками. Первый корчил из себя крутого, полез в распределительный щиток, чтобы в зале свет включить. Его током и убило. Вроде и напряжение небольшое. Видимо нервная система обострилась, двухсот двадцати хватило. Девица его стала требовать второй тур, ну, и выпила не из той бутылочки. Вторая пара ещё смешнее оказалась. Парень задушил свою подругу, потому что та постоянно ныла. Затем выпил всё вино и съел искусственный виноград. Сутки животом мучился. Потом бредить начал. Я его пожалела, ввела тройную дозу диазепама. Так он, скотина неблагодарная, осколком бутылки вены себе вскрыл, когда очнулся.

Она улыбнулась.

— А у тебя шансы есть. К тому же последний тур и вовсе не сложный. Помнишь миф о певце Орфее?

— В школьном возрасте что-то читал. Но у меня ни голоса нет, и играть я умею только на нервах.

— А тут не надо петь и играть. Просто поднимаешься наверх, просишь рецепциониста за стойкой нажать кнопочку, открывающую электронный замок.

— И всё? — недоумённо спросил Максим.

— Почти. За тобой будет следовать твоя Эвридика. Но если ты читал о том, как Орфей спускался в ад, то должен знать, что когда он возвращался назад, бог царства мёртвых запретил ему оглядываться. А вот и твоя Эвридика.

На экране появилась кресло каталка. А на ней сидела та самая девушка, чья фотография была на экранной заставке его сотового. В прекрасных глазах стояли слёзы.

— Она пойдёт вслед за тобой. Вернее, — на одновременно мужском и женском лице появилась усмешка, — не пойдёт, а поползёт. Чтобы заключительный тур прошёл интереснее, я сломала ей ноги.

Девушку в кресле схватили за волосы и швырнули на пол. Максим услышал стон, видимо, кричать сил у этой Жанны уже не было.

— Третий тур начинается!

Гнусная, сумасшедшая тварь, думал Максим, выходя из комнаты.

Коридор казался бесконечным. Наконец, он подошёл к лестнице, ведущей наверх.

— Максим! — раздался сзади девичий крик.

Только не оборачиваться, думал парень, испытывая отвращение к себе. Только не оборачивайся, ты — жалкий трус! Ты даже не мужчина, потому что в свои 29 лет не стал мужем, и мужского стержня в тебе, как оказалось, нет! А сзади та, которая могла бы стать твоей судьбой, сделать из тебя настоящего мужика.

— Максим! Помоги!

Вот и знакомая стойка.

— Откройте дверь! — крикнул он.

Крикнул, как ему послышалось, жалостливо.

Но мужчина, сидевший за стойкой, не реагировал.

— Откройте дверь!

Максим постарался придать голосу твёрдость. И даже, перегнувшись через стойку, потряс сидящего за плечо.

Голова того откинулась и на Максима уставились мёртвые глаза Рината. Кровь из перерезанного от уха до уха горла залила грудь.

Крик застрял у парня в горле, на глаза навернулись слёзы.

— Максим!

А он уже лежал на полу, сотрясаемый жуткой рвотой. Затем встал и, превозмогая себя, перегнулся через стойку. Там на столе был вмонтирован пульт. С трудом сфокусировав зрение на кнопках, он нашёл нужную с надписью "OPEN", нажал. Где-то метрах в трёх справа раздался щелчок замка.

— Максим!!!

Этот крик вечно будет преследовать его.

Сырой апрельский воздух ворвался в лёгкие. Максим увидел свою Мазду на противоположной стороне.

А вот чёрный "Шевролет" он не увидел. А лишь почувствовал сильный удар, оторвавший его тело от земли.

— Ночной клуб закрылся сразу после новогодних праздников, товарищ подполковник. Объявление о продаже помещения висит вот уже три месяца.

— Кому принадлежал клуб?

— ЗАО "Лабиринт". Владелец год назад уехал из России.

— М-да, — начальник убойного покрутил в руке карандаш. — Четыре трупа внутри, и одна жертва ДТП на проезжей части. Не нравится мне всё это!

Он взглянул на подчинённых.

— Работайте!

— Ну, что Жанночка, убедилась ты в моей правоте?

На чистеньком лбу девушки обозначилась едва заметная складка, что означало у неё титаническую работу мысли. Затем она беспомощно развела руками, в одной из которых был хрустальный фужер с густым красным вином.

— Ладно, не напрягайся, а то морщины появятся, — улыбнулся сидевший напротив мужчина в дорогом итальянском костюме.

Несмотря на массивный подбородок, черты его лица нельзя было назвать мужскими.

Они сидели за столиком на открытой веранде. В тридцати метрах волны Тирренского моря ласкали прибрежную гальку.

— И, несмотря на это семейные ценности остаются вечными, — тихо произнёс обладатель дорогого костюма.