ПРОКЛЯТИЕ

Новости

#МесяцКошмаров - День Двенадцатый - ПРИНОСЯЩИЙ БЕДУ

КрипотаЭксклюзивКнигиКомментарии: 2

Месяц Кошмаров в Зоне Ужасов продолжается! В течение 30 дней (и ночей!) мы раз в сутки публикуем по одному короткому рассказу ужасов. Читайте маленькие страшные истории Максима Кабира - и обязательно прочитайте его большой роман "Скелеты", который называют одной из лучших хоррор-книг за последние годы!

Максим Кабир. Приносящий беду

В горнице было натоплено и пахло свежеиспечённым хлебом. Потрескивали отсыревшие лучины. Таня сидела на сеннике и возилась с куклами, наряжала, причёсывала костяным гребешком, готовила для новой хозяйки. От кухонных хлопот ныл позвоночник, но Таня напевала колыбельную тихонько, и то и дело озиралась на печь, на дремлющую маму. Последнее время мама спала почти круглые сутки. Тётя Полина, повитуха, сказала, что это нормально и рекомендовала настойку из мать-и-мачехи, липы и корня алтея. Под рогожей вздымался выпуклый мамин живот, а внутри жила Танина сестричка. 

Скрипнули половицы, вошёл, сутулясь, отец. Принял у дочери кувшин и пригубил молоко. Отёр подбородок широкой своей ладонью.

– Скотина мычит глухо и землю роет. Вёдро будет.

Таня вспомнила, как насторожил маму недавний гром. 

– Гром без воды к худу. 

– Подумаешь, – фыркнула Таня, – просто пророк Илия по облакам скачет. 

– Дай то Бог, чтоб Илия. 

За окнами смеркалось, ветер шелестел листвой. К калитке бежал, спотыкаясь, дюжий парень в латанной-перелатанной тужурке. Таня заулыбалась.

– Сиротка в гости пожаловал. 

Егор Сиротка обитал на окраине села. Про него говорили: ангелы пожадничали умом одарить. Его и жалели, и сторонились. Угощали сирого мукой да маслом, но через забор. В дом не пускали, считая бедовым. Мол, Сиротка в хату войдёт, так или муравьи в крупе заведутся, или каравай подгорит. Но Тане сосед нравился, он был добрым, весёлым. И храбрым: шастал по ягоды на Лунное болото. Ни кикимор не боялся, ни лешего. И лешие его не трогали: что с дурака взять?

– Уж я этого гостя! – закряхтел отец, и выскочил в сени. Мать на печи шевельнулась, попыталась перевернуться. Застонала и осталась в прежней позе.

Съедаемая любопытством, Таня юркнула за порог. Отец спешил к Сиротке, прикрикивая: 

– Не входи, окаянный! Там стой!

Раньше отец и за стол Егора звал, когда он коровник помогал чинить. Только отец его и не шугался, да тётя Полина. Как-то Таня подслушала родительский разговор, и узнала, что овдовевшая тётя Полина с Сироткой грешит. Что он дурной, конечно, но сильный, рослый, и вдовьей бабе интересен. Таня не поняла, как именно грешат вполне ещё молодая повитуха и всегда радостный Егорка. Рот не крестят, зевнув, или булку вниз макушкой кладут?

Отец, должно быть, поменял своё отношение к бедокуру, перестраховался. Чай, не за себя лишь отвечает, а за троих уже. Встречал визитёра у ограды. И Таня приблизившись, хотела по обычаю показать Сиротке язык, но осекалась, заметив выражение его простодушного веснушчатого лица. 

Егор был взволнован. Напуган. И взор голубых глаз прыгал по двору, не находя себе места. Наконец зацепился за соседа, устаканился. 

Сиротка опёрся о калитку. В ту же секунду молния расколола небосвод, осветила каждую былинку от помещичьего особняка на холме, до хилых сосен Лунного болота. 

– И чего тебя притащила нечистая? – проворчал отец, будто это гость был причиной грозы. По пыли застучали первые тяжёлые капли. 

– Дядь Миш, – сказал Егор с мольбой, – Я, навроде как Полину убил. 

– Что городишь? – встрепенулся отец. 

Таня нахмурилась. Она не сомневалась, что Егор шутит или блажит. 

– И её, и бурёнку, и хавроний… с позавчера мёртвые они. 

– С позавчера! А чего же ты сегодня прибёг?

– Я думал, помолюсь Иисусику, и они оживут…

Отец многозначительно покосился на Таню.

– А убивал как?

– Яичком, – сказал Сиротка и зачастил, сбиваясь: – На болоте яички нашёл, одно Полине отнёс. Она же хорошая, кормит меня… Но яичко петушиное получилось. Из него василиск вылупился… съел их…

Про василиска Тане рассказывала подружка. Что крылья у него драконьи, а клюв орлиный. Таня не поверила. Она и в кикимор верила не особо. Разве позволит Бог, чтоб существовали чудища эти подле православных церквей?

– Яичко, – хмыкнул отец. – Катись-ка ты домой, а то промокнем до нитки с байками твоими. 

Сиротка замотал взъерошенной головой, запричитал. Таня потормошила отца, шепнула:

– Тётю Полину третий день не видать. 

Отец почесал щетину, вздохнул:

– Ладно, проведаю. А ты, доча, мать стереги. 

Встав на цыпочки, девочка наблюдала, как он топает по грязи. Следом семенил Егор. Дождь накрапывал, тарахтел в яблочных кронах. Размывал глину. Таня обернулась на огоньки в оконцах. Сдула набухшую на кончике носа дождинку. Ничего не случится за пять минут! – решила она. Ринулась в сени, убедилась, что мама спит. И заторопилась, поправляя косынку, обратно под жалящую морось. 

Нагнала отца в тёть-Полинином дворе. 

– Я кому велел?!.. – не зло буркнул он.

Таня виновато потупилась. 

– Пап, ты это… фуражку забыл, – она протянула отцу картуз. Расслабилась: не будет порки.

Изба повитухи была крепкой, с расписными ставнями и деревянной дранкой кровли. Справа сгрудились хозяйственные постройки. У отворённых дверей амбара пританцовывал Сиротка. 

– Ума была кроха, и ту прогулял, – сказал отец. – В город, небось, уехала Полина, к сыну-извозчику.

– А сарай чего распахнут? – Таня прищурилась на дверной проём. Сердце кольнула тревога. 

– Так она ему, дураку, поручила за хлевом да житницей присматривать. А он не запер. 

Отец беспечно шагнул в передовинье. Девочка не отставала. В полутьме виднелись очертания сусеков и дуплянок с зерном. Сиротка вынул из кармана восковой огрызок и укутанные в тряпьё спички. Чиркнул, зажёг свечу. 

– Как я сразу-то не догадался, что яичко петушиное? – бормотал он. Повёл свечным светляком по кадкам, по дубовым брускам, по решетинам колосника. 

– Сделай что-нибудь, дядь Миш, – с робкой надеждой попросил Егор.

Отец ахнул. Таня сначала учуяла запах, вонь, как на бойне. Потом различила эту гору в углу. Груду мёртвых животных, и вьющихся над ними мух. Корову освежевали, соскоблили плоть с боков. Из вспоротого живота вывалились кишки. Две распотрошённые свиньи лежали прямо на корове, склеенные внутренностями. Венчали ужасную конструкцию пара обглоданных коз, дохлая собака и истерзанный труп тёти Полины. 

Отец заслонил собой дочь, но она успела разглядеть кровавую рану в груди повитухи, дыру размером с пушечное ядро.

Таню стошнило. 

Отец вперился в Сиротку, не мигая. Дёрнул кадыком, желваками. Стиснул кулаки. 

– Ты что натворил?

– Это василиск, – промямлил Сиротка. – Василиск из яйца. 

Снаружи громыхнуло, и что-то вязкое дробно закапало на волосы Егора, потекло по лбу. Парень сморщился и заорал от боли. Выронил свечу. Руки взметнулись к вискам. 

Яркая вспышка молнии озарила амбар, и Таня увидела василиска. Он гнездился среди снопов на верхнем ярусе овина. Покачивалась гладкая морда, переходящая в странный продолговатый затылок.

– Папа! – закричала Таня.

Отец растерянно таращился на соседа. Сиротка вопил истошно и царапал ногтями щёки. Его лоб вспучился, кожа расползлась лоскутьями, оголяя кость. В ноздри ударил аромат жареного мяса. Из задымившегося сена у его ног проклюнулись язычки пламени. Быстро занялся сухой ворох. 

Отец направился к соседу. Он по-прежнему не замечал сгорбившуюся под крышей тварь. По стене скользнула тень длинной и тонкой лапы со скрюченными пальцами. 

– Папа!!

Сиротка рухнул на колени. Его лицо облазило клочьями жженой кожи, яблоки глаз лопнули в своих впадинах с омерзительным хлопком, глазная жидкость зашипела, забулькала. Пролилась кипятком, выварила щёки.

Василиск грациозно и бесшумно разгибался, его драконья тень упала на умирающего Сиротку. Хлестнул по воздуху хвост, весь состоящий из каких-то крючьев. Извивающаяся трёхаршинная плеть с когтем на конце. 

– Папа!

Отец опомнился, но было поздно. Хвост устремился к нему, вонзился под ключицу. Таня завизжала. Сквозь слёзы она видела, как уродливый отросток прошил отца и вынырнул из грудной клетки, поддел, поволок вверх, к влажно мерцающей роже.

Огонь пожирал сено, в его свете корчилась насаженная на хвост чудовища фигурка. 

– Беги! – прохрипел отец. 

Она повиновалась. Дождь лупил наотмашь, молнии освещали путь, вымершую деревню, тёмные окна изб. Таня промчалась по двору, ворвалась в дом. Давясь рыданьями, потушила лучины. Горница погрузилась во мрак.

Девочка смотрела за окно, оглушённая биением собственного сердца. 

– Папочка, – прошептала она. 

И закрыла ладонью рот, чтобы криком не разбудить маму. 

По улице плавно шёл василиск. Он походил на скелет, но не человеческий и не звериный. Громадина из острых шипов, зазубренных суставов, из диковинных рельефных трубок, оплетающих рёбра. Шерсти не было. Безглазая морда уставилась на замершую у окна девочку. Из усеянного ровными щучьими зубами зева сочилась густая прозрачная жижа. 

– Танюш, – раздалось за спиной, – А что ты отдыхать не ложишься?

– Скоро лягу, мам, – сказала она, – Спи, пожалуйста. 

Она встала на табуретку и сняла с гвоздя икону. Села между дверьми и печью. В квадрате окна василиск оскалился, из пасти высунулась другая пасть, поменьше. Алчно подвигала челюстями. И спряталась назад. Василиск поплыл на север, к помещичьему особняку, хвостом рисуя по земле линию смерти. 

Таня загородилась Христовым ликом. И вспомнила вдруг, что Сиротка говорил не об одном, а о нескольких петушиных яйцах. Представила, как они идут по лесу, стая василисков, а дождь омывает лоснящиеся чёрные шкуры. 

И спросила себя, хватит ли икон в деревне, чтобы остановить их. 

Уже в продаже - СКЕЛЕТЫ Максима Кабира!

О книге:

Максим Кабир - писатель, поэт, анархист. Беззаветный фанат жанра ужасов и мистики. Человек, с рассказами которого знакомы ВСЕ поклонники хоррора. И роман, который сравнивают с творчеством Кинга, Литтла, Лаймона - причем зачастую не в пользу зарубежных мэтров.
Тихий шахтёрский городок где-то в российской глубинке. Канун Нового года. Размеренная жизнь захолустья, где все идет своим чередом по заведенному порядку. Периодически здесь пропадают люди, а из дверного глазка пустой квартиры на вас смотрит то, что не должно существовать. Со зловещим скрипом открываются двери здешних шкафов, выпуская на свободу орды припрятанных там скелетов. И вместе с памятью о неимоверной боли - в мир приходит невыразимое Зло.

Купить в Book24

Купить в Labirint.ru

Купить в Ozon.ru

Купить в My-shop.ru

Купить в других местах

Обложка:

Источник: Зона Ужасов.

Темы этой статьи
In HorrorZone We Trust:

Нравится то, что мы делаем? Желаете помочь ЗУ? Поддержите сайт, пожертвовав на развитие - или купите футболку с хоррор-принтом!

Поделись ссылкой на эту страницу - это тоже помощь :)

Еще на сайте:
Мы в соцсетях:

Оставайтесь с нами на связи:

Комментариев: 2 RSS


В Зоне Ужасов зарегистрированы более 7,000 человек. Вы еще не с нами? Вперед! Моментальная регистрация, привязка к соцсетям, доступ к полному функционалу сайта - и да, это бесплатно!