Ручка

Было позднее утро. Я не спеша умывался. Висящее в ванной зеркало отражало длинный коридор позади меня. Он вёл в другие комнаты квартиры, двери которых были закрыты. Потому в коридоре было темно.

Я никогда не закрывал дверь в ванную, когда находился в ней. И сейчас не закрыл. Но длинный коридор с множеством чёрных углов, всегда меня беспокоил. Я то и дело посматривал на него, когда находился в ванной. Каждый раз я надеялся увидеть там что-то. То была глупая, навязчивая идея, постороннего присутствия в доме.

И вот заканчивая процедуры, краем глаза я поймал движение в зеркале. В самом конце коридора, где тот переходил в холл. Будто кто-то из холла, шагом направлялся дальше, в комнату слева, которую не было видно в зеркале.

Переживая сильнейшие за жизнь волны мурашек на затылке и руках, я резко обернулся. В коридоре никого. На глазах выступили слёзы, я сжал зубы. Возможно пришла мать - подумал я, но она умерла. Доступные мозгу варианты иссякли.

Я попытался резко захлопнуть дверь в ванную, но она не закрылась до конца. Снаружи её держали. Я вскрикнул и ещё раз дёрнул дверь за ручку. Результат тот же. Что-то будто издеваясь, удерживало дверь. Я стал орать и неистово дёргать ручку на себя. Затем я слегка подался с ней вперёд и снова с силой потянул. Ручка оторвалась, и я отскочил назад, упав затылком на раковину.

В глазах стемнело. Я со слюной из открытого рта, стоял возле умывальника на четвереньках. Дверь была открыта. Медленно, боясь упасть, я поднялся. Выглянул из ванной. Глубоко в темноте коридора послышался шорох. Затем я увидел как двухметровый Бобёр, в жёлтом дождевике, шлёпая плоским хвостом о линолеум, и шебурша лапами, приближался к ванной. Я начал кричать и схватил дверь за ручку. Бобёр отрубил мою кисть огромным ножом. В припадке боли, я стал отползать в ванную. Бобёр придавил огромной лапой мою ступню. На его морде не было эмоций.

Затем он долго издевался над моим полуживым телом, полоская его ножом, выгрызая глаза, и с хрустом ломая тяжёлым, плоским хвостом рёбра, так, что они в итоге пробивали кожу и торчали жёлтыми пиками из грудины. Его морда по прежнему ничего не выражала.