Поклонница

- Знаете, мне всегда нравились страшные истории, с самого детства, - девушка, чуть улыбаясь, протянула Андрею книгу, - "Лике, будущей писательнице", пожалуйста.

Андрей подумал, что, к сожалению, редко милые девушки бывают остроумны.

- Да что вы? Такой милой барышне и страшные истории? – Андрей автоматически подписывает свое издание для Лики, - Мне казалось, что мои книги читают в основном мужчины.

Андрей протягивает подписанный экземпляр обратно: - Надеюсь, и эти истории вам понравятся, Лика. Желаю вам успехов в писательстве.

- О, спасибо! Это так мило с вашей стороны! – Лика бесконечно улыбнулась и покачиваясь на каблуках ушла, уступив место мальчику-подростку в круглых очках.

Андрей, автоматически подписал книгу для подростка, краем глаза провожая тонкую фигуру Лики.

Всего около 30 человек пришли, чтобы взять автограф, но и это ему было приятно. Учитывая небольшую популярность жанра "ужасы" - тридцать человек это уже очень хорошо. Андрей мечтал, что когда-нибудь в будущем на автограф-сессию к нему будут выстраиваться очереди из фанатов, совсем как у маститых писателей из других стран. Трезвым рассудком он понимал, что все это не более, чем его фантазии, которые никогда не воплотятся в жизнь, но и помечтать об оглушающем успехе было очень приятно.

Андрей снял очки и устало потер глаза. Поздняя осень не была его любимым временем года, да и искусственный свет сильно утомлял зрение. Плюс он подозревал у себя аллергию на книжную пыль, хотя для писателя это было бы достаточно смешно.

Андрей помахал рукой администратору - Ольга, мне кажется, что у меня все!"

Ольга доцокала до его места на своих маленьких каблучках – Да? Мне кажется, что вам на сегодня вполне достаточно общения с поклонниками, верно? Вы поедете?

- Да, спасибо вам за радушие, Ольга. Я поеду.

Уже в машине Андрей набрал номер жены: – Да, дорогая? Ты освободилась? Хорошо, я заберу Ваню из музыкальной школы.

Вечером после ужина Лена долго молчала, а потом, не выдерживая тишины возникшей между ними двоими, сказала: - Нам нужно что-то менять, Андрей. Я понимаю, что это всё: литература, встречи с другими творческими людьми, поклонники, - Она внимательно смотрит ему в глаза, - Я бы даже сказала поклонницы.

В этот момент Андрею очень некстати приходит на ум сегодняшняя девушка, как-её-там- Лика-вроде. Между тем Лена продолжает: - Это все замечательно, я очень рада, что ты добился того, о чем всегда мечтал. Однако, ты все меньше времени проводишь с нами, все меньше интересуется нашими реальными делами. Мне кажется, что пока ты где-то ищешь новые нужные слова, наша с Ваней жизнь проходит мимо тебя.

Андрей мгновенно закипел, очень многое было готово сорваться с его губ, но он сдержал себя, сдержал в который раз за последние месяцы. Встал из-за стола и пошёл на лестницу курить. За спиной гулко и зло хлопает железная дверь, возле окна уже стоит и курит миловидная соседка Наташа из квартиры напротив. Они живут в тесном соседстве еще с той поры, когда ходили в одну школу. Однажды в старших классах между ними даже случился быстрый нетерпеливый подростковый секс, однако, кроме этого между ними никогда ничего не было.

- Привет, Андрей! Чего нос повесил? – смеется Наташа.

"Флиртует, сучка", мелькает мысль.

- Привет, Наташа! Да как всегда.

- О! Ревнивая жена не дает творить? Знаем, знаем! - Наташа как будто подначивает его и попадает в точку. - Да баба Люба мне рассказала, у нее слух хороший.

"И язык длинный" - думает Андрей про нелюбимую соседку снизу, которая была постоянным источником слухов и сплетен о семье местного писателя. Нахождение в близости к объекту делало бабу Любу не иссякающим источником информации, сильно преувеличенной, однако принимаемой соседями на веру. Андрей прикурил от заботливо протянутой ему зажигалки. Он грустно думал о том, что когда же они с Леной успели дойти до такого, что их личную жизнь обсуждает весь подъезд. А вполне возможно и дом.

Докурив, Андрей поднялся к себе на этаж, открыв дверь, он нос к носу столкнулся с женой, её глаза покраснели, а губы были недовольно поджаты.

- Ты очень часто сталкиваешься с Наташей, когда куришь, - резким безапелляционным тоном заявила она. - И вообще ты либо куришь, либо сидишь за компьютером и ваяешь очередную нетленку. Боже, это читают только одни подростки, да и то, только повернутые на ужасах и смерти.

- Да что ты понимаешь! - Наконец взорвался Андрей, выплескивая всё раздражение и недовольство, которое накопилось за последнее время. Вспоминая о том, что его книги и в самом деле не настолько популярны как ему бы хотелось, вечный сарказм собратьев по перу, которые удостаивались хвалебных рецензий в тех редких периодических изданиях, которые не обходят стороной литературу такого рода.

Андрей схватил куртку с вешалки, развернулся и выскочил за дверь. Уже на первом этаже он понял, что ушел из дома в тапках. На улице он снова закурил, в кармане куртки тихо тренькнула смс: "Привет. Чудом у меня есть ваш номер. Хотела сказать, что вы великий писатель!"

"Снова детские приколы" - зло подумал Андрей, его номер как-то просочился в одну из социальных сетей, столь распространенных сейчас среди молодежи. После чего ему стали названивать подростки, выражая восторг, и люди постарше, выражая презрение. Пару неприличных смс увидела и Лена, что привело ее в состоянии нервной подозрительности и неуверенности. Несколько крупных скандалов возникших как следствие тех сообщений Андрей помнил до сих пор. Он решил не отвечать на это сообщение, да и в соседнем подъезде жил его одноклассник Вова, который будучи в третий раз разведен, вполне мог составить компанию на этот вечер.

Вова открыл дверь и, не здороваясь, сказал: - Как вижу, сегодня я не зря купил бутылку коньяка. Судя по выражению твоего лица – нужно было взять пару бутылок, но мы сходим в магазин позже, если что.

Хмурое осеннее утро Андрей встретил на Вовиной кухне. Он спал одетым, болела голова, и во рту стоял знакомый похмельней вкус. Богатырский храп Вовы раздавался из глубины квартиры. Андрей долго умывался холодной водой, с недоверием разглядывая человека, отражавшегося в зеркале ванной. Удручало то, что и воспоминания о вчерашнем вечере были весьма размытыми и нечеткими, Андрей помнил только первых пять рюмок. Они с Вовой обсуждали женщин в общем и жену Андрея в частности, соглашаясь с тем сколько вокруг симпатичных дамочек. Лишь дальше в памяти смутно маячило что-то тревожащее. Но для этого нужно было будить Вову, что на данном этапе было бесполезно.

Хозяин квартиры пришел в себя лишь через пару часов, когда Андрей уже поел, выпил заботливо уложенное на утро в холодильник пиво, и морально готовился к тому, что нужно возвращаться домой и мириться с Леной.

- Йоу! - сказал Вова, вваливаясь в кухню, - Как спалось? Ты хотел уйти, но я решил, что тебе лучше будет остаться.

- Всё хорошо. Лучше чем коньячный психоанализ не помогает ничего. Правда, голова теперь болит, пиво никак не содействует выздоровлению.

- А мы сейчас еще коньячком сверху полирнём и всё пройдет! - засмеялся Вова и чуть поморщился.

- Нет, никакого коньяка - пора и домой.

- Домой? У тебя ж свиданье сегодня с красоткой, ты забыл? - облокачиваясь на холодильник, Вова открыл пиво. – Ещё скажи, что не помнишь, хотя я по лицу вижу, что не помнишь.

- Какое свиданье? С какой красоткой? - Андрей чуть откинулся назад на диване, пытаясь вспомнить сегодняшнюю ночь

- Да ты могилу проверь, могилу.

- Чью могилу? - удивился Андрей.

- Мобильник, сотовый, кэпэка. - Вова заржал, - Совсем скоро со своими рассказами головой двинешься.

В течении нескольких ближайших минут Андрей изучил содержимое своего телефона и пришел к выводу, что звонить Лене пока бессмысленно, потому как в середине ночи ей была отправлена смс о том, что она его не понимает и душит его творчество. Кроме ответа Лены, в котором она уведомила Андрея о том, что видеть его не желает, в мобильном обнаружилось еще пару десятков смс с незнакомого номера. Алкогольные возлияния сделали Андрея чертовски общительным мужчиной, который в течении переписки с почитательницей его таланта успел договориться о встрече сегодня вечером. Андрей машинально посмотрел на часы на стене. Да именно на семь часов вечера. Ответы девушки изобиловали восторженными эпитетами его творчеству в целом и Андрею, как мужчине, в частности.

- Ну как? Освежил память? - Вова вернулся из ванны менее веселым, но значительно более свежим. - Пойдешь?

Андрей невнятно мотнул головой: - Я домой, пожалуй, пойду для начала.

Открывая дверь ключом, Андрей морально готовил себя к тому, что дома его встретит ледяное молчание Лены.

Однако его встретила темнота и тишина. В квартире было пусто – ни Лены, ни сына Вани дома не было. Впрочем, всё объясняла записка, оставленная на кухонном столе. В ней размашистым и разборчивым почерком Лены было написано: "Мы уехали на дачу. Приезжай, когда поймёшь как ты не прав и будешь готов просить прощения".

Андрей присел на табурет, достал сигареты и с наслаждением закурил, стряхивая пепел прямо на записку. Ему было одновременно и грустно, и легко, грустно от того, что они снова поссорились, а легко – от того, что вот в данный момент не нужно было извиняться, что-то объяснять и несколько раз повторять одно и тоже. В конце концов, Андрей решил, что ехать прямо сейчас на дачу не имеет смысла, Лене нужно было остыть, да и если не кривить душой – Андрею очень хотелось сходить на встречу с той незнакомкой, что писала ему такие приятные сообщения. Да, пусть это было глупо и неправильно, но одно единственное свидание и пара чашек кофе вполне могли бы вернуть ему некоторый огонь в глазах, оживить его писательскую фантазию. Все эти мысли проносились в голове Андрея пока он повторно принимал душ, выбирал из гардероба подходящую по случаю одежду – темные брюки, пиджак, зеленую рубашку. На градуснике за кухонным стеклом был минус, поэтому облик Андрея дополняло строгое пальто и шелковый шарф. Андрей с удовлетворением разглядывал свое отражение в зеркале, оно подмигнуло ему и, улыбаясь, промурлыкало какой-то популярный мотивчик. До встречи с девушкой оставалось еще каких-то тридцать минут, но Андрей не боялся опоздать – благодаря мудрости и прозорливости проектировщиков город на данном этапе существования счастливо избегал вечерних пробок. Весьма довольный собой Андрей вышел из дома и направился к ближайшей остановке автобуса. Через несколько минут он поймал частника и, назвав ему адрес встречи – центральную площадь города, несколько взволнованно откинулся на спинку переднего сиденья.

Чем ближе был пункт назначения, тем больше мыслей теснилось в голове у Андрея – там попеременно возникали лица Лены и сына, фантазии о встрече с незнакомкой. Когда водитель остановил машину и Андрей перебирал деньги в бумажнике, отыскивая нужные купюры, по его спине пробежала холодная дрожь. Ему хотелось отменить встречу, назвать водителю свой домашний адрес – вернуться домой и переодеться в то, во что он обычно одевался в повседневной жизни. Потом сесть в машину – бог с ними с этими промилями – и ехать на дачу к Елене и сыну – мириться и заглаживать вину, пить чай с печеньем и провести ночь под одной крышей с близкими.

Андрей встряхнул головой и подавил в себе это странное резко возникшее желание. Он расплатился и, вылезая из машины в холодный вечер, успокаивал себя мыслями, что не делает ничего предосудительного. На площади было малолюдно – низкое темно-серое небо обещало скорый снег, пара подростков – Андрей не мог понять разнополые они или нет – целовались на лавочке. Возле памятника павшим героям, установленного в центре и изображавшего коленопреклоненного солдата, которого обнимала мать, была только одна фигура. Девушка стояла спиной к Андрею и, казалось, внимательно рассматривала что-то на поверхности памятника, хотя мужчина не помнил там никакой надписи. Одетая в голубое пальто и белую шапку, незнакомка постоянно поправляла локоны светлых кудрявых волос, которые ветер настойчиво теребил и бросал ей в лицо. Собеседница в переписке не сообщила Андрею своего имени и поэтому он подошёл поближе к девушке и негромко произнес: - Здравствуйте, вы меня ждете?

Та резко повернулась и на секунду Андрею показалось, что он испугал её. Однако она мило улыбнулась и ответила: - Конечно, кого же мне еще ждать в такой тёмный вечер?

- Лика, ведь вас так зовут? – Андрей удивился и обрадовался одновременно. – Как я сразу не догадался что это вы.

- Да, у вас хорошая память. – Лика лукаво улыбнулась и протянула Андрею руку в серой кожаной перчатке для рукопожатия. – А мне казалось, что поклонницы не увиваются вокруг вас десятками и вы точно догадаетесь, что это могу быть я.

- Не десятками так точно. – Андрей аккуратно пожал хрупкую, но неожиданно твердую девичью руку и рассмеялся. – Во всяком случае, никто не пишет мне таких сообщений как вы.

Казалось, что Лика несколько смутилась, её щеки окрасил нежный румянец, и она ответила: - Только ваши книги оказывают на меня такое впечатление, что мне хотелось пообщаться с вами лично в более тесной обстановке.

Лика подошла к Андрею ближе и взяла его под руку: - Пойдемте! – сказала она, - Здесь есть замечательное кафе. Там прекрасные пирожные для меня и замечательный салат с языком для вас. И красное вино, если хотите.

Андрей позволил ей мягко вести себя. По дороге до кафе они молчали – хорошо, что кафе было близко – всего несколько минут пешей прогулки в один из двориков вокруг площади. Небольшая вывеска "У Алисы" и стрелка, указывающая на ступени, ведущие вниз. В зале было несколько свободных столиков, хотя кафе было небольшим – тут было очень уютно, мягкий рассеянный свет падал от множества светильников, украшенных разноцветным стеклом, однако по углам помещения был сумрак. В голове Андрея сразу закрутилась идея о том, чтобы описать подобное место в одном из своих следующих романов. Можно даже сделать героиню из его спутницы, вписать на бумагу эту легкую походку, облако белокурых волос и красивые голубые глаза с длинными ресницами. Андрей очнулся от мыслей, когда Лика что-то сказала подоспевшему встречать их официанту и тот провел их к уютному угловому диванчику – здесь было самое затемненное место. Дополнительно оно было отгорожено от основного зала полупрозрачными занавесями.

Андрей помог Лике снять пальто и разделся сам, в это время официант зажег на их столике низкие квадратные свечи, поставил пепельницу и принес им два толстых меню в кожаных обложках с золотым теснением.

Удобно устроившись справа от Андрея, Лика погрузилась в изучение меню. Андрея стало несколько тяготить то молчание, которое окружало их с самой встречи несколько минут назад. Если она хотела с ним поговорить – то почему молчит? Как будто прочитав его мысли, Лика подняла на него свои чистые голубые глаза и сказала: - Я немного смущена, простите. Вы рядом со мной в этом уютном месте и мне можно расспрашивать вас о вашем творчестве – это предел моих мечтаний.

Андрей, приятно смущенный и почти краснеющий, однако отметил про себя, что Лика говорит фразами, как будто списанными из книг, казалось, что все эти слова она придумала заранее. Хотя, если она так волнуется, что, кстати, практически незаметно – то вполне возможно, что так и было – решил Андрей.

Подошедший официант принял у них заказ: пирожные и кофе для Лики, бокал красного вина и тарелку с мясной нарезкой для Андрея.

- Андрей, как вам в голову приходят идеи ваших книг? – внезапно спросила Лика, когда Андрей потянулся к пепельнице, намереваясь пододвинуть её поближе.

- Да собственно по-разному, Лика. – Андрей прикурил сигарету и глубоко затянулся. Официант вновь вернулся к их столику, поставил на столик заказ и удалился. – В целом, обычно внезапно что-то в окружающем мире наталкивает меня на идею, дальше я начинаю развивать свою мысль. Иногда я пишу до какого-то момента, потом понимаю, что история не идет так, как мне хочется или мне не нравятся герои, или события – и я возвращаюсь назад – перематываю плёнку обратно.

- А как вы относитесь к насилию в книгах, которое вы описываете – Лика наклонилась вперед и испытывающее взглянула на Андрея. Её лицо, мягко освещенное огнями свечей, как будто бы искажалось в этом непостоянном свете. – Вам это приятно?

Андрей ошеломленно замолчал, смущенный вопросом Лики. Она продолжала внимательно смотреть на него. Её взгляд, ранее казавшийся Андрею мягким и несколько инфантильным, внезапно приобрел остроту, глаза взволнованно блестели, губы чуть подрагивали от напряжения.

- Хм. Интересный вопрос, Лика. – Андрей мягко улыбнулся и пригубил из бокала вино. – Думаю, что все мы, кто описывает в своих книгах жестокость и насилие – в целом – все мы в какой-то степени увлечены тьмой и её порождениями. Но я бы поостерегся считать писателей, пишущих в жанре "ужасы", людьми с неуравновешенной психикой, людьми, которым нравится насилие и боль.

- Ясно. – коротко произнесла Лика в ответ, её глаза сразу же потеряли ту остроту, с которой она всматривалась в Андрея лишь пару минут назад. Она сделала несколько глотков кофе и принялась за пирожное, аккуратно отделяя кусочки маленькой десертной вилкой.

После этого разговор уже толком не возобновлялся – Андрей пытался спросить Лику о её творчестве, о котором она упоминала тогда в книжном – но она отделалась от него лишь парой общих фраз. Он пытался заинтересовать её рассказом о своих творческих планах, но и тут она не была увлечена беседой, изредка кидая на Андрея странные взгляды, от которых ему казалось все больше и больше веяло холодом. Вечер, таким образом, оказался испорчен, в скором времени Лика допила кофе и засобиралась домой, Андрей расплатился за них обоих, оставив на чай официанту и уже выходя из кафе, стоя на крыльце, немного обиженно спросил: - Вы узнали всё, что хотели? Я думал, что наш разговор будет длиться дольше.

Вокруг уже была ночь, хотя на часах еще не было и восьми вечера, однако приближение зимы сильно ускоряло наступление ночной темноты. Вокруг горели желтым светом окна квартир, порывы холодного ветра так и норовили забраться под одежду. Лика нервным движением откинула с лица прядь волос и чуть натянуто улыбнулась Андрею: - Да. Мне было приятно с вами познакомиться, прощайте!

Девушка чуть кивнула Андрею на прощанье и быстрым шагом направилась к выходу из двора. Андрей задумчиво нащупал в кармане пачку сигарет. Вывеска "У Алисы" - несколько раз мигнула и погасла. "Чёрт бы побрал этих женщин, сами не знают чего хотят". - раздраженно пробормотал Андрей себе под нос, закуривая. Он последовал за Ликой в сторону площади – однако выйдя из подворотни, не заметил, куда в какую сторону она уже успела уйти. Повернув в сторону своего дома, Андрей, несмотря на холод, решил пройтись пешком. Он размышлял о произошедшей короткой встрече с Ликой, тщетно пытаясь понять, что она от него хотела. Было похоже, что она из тех любителей жанра, которые считают, что если пишешь об убийстве – то и сам испытываешь непреодолимую тягу к смерти и крови. Андрей усмехнулся себе под нос и поднял воротник пальто, защищаясь от холодного ветра. Он шёл вдоль одной из самых оживленных улиц города – навстречу ему спешили люди: парами и поодиночке, старые и молодые, мамы с детьми и пенсионеры. Всё было наполнено вечерней суетой холодного вечера – когда хочется поскорее оказаться дома в тепле и уюте.

Уже дома, закрывая за собой тяжелую дверь, Андрей посмеялся сам над собой, над тем, как он готовился к встрече, почему-то решив, что она будет важной и пройдёт хорошо. Что встреча с кем-то новым даст новые силы для его творчества. Обнимая подушку и проваливаясь в сон – его последней мыслью была мысль о том, что ехать к жене стоило все-таки сегодня.

Андрей плохо спал ночью – ему снились множество обрывочных сновидений, лица жены, Лики, сына. Темный ночной город, угрожающе-скрипящая вывеска "У Анфисы" вместо "У Алисы" и официант, который приносил ему тарелку с крупными дождевыми червями и настойчиво предлагал посыпать их пармезаном. Только под утро Андрей наконец смог заснуть крепким и спокойным сном.

Андрея разбудил звонок мобильного, он на ощупь нашарил телефон и пытался сконцентрировать взгляд на дисплее телефона. Радостный и энергичный голос Вовы уже во всю рвался из динамика: - Привет! Как сам? Как вчера сходил?

- Я никуда не пошёл. Мало ли с кем я по пьянке переписывался. У меня Лена есть, зачем мне какие-то странные поклонницы?

- Нуу… - разочаровано протянул Вова, - Я думал, что, вдруг она окажется красоткой и у нее будет красивая подружка.

- Ты в четвертый раз хочешь жениться? – рассмеялся Андрей, вставая с кровати. Он прошел на кухню и налил себе воды из кувшина. Они еще немного поболтали с Вовой и Андрей параллельно готовил себе на завтрак яичницу с помидорами.

Когда Андрей позавтракал, он собрался с духом и позвонил Лене. Её голос отдавал прохладой, но было ясно, что эта их очередная ссора потихоньку идет на убыль. Андрей пообещал, что будет на даче ближе к вечеру и они основательно поговорят. Пообщавшись с сыном, который обещал показать отцу по приезде свои новые рисунки – Андрей значительно повеселел. Сегодня у него было запланировано написать несколько страниц романа, над которым он сейчас работал, а уже после четырех часов можно было ехать в сторону дачи. Андрей сделал себе большую кружку сладкого чая, включил компьютер и открыл файл с текстом. Он пробежал глазами предыдущие несколько абзацев, настраиваясь на повествовательный лад и погружаясь в настроение романа. Андрей писал литературу совсем определенного порядка, сочинительство давало ему определенные эмоции, которые он не всегда мог назвать приятными. В некоторых сценах, где с героями происходили неприятные происшествия и страшные жуткие вещи – Андрей переживал и как бы проживал со своими героями часть их жизни. Он весьма кратко набрасывал происходящее, а уже позже возвращался и более детально прописывал все те эмоции и атмосферу, в которую погружались его герои. Через несколько часов работы, две большие кружки чая и пяток перекуров – Андрей сохранил текст и потянулся в кресле, разминая затекшие мышцы спины. На улице начинало смеркаться, когда Андрей вышел из подъезда и сел в машину. В машине было зябко и холодно, Андрей завелся и вышел покурить и подождать пока в салоне станет теплее.

Поворачивая к супермаркету на парковку – он набрал Лену, её телефон молчал. Пока Андрей набивал тележку продуктами для "примирительного" ужина и сладостями для Вани он еще несколько раз набирал жену, но в каждый раз ответом ему были лишь длинные гудки. Андрей взволновался, пытаясь дозвониться до жены – с его хорошим воображением ему в голову лезли самые разные мысли.

Андрей раздраженно хмыкнул себе под нос, в который раз думая о том, что не стоило покупать дом на окраине старой деревушки. Однако дом продавался за бесценок и там был сделан относительно новый ремонт – плюс замена отопления, проведен водопровод и надстроен второй этаж – этакая смесь старины и современности. Андрею нравилось, что у них есть сени и что на крылечке любит сидеть большая полосатая кошка Мурка, охотница на мышей. Они с Леной переклеили обои, поменяли окна на первом этаже на пластиковые – поэтому теперь в домик можно было приезжать круглый год.

Андрей на максимально возможной скорости миновал центр деревеньки, проехал мимо магазинчика, где еще горел свет и уверенно вёл машину, направляясь к своему дому. Подъехав к забору, окружающему их участок, он заметил машину Лены – маленький красный Пежо. "Значит они дома, значит ничего не случилось." – подумал Андрей. – "Вполне возможно, что она просто не слышала телефон."

Уже совсем стемнело, на небо начала взбираться почти полная луна, освещая местность мертвенным бледным светом. В окнах дома было темно, Андрей решил, что жена и сын спят или смотрят кино на первом этаже. Он заглушил мотор, вышел из машины и вытащил из багажника пару пакетов с продуктами.

Андрей открыл калитку и торопливо пошел к дому, стараясь смотреть под ноги и не поскользнуться на мокрых листьях, усеявших дорожку. Он поднялся на крыльцо, дверь была прикрыта, но не закрыта, в сенях темно. Андрей поставил один пакет и пощелкал выключателем. По всей видимости, у них перегорели пробки или случился какой-то обрыв линии. Андрей не любил темноты, в детстве он относился к ней совершенно спокойно, однако в возрасте тринадцати-четырнадцати лет что-то внезапно изменилось в нём. Темнота никогда не была ему другом или убежищем, ему часто казалось, что стоит лишь вовремя обернуться или резко включить свет – как он увидит то, что ему видеть не следовало. В каждой темноте ему мерещились острые зубы и красные глаза, сейчас же ему слышалось чье-то лёгкое дыхание.

- Дорогая, это я. – позвал Андрей, открывая дверь из сеней в кухню. – Я…

Он осекся. Перед его глазами, внезапно сухими, но со ставшим столь отчаянно острым взглядом, предстала картина хаоса и беспорядка. Статуэтки, заботливо собираемые Леной в их зарубежных поездках – в беспорядке валялись на полу, поблескивая в лунном свете, проникающем в незашторенные окна. Небольшой шкафчик, который служил им пристанищем, упал на бок. В беспорядке на полу была разбросана какая-то кухонная утварь, разбитые тарелки и чашки. Андрей выронил из слабеющих рук пакеты с продуктами – сбликовал в лунном свете, выкатившийся из пакета, лимон.

- Привет! – нежно произнёс сзади знакомый голос и что-то обрушилось на затылок Андрея с чудовищной силой.

Андрей пришел в себя от боли, которая вгрызалась в его голову. Он приподнял подбородок, морщась от боли, и попытался пошевелиться. Его руки были аккуратно примотаны к стулу широким канцелярским скотчем. Андрей огляделся - он находился в комнате, которую они называли гостиной – соседняя с кухней, которую он видел до того как его ударили. Однако он сидел на стуле перед окном, за которым было темно и не было ни малейшего движения. Что-то за его спиной давало неровный свет – свеча, возможно? Андрей поерзал, пытаясь повернуть голову и посмотреть, что находится в комнате за его спиной, на периферии зрения выделялась какая-то белая фигура, которая сидела или стояла где-то у противоположенной стены.

- Не стоит усилий. Я хорошо вас прилипила, как маленькую муху. – Сзади раздался тихий мелодичный смех и на плечо ему легли мягкие ладони, в оконном стекле напротив мелькнуло отражение лица.

- Ты?.. – прохрипел Андрей. Лика обошла Андрея спереди, присела перед ним на корточки и улыбнулась. – Что ты тут делаешь и где мои близкие?

- Андрей, почему вы все время так удивляетесь когда встречаете меня? – Лика наклонила голову набок, светлые кудри закрыли её правый глаз, однако левым она внимательно всматривалась Андрею в лицо. – Вы точно хотите знать?

Сердце заколотилось где-то у Андрея в горле и он кивнул. Лика встала и с небольшим усилием для ее хрупких рук, которые были хрупкими лишь внешне, как поздно понял теперь Андрей, развернула его стул. Андрей вскрикнул и плотно зажмурил веки, из-под которых заструились слезы. Рыдания душили его, не позволяя сделать вздох. Наконец вздохнув, он снова открыл веки - мутными от слёз глазами он вглядывался в две белые фигуры, сидящие напротив. Фигуры, укрытые простынями. Фигуры, одна больше – как Лена, одна меньше – как Ваня. Белые фигуры в простынях, с окрашенными красными брызгами головами.

- Я не буду открывать, Андрей. – лукаво сказала Лика. – Там не очень красиво получилось.

- Боже, за что? Почему ты это делаешь? Ты психопатка? – Андрея душили рыдания, он ожесточенно дергался на стуле, пытаясь освободить руки и ноги, однако ему почему-то важно было знать, что Лика ответит. Его взгляд помимо его воли метался от левой фигуры к правой, от правой к левой, и так бессчетное количество раз.

- Думаю, что нет. – Почти ласково ответила девушка. – Просто мне очень нравилось, как вы пишете. Правда до того самого момента, как вы сказали мне, что равнодушны к насилию.

- Ты больна… - простонал Андрей. – Как же я не понял что ты больна…

- Нет! – звонкий голос Лики ударил Андрея по барабанным перепонкам. – Я не больна. Просто я не могу понять, как можно писать о насилии, о крови и о жертвах, ничего в этом не смысля? Откуда вы черпаете вдохновение? Я уверена, что благодаря сегодняшнему дню я наполнилась многими новыми образами для своего творчества. Мне всегда нравились творческие люди, так хотелось тоже приобщиться к творчеству через вас. Всех. Однако, стоит мне узнать вас поближе, вы разочаровываете меня. Кто-то занимается плагиатом, кому-то идеи подсказывает любовница, а вот вы, например, не знаете предмета своего творчества.

- Что за злая ирония… - Андрей горько рассмеялся. – Я-то думал, что это ты дашь мне новые идеи для книги. И что дальше? Тебя ведь найдут!

- Не думаю, Андрей, не думаю. Я же делаю это не в первый раз.– Лика подмигнула ему и улыбнулась. Она подошла к стеклянному журнальному столику, стоящему по правую руку от Андрея, на нём как раз и стояла трепещущая как будто от сквозняка свеча – и подняла прислоненное к стене ружье. – Будем инсценировать двойное убийство и самоубийство!

- Ты не сможешь! – Андрей снова ожесточенно дернулся, мечтая лишь о том, чтобы сомкнуть руки на тонкой шее когда-то казавшейся ему симпатичной девушки – и душить, душить, душить – до тех пор пока время не повернется вспять и его родные не воскреснут.

- Что вы, что вы, Андрей! Я не так глупа, как принято думать о девушках, чей цвет волос светлее определенного тона. – Лика мягко улыбнулась. – В вашей книге "Смерть в темноте" на страницах с 93 по 95 вы подробно описываете, каким образом можно инсценировать самоубийство с помощью охотничьего ружья. Да, конечно. Все не получится сделать чисто – но вы же сами понимаете – вы не того полёта птица, чтобы это дело расследовали тщательно и подробно. Полицейским проще прикрыть его. Тем более в этой деревеньке – им не нужны проблемы с делами покойного писателя из города, который писал непонятную и кровавую литературу. Вы их не покорили.

Андрей дернулся на стуле: – Тебе это не сойдет с рук, сука! Боже, ты убила их! – Он снова зарыдал.

- Всегда так! – сами писали страшные истории, с массой кровавых подробностей, а стоило столкнуться с чем-то страшнее пореза пальца в реальной жизни – так вот как вы себя ведёте – ноете и рыдаете. Какой же из вас писатель ужасов после этого? Настоящий писатель должен уметь отстраняться, суметь заглянуть во тьму! – Лика просветлела лицом. – Думаю, что через несколько месяцев я наберу достаточно материала, чтобы создать множество гениальных произведений из различных областей современного искусства. Да, мои таланты ограничиваются не только литературой.

Андрей почти не видел ее лица из-за пелены слез, вновь наполнивших его глаза, слова Лики прошли им почти не замеченными.

- Что-то я заболталась как отрицательный персонаж. – хихикнула Лика. – Пора заканчивать.

Оружейное дуло приподнялось и уткнулось Андрею в щёку.

- Будь ты проклята, ненормальная сука! – прохрипел он.

- Фи! Как банально. - Лика нажала на курок и в голове у Андрея всё взорвалось.

Где-то на последних страницах газеты "Новый вестник областного края" мелькнула небольшая заметка о том, что писатель Кутяшев А.Н. не выдержал напряженных отношений с женой и застрелил её и их общего сына из охотничьего ружья, после чего застрелился сам. Уголовное дело было закрыто из-за отсутствия состава преступления.

***

Иван скучал. Это была его вторая книга по фотографии, но не было похоже, что за автографом придут многие. Да и устраивать автограф-сессию в небольшом городе – эта идея его агента не особо нравилась Ивану, с гораздо большим удовольствием он провел бы время в столице. Внимание Ивана привлекла тонкая фигурка рыжеволосой девушки в зеленом пальто, она уверенным шагом направлялась к его столу, окруженному стойками с экземплярами его книги "Фото в мире. Мир в фото".

Рыжеволосая девушка подошла к стойке, взяла один экземпляр книги и, открыв её, улыбаясь, протянула ему для автографа: – Я большая поклонница вашего таланта. Подпишите, пожалуйста "Лике, будущему лучшему фотографу!".