Тихий вечер

Осень была его любимым временем года, в эту прекрасную пору всё казалось более романтичным и эстетичным. Даже самому ужасному событию осень придавала своего шарма. И сегодня возвращаясь с работы пешком, Роман был погружен в свои мысли и наслаждался осенними видами. Казалось, что красоту вокруг себя видел только он, остальные же видели только свои проблемы, которые застилали им обзор на всё прекрасное.

Роман был оптимистом и всю жизнь старался жить не жалуясь, искать плюсы даже в беспросветном мраке. И когда в жизни наступали именно такие моменты, лёгкий подход к жизни успокаивал и помогал найти ключ к спасению.

Он работал преподавателем литературы в вузе и это ему нравилось, давало жизни некую стабильность, при этом не сжимая творческую свободу в тиски. Хоть жизнь и была достаточно, если быть честным, рутиной, но его эта рутина отнюдь не пугала. А лишь наоборот, давала стабильности. В отличие от людей, считавших, что стабильность - признак застоя, он считал стабильность комфортной для себя средой.

Этот вечер почему-то казался особенным, хотя причину этого он понять не мог, как не пытался. Всё казалось таким тихим и одновременно ужасно трогающим, словно перед грозой можно почувствовать как замирает все живое.

Роман не любил толпу, но любил улицу и именно поэтому всегда возвращался домой пешком, в то время как все его коллеги уже давно купили себе машины или хотя бы пользовались общественным транспортом. Он ни капли не нуждался ни в чем таком, живая по принципу "любая погода - прекрасна". Будь то снег, или сильный ливень, в нем было свое очарование. Свернув с главной улицы города, Роман неспешно двинулся уже по куда более пустым дорогам. Всего несколько дворов и он будет дома. Кругом всё ещё была странная тишина, за которой по ощущениям скрывался какая-то страшная буря, хотя небо и было ясным.

Роман никогда не был женат, да и никогда не переживал по этому поводу. Несмотря на близящиеся к 50 годам возраст, в душе он был молод, да и не привык к каким-то переменам. Раз уж не женился в 20, то перестраивать всю свою жизнь позже казалось убийственным. Живя с самим собой, он отлично знал весь порядок в своём доме и главное: знал себя лучше всех. Только сам Роман знал, какой чай ему нравится, или какой фильм ему бы хотелось пересмотреть в очередной раз. Конечно, всё это можно было бы рассказать, но сама мысль о том, что придётся погружать человека в такие глубины своего мирка пугала.

Под такие размышления, он сам не заметил как вошёл в свой собственный двор и двигался по направлению к своему подъезду. Дом этот был старой советской постройкой, но куда более приятным на глаз, чем современные многоэтажки, в которых не доставало души. В самом дворе было также тихо, неслышно было ни криков детей, ни говора соседских старушек. Это было хоть и достаточно странно, но Роман, будучи оптимистом, видел в этом свое очарование, этакая девственная пустота, которая наверняка была здесь же, но миллиарды нет назад. Поднимаясь по лестнице к своей квартире он также удивлялся и даже в какой-то мере восхищался этой тишиной. Его холостяцкая берлога была вполне себе чисто убрана, да и во всех комнатах был полный порядок, на первый взгляд и не скажешь, что здесь живёт всего один человек, проводящий почти весь день на работе. Сняв свой плащ, не переодеваясь он сразу же пошёл на кухню поставить чай. Придя туда, Роман окинул взглядом кухонное помещение и остановился на старом радио. Хоть он и не любил новости из-за того, что они вгоняли в тревожное состоянии, но в этот раз решил все же включить приёмник, сразу после того, как поставил чайник на плиту. Говорили там лишь о политической ситуации в мире, которая если верить словам ведущего, была "катастрофической". Роман не был удивлён, эти политические "катастрофы" проходят стабильно раз в десяток лет, это десятилетие не было исключением, радио он выключил, не став слушать дальнейшую болтовню о той же осточертевшей политике.

Он встал к окну и задумчиво смотрел вдаль, думая то о стихах, то о жизни в целом. Такие мысли для него были обычными. Пока он так стоял, чайник закипел. Роман налил себе чашку горячего чая и вновь подошёл к окну. Какая-то странная сила тянула его к нему, хотя казалось бы, он видел этот пейзаж каждый день...

Вдруг все небо залил слепящий свет и послышался ужасный шум, от которого оглохнуть было легче лёгкого. Свет вдруг образовал огромный гриб, какие обычно рисуют на картинках об ядерной войне. Взрывная волна с бешеной скорость устремилась во все стороны. Роман понял, что это конец, его мир превращается в пепел. Конец оказался таким красивым, а ему всегда казалось, что он будет куда менее поэтичным... Но взгляда от ужасающей картины наступающего апокалипсиса Он не мог, словно застыв на месте. Он отхлебнул глоток из своего чая напоследок.

Дальше не было ничего. Не было ни двора, ни советских домиков, не было уже и Романа. Осталась лишь выжженная земля и прах, напоминающих о человечестве.