Тяжкий рокот тумана

Как и всегда, этим вечером было холодно. Ветер, что сносит крыши с домов, вырывал с корнями деревья и уносил их в непроглядный туман.

Рокот грома сменялся тихим, но от того даже более зловещим рычанием неведомой твари. Каждую ночь оно приходит с грозой. Мой отец не спал двенадцать дней. На тринадцатый он должен умереть, прижав дуло к виску. Он больше не может. Никто не может.

В тот день, когда всё изменилось, было так же пасмурно. Чёрные тучи проносились над головой, становясь с каждой минутой всё ближе к земле. Тяжелее с каждой секундой. В конце концов, небеса загрохотали нам вслед. Не жалея ног, мы бежали сквозь это чёртово пшеничное поле. Вокруг километры пустот, ни единой души. Даже птиц и жуков не осталось. Всё живое будто погибло в тот миг.

Кровавый след тянулся за чёрными тучами. Мы с отцом бежали, как могли, но было слишком поздно. Первый разряд ударил в машину всего на секунду раньше, чем мы до неё добрались.

Зловещий рокот преследовал нас. Километры полей, и скрыться от этого негде. В тот день всё потеряло значение. Смыслы были утеряны. Десять. Столько раз молнии смогли поджарить моё жалкое тело, прежде чем отец рухнул на колени в не менее жалкой мольбе о пощаде.

Я всё ещё жив, но мой разум окутывают странные мысли. Я теряю связь с реальностью, хотя это в принципе сложно назвать реальностью... Этим вечером отец ударился головой об стену тридцать одну тысячу семьсот пятьдесят три раза. Тридцать одну тысячу семьсот пятьдесят четыре раза. Тридцать одну тысячу семьсот пятьдесят пять раз. Одна капля за другой. Он бился головой об стену в такт с ливнем. По обшарпанной стене прошлись трещины.

Я затыкал уши в надежде не слышать его криков от каждого следующего удара, от каждой следующей капли дождя, от каждого небесного рокота и вспышки молний в пучине мрака.

Почти полночь. Вот-вот настанет тринадцатый день с момента, когда он в последний раз спал. Мои видения не прекращались с тех пор ни на секунду. Кожа на левой ладони... содрана почти до конца. Кажется, началось заражение крови. Долго мне не протянуть. Запасы воды и еды на исходе. Никто не мог быть готов к такому.

Полночь. Отец вышел из дома. Он выстрелил себе в голову, но пистолет не был заряжен. Все патроны уже закончились, когда он в последний раз попытался прикончить меня. Теперь же он отчаянно открыл эту скрипучую дверь, чтобы встретиться лицом к лицу с существом, которое скрывается в кровавом тумане. Эту встречу ему тоже не пережить, но с той лишь разницей, что это будет гораздо больнее, чем сожжение заживо. Будь у него хоть одна пуля - жертвенное подношение не оказалось бы столь болезненным. Но кровь уже стекает с его содранной кожи по венам. И я вижу его изуродованные глазницы, смотрящие прямо в душу, каждый раз, когда поднимаюсь наверх, чтобы посмотреть в усыпанное каплями дождя старое окно.

Теперь не останется ничего, кроме галлюцинаций. Ничего, кроме страданий и боли. Заражение крови изменит мою сущность навсегда. Ни одна молния больше не сможет навредить мне, ведь я буду мёртв, а на моём месте окажется очередное изнывающее от боли под рокот грома существо из кровавых туманов, накрывших всю землю в тот день. День, когда сущее перестало быть реальным, а реальное - сущим. Дышать всё тяжелее с каждым днём. Мой пульс затихает, я больше не чувствую его. Меня больше нет? Но я всё ещё мыслю. Я здесь, пока жив мой разум. Но что, если разуму не суждено умереть никогда? Кажется, это будет длиться вечно. Предо мной не откроются никакие врата, и останется только одно. Существование в оковах вечного сна.