Она рядом

Она рядом

До Веталя не дозвониться уже три дня. На работе в задрипанном офисе он не появляется, в сети не бывает, за пивком в палатку у дома не ходит. Нет, мало ли: Виталий взрослый парень почти тридцати лет, но обычно каждую пятницу он названивал мне со своими очередными проблемами, и я уже по привычке слушал это всё. Хотя каждый раз думал – ну а вдруг не позвонит? И вот он не позвонил…

Да-да, я знаю, что звучит по-дебильному. Но кое-что заставляет меня волноваться за моего университетского товарища.

Началось это с типично-пятничного звонка, но с не типичным содержанием.

Далее со слов Веталя:

- Коль, тут такое дело… мне кажется, я влип крепко. У меня баба в квартире… вроде как баба. Да блин, нет, не то, о чем ты подумал! Я ее лицо рассмотреть просто не могу, но она постоянно рядом!

Так. Ладно. По порядку.

Все началось примерно пару недель назад. Я как обычно домой пришел, пиво в холодос загрузил, ящик включил, ну и на диван ложусь с телефоном, мемасы там попырить, новые фотки Катюхи из бухгалтерии заценить. Да не, я к ней не подкатываю: времени нет, да и напряжно. Если не пошлет, так это ж надо ее водить куда-то – думай еще, куда! Покупай ей там: цветы, конфеты, угадывай, что любит… я лучше так, издалека понаблюдаю.

В общем, залег я так на диван свой любимый, и чувствую: гладит меня кто-то по волосам, успокаивающе так, мягко. Как девушка какая… я уж обернуться хотел, но меня так растащило, что я вырубился. Проснулся на утро, да и не вспомнил об этом. Пожалел только, что всю ночь до утра продрых, и на работу опять.

Там я от звонка до звонка, все ждал, когда же домой пойду, на диван залягу. Там эпизод как раз у сериала новый вышел. Красота!

Об ощущении женского присутствия я вспомнил только, когда оно повторилось. Помнишь, я рассказывал, что однажды возьму себя в руки, составлю бизнес-план и воплощу это все, не буду зависеть от начальства там всякого, работы и прочего. Образование-то у меня соответствующее, а все руки не доходят! Вот думал: возьму, да прямо сейчас за дело примусь – пятница, выходные впереди, две штуки!

А она будто такая обнимает меня за плечи, по голове гладит и ласково так нашептывает что-то. Нет, честное слово! Я осознавал, что нет здесь никого, но чувствовал… как будто даже слышал! Так и уснул опять.

На следующий день снова – звонят мне коллеги, мол, корпоратив, собираемся. Я, конечно, думал пойти. Но на диван присел, телек включил: там серию новую на русский озвучили. Я, конечно, мог и неделю назад на английском посмотреть, но это напрягаться нужно. Впрочем, не суть. Включаю, значит… а она снова… я вот правда – даже руку ее видел! Смутно так, уже засыпая. Она мне по щекам пальцами, и на глаза, как будто закрывала. В общем, проспал я корпоратив, брат.

Ребята озадачились: чего это я не пришел. А я, что, скажу: с сериалом на диване уснул? Так нет, сказал им: в делах закрутился. Вот с бизнес-планом своим разгребаюсь. Извиняйте. Гадкое такое чувство, что говорю о делах, которые могли бы быть, но я, вместо этого, такой на диване вырубился.

Только вот на следующее утро она в кровать ко мне пришла. Ну, знаешь, рано, темень за окном… на работу вставать надо – уже пять будильников прозвонили, а тут – она. Силуэт такой бабский, с формами приличными. Я труханул аж сначала: подрываться, бежать надо! Откуда баба здесь? Да и опоздаю же!

А она на меня верхом села, и гладит все… нашептывает… ласковое что-то такое, что у меня глаза мигом слипаться начали. Скажу, что в пробку попал – вон, снегопад начинается: маршрутки так и так встанут. Даже если в самом деле побегу сейчас – опоздаю. А там важно ли: полчаса или час?..

Я офигел в полдень от звонка начальства – я тупо спал! Это надо же, а?! Бабы никакой не было уже рядом. Приснилась, наверное. Это я фоток Катькиных пересмотрел просто, ага. Так я решил. А потом подумал и понял, что заболел, видимо. Ну, недомогание зимнее, понимаешь? Раз засыпаю постоянно и делать ничего не могу. Врачу надо бы позвонить, может, он чего придумает? А пока я просто больничный взял, недельки на две сразу. Отлежусь, в себя приду.

И *она* в тот же вечер – рядом. Вся ласковая такая, говорит мне на ухо так, как колыбельную. И я вот отчетливо расслышал ее:

- Не нужно тебе никому, Виталя, оставайся со мной… я так соскучилась…

В комнате как всегда полумрак уютный был, и вот с ее голосом я и силуэт отчетливее разобрал. Не по себе стало, но она меня так обняла, и я всё – дальше не помню ничего. Показалось только, что этот силуэт больше того, что я до этого видел.

И так мне казалось еще несколько дней – она все больше, шире, материальнее, что ли. И голос – ну точно был!

Ты подумаешь, я глюки ловить стал? Я тоже так думал! Только она реальная – говорю тебе!

Она станешь, знаешь, за руки меня брать, если я к телефону тянусь или к компьютеру, чтобы дело какое начать, позвонить даже врачу насчет приема. Не так со мной что-то! Вот говорю тебе об этом сейчас, а она за спиной – слышишь? Да вот же говорит:

- Тебе не нужно это все, не нужно… ложись, я пригрею тебя…

Я тебе вот звоню, а она меня за руки сейчас дергает! Вот честное слово дергает!

Я вижу ее… насколько могу в почти полной темноте видеть – в моей комнате лампочка верхняя перегорела, а настольную кот свалил, только ту, что в коридоре, включаю.

Она здоровая такая стала, понимаешь? Как два меня, и если обнимет, я сам так просто не выберусь. Коль, она говорит, что рот мне залепит сейчас, если я с тобой говорить не перестану! Я не шизик, Коль… она правда здесь…

На этом рассказ Веталя оборвался. Он трубку положил. Я вытер лоб, порадовавшись, что этот поток, наверняка, пьяного бреда закончился. Позвоню ему завтра, думал, спрошу, как он себя чувствует. А он не ответил. И на следующий день, и вот сейчас – тоже. На работе у него больничный, он там не появлялся. Друзья? Так у него все на работе, да я вот… родители в деревне живут. Пожилые люди, не за чем их понапрасну тревожить-то.

Я подумал-подумал, да и решил к Веталю поехать. Звоню в домофон – не отвечает. А там какая-то женщина выходила из подъезда. Дай, думаю, у нее спрошу – вдруг видела моего товарища непутевого.

- Виталька Сорокин из тридцать шестой… не видели его?

- Ой, давно не видела. Он же обычно с работы приезжал, из магазинчика, вон из-за шел, здоровался – да и не видать его было. Никуда он больше не ходил, и к нему никто. Ни друзей, ни девиц… я думаю, пьет он там по-тихому. Ну да что мы ему, указ что ли? Взрослый парень, своя голова быть должна, - сказала мне тетка, сумку маленькую на пышной груди поправила, и прочь пошла.

А я с ней в подъезд прошмыгнул. Почему-то в голове настойчиво вертелся Виталькин рассказ о какой-то якобы загадочной девушке или женщине в его квартире. Соседка-то, вон, сказала, что никто к нему не приходил. Странно это. Я поднялся на его этаж, остановился у его двери. Ожидаемо: тишина.

Позвонил, постучал – ничего. Но вот случайно за ручку двери взялся, а та открыта оказалась.

- Виталь? – я приоткрыл дверь, побарабанил по ней пальцами и осторожно вовнутрь заглянул.

У Веталя однуха, типичная такая: прямо кухня, а по двум сторонам узкого коридора санузел и комната. Первое, что я увидел, это хлам – везде. Упаковки, объедки, кружки, пивные банки… даже в нашем студенчестве такого не было! А еще – мерзкая такая, гнилая вонь. Она ударила в лицо так, что я зажал нос и рот ладонью. Тьфу ты!

Снизу раздался пронзительный вопль, и я увидел у ног тощего кошака – Виталин Тимоха. Как будто его неделю не кормили!

Я склонился, протягивая коту руку, чтоб не боялся. И тут мой взгляд натолкнулся на застывшее лицо Витали… он лежал на диване, и это ровно напротив дверного проема в комнату. Лежал так, как будто отдохнуть прилег, но рожа у него вся в пятнах, и везде вены зелено-коричневые проглядывают. Эта вонь, сладковатая, тошнотворная – это запах трупа, гниения крови и разложения тела. И Виталя смотрит на меня мертвыми мутными глазами!

Я вызвал всех, кого нужно: ментов, врачей, соседи, вон, набежали.

- Признаки насильственной смерти? – поинтересовался главный из мусоров.

- Первично отсутствуют. Ощущение такое, что он просто прилег на диван, а его тело отказалось функционировать. Как будто ему лень.

Странное заявление. Там были еще другие, о том, что вскрытие покажет, и прочее.

Я не слушал. Я вдруг поймал себя на ощущении, что моего плеча коснулись тонкие, невесомые пальцы. Только здесь не было никого. А мне вдруг захотелось отправиться домой, прилечь и оставить все дела на потом…