ПРОКЛЯТИЕ

Фэнзона

Серебряная плеть

БиблиотекаКомментарии: 5

Не дом, а целый особняк возвышался перед ней: выполненный в готическом стиле фа-сад и многолетний плющ, обвивающий потрескавшиеся деревянные колонны перед вхо-дом; массивная мансарда, зияющая оком старины – все это казалось чем-то застывшим во времени, что Лиза даже оглянулась, чтобы посмотреть, ни изменилось ли то, что находи-лось у нее за спиной, отчего-то вдруг низринувшись в двухсотлетнее прошлое. Но все бы-ло по-прежнему: и вымощенная асфальтом дорога, ведущая в город, и крыши вполне со-временных коттеджей так, вдалеке, за рекой. Она снова устремила свой взор на старинное строение и ощутила, как по коже пробегает легкий, но не слишком приятный ветерок тре-воги.

Шагнув на неприветливо скрипнувшее крыльцо, девушка на секунду замерла из опасе-ния, что прогнившее от вольностей столь переменчивой природы дерево попросту хруст-нет, рассыпавшись под ее шестьюдесятью с лишним килограммами. Но этого не произош-ло, что позволило ей поймать себя на мысли, что не все еще потеряно для этого столь об-ветшалого с первого взгляда на него строения.

Немного помедлив в поисках дверного звонка и не найдя таковой, девушка позволила себе легонько постучаться. Глухой звук от, казалось бы, легкого касания к дубовой двери, отозвался даже в мансарде, в этом глубоком и наполненном тайнами жерле, равнодушно глядящим на нее свысока.

Ответ последовал позже. Это были шаги. Кто-то приближался к двери с той стороны, прихрамывая и явно помогая своему передвижению с помощью клюки. При этом хозяин особняка даже не удосужилась поинтересоваться, кто беспокоит его в этот полуденный час. Он просто открыл дверь, которая, судя по всему, не была закрыта даже на маленький запор, и перед Лизой возник сам хозяин дома – человек, ко встрече с которым она стреми-лась последние два дня, и вот, наконец, этот момент настал.

Перед ней стоял высокий человек в халате неопределенного цвета, столь неаккуратно запахнутом на костлявой груди, что махровый треугольник нисколько не скрывал ни хао-тично разбросанных по бледной коже старческих пятен, ни выпирающих наружу ключиц, настолько тонких, что создавалось впечатление, будто их легко можно было переломить, едва затратив усилия, даже семимесячному ребенку. Остро выпирающий кадык казался единственной преградой для мелко подрагивающего подбородка, который так и норовил упереться в обтянутую морщинистой кожей шею. Седые волосы торчали в разные сторо-ны, и создавалось впечатление, что это не его естественные волосы, а искусственный па-рик, при помощи столярного клея нахлобученный прямо на лысую голову, имеющую столь много общего с оголенным черепом, что даже ввалившиеся глаза, острый взгляд ко-торых внимательно изучал стоящую перед ним гостью, напоминали потухшие глазницы мертвеца.

- С кем имею честь?

К удивлению девушки, для которой все старики были ни чем иным, кроме как ходячими мешками с тряпьем сорокового года выпуска, голос хозяина особняка оказался весьма хо-рошо поставленным. В нем было жизни ничуть не меньше, чем в восемнадцатилетнем юноше, ведущим сугубо здоровый образ жизни и не чурающимся светских тусовок. Одна-ко внешний вид старика настолько потряс Лизу, что она не сразу нашлась, что нужно сде-лать – просто попытаться улыбнуться и представиться:

- Здравствуйте. Меня зовут Лиза, я к вам, - она торопливо полезла в карман, из которого извлекла свой единственный аргумент для этой встречи – сложенную в четыре раза бу-мажку с адресом, - вот, по объявлению.

Старик скептически сдвинул брови, узловатыми пальцами приняв из рук девушки обычную распечатку с какого-то сайта объявлений, несколько мгновений долго изучал, будто сомневаясь в ее подлинности, затем так же безапелляционно водворил объявление в глубокий карман своего халата. Еще раз смерил девушку оценивающим, слегка напря-женным взглядом.

- Милости прошу, - буркнул он без тени гостеприимства в голосе и, повернувшись к ней спиной, поковылял вглубь дома.

Лиза двинулась за ним.

Она оказалась в доме, который был таким же огромным и внушительным, как и снару-жи. Здесь, казалось, мог уместиться небольшой теплоход, настолько много места было в вестибюле первого этажа, с которого на второй этаж вела мощная дубовая лестница. Там, высоко над огромным дорогим ковром, раскинутом под ногами, висела массивная старин-ная люстра, габариты которой просто поражали. Девушка поспешила поскорее пересечь тот кажущийся опасным участок, над которым висела королева всех люстр, и почувство-вала себя немного уверенней, оказавшись возле лестницы, по которой уже неспешно под-нимался старик.

Они поднялись на второй этаж, где потолок так нависал над головами, что было понят-но одно: гренадерский полк здесь точно не пройдет. Здесь было несколько дверей, что от-чего-то напомнило Лизе нутро одной из подмосковных коммуналок, в которой за каждой дверью кипит своя жизнь, отдельная от остальных. Вот только здесь вместо развешанных по стенам тазиков и дырявых жестяных ванночек висели картины: вот вычурный пейзаж, изображающий то ли реку, а то ли озеро в лесу, а вот – портрет не то гусара, не то просто какого-то помещика-интеллигента начала ушедшего столетия.

Старик остановился возле дальней двери и отпер дверь массивным ключом, который извлек из недр глубокого кармана халата. Девушка успела отметить, что ключей таких не выпускают уже, наверное, со времен девятнадцатого века. Толкнув дверь, хозяин особня-ка вошел в комнату, обставленную старинной мебелью, и рукой указал на приличный ди-ван, стоящий возле камина, который явно не использовали очень давно. Сам он опустился в просторное кресло, выдохнув с такой горечью, что девушка успела пожалеть о том, что не так давно забила в поисковике "требуется сиделка". И вот что ей еще казалось стран-ным: судя по всему, сам дом освещался свечами, и представив сидящего за компьютером вот этого вот дряхлого старика, Лиза невольно улыбнулась.

- Чему вы смеетесь? – Это не ускользнуло от глаз старика, которые внимательно изучали ее, пока гостья с любопытством изучала обстановку комнаты.

Она немного смутилась.

- Ничему. Простите, пожалуйста. – Она почему-то почувствовала себя пристыженной.

Пауза. Морщинистые пальцы старика лежали на резной ручке клюки, и его острый и та-кой цепкий взгляд продолжал, не мигая, смотреть на гостью.

- Вы точно уверены, что хотите здесь оставаться?

- Я вас не слишком понимаю, - скромно потупив взгляд, представилась девушка.

- Мне нужна женщина, которая не уйдет спустя пару дней после работы в этом доме, - с нажимом сказал старик, испытующе глядя ей прямо в глаза.

Такой взгляд сложно было выдержать больше двух секунд, и Лиза предпочла рассмат-ривать белый ковер с высоким и пышным ворсом у себя под ногами.

- У меня уже есть опыт сиделки. – Она хотела было добавить "со стариками", но вовремя посчитала эту фразу лишней.

- Не уверен, что вам доводилось делать то, что придется сделать здесь, - холодно заметил старик. – Но плачу я хорошо, так что можете об этом не беспокоиться. Приходя к моему дому, на какую сумму вы рассчитывали?

Вопрос показался Лизе провокационным. Она задумалась.

- Ну... я не знаю... вы разве указывали сумму в объявлении?

Глаза старика засмеялись.

- Нет. Не указывал. Я хочу услышать от вас, сколько будет стоить ваша свобода на время своего пребывания в стенах моего дома.

Это замечание заставило Лизу немного забеспокоиться. Она вопросительно посмотрела на хозяина старинного дома, но он не торопился произносить и слово и до того, пока она не ответит на его вопрос.

- Смотря что мне придется делать, - осторожно и слишком тихо ответила она, но старик ее услышал, потому что лицо его повеселело.

Старик резво поднялся из кресла и подошел к массивному комоду, выдвинул верхний ящик и извлек из него громоздкую шкатулку. Вернувшись с ней в кресло, он снова вздох-нул, с такой печалью посмотрев на шкатулку, словно понимал, что вот-вот готовится рас-статься с чем-то настолько для него ценным, что этого простая городская женщина понять просто не в состоянии. Однако знакомить с содержимым шкатулки свою гостью он не то-ропился, а просто сказал:

- Вот в этой шкатулке хранится все самое ценное, что принадлежало моей семье на про-тяжении многих и многих лет. Уж будьте уверены, стоимость содержимого этой шкатулки несоразмерно выше любой той суммы, которую вы можете запросить за свою работу. К сожалению, ключ от этой шкатулки находится у моего сына, - старик снова вздохнул, сде-лав глубокомысленную паузу, словно бы не мог никак решиться, стоит ли ему договари-вать, или же ограничиться чем-то другим. – И вы сможете воспользоваться этим ключом. Разумеется, если он вам разрешит. – Поднял на нее очень внимательный, немного напря-женный взгляд. – У нас с ним был один маленький уговор, благодаря которому он взял на себя обязательство отдать этот ключ той, кто блестяще справится со своей работой. - Сно-ва пауза плюс ожидание каких-то вопросов или реакции гостьи. – Видите ли, я очень стар, и у меня просто нет денег. Есть только эти сокровища, но они имеют для меня несколько иную ценность. Ценность духовную. Ну вы же наверняка знаете современных молодых людей, им просто наплевать на то, что так дорого нам, старым людям. Именно благодаря моему сыну я все еще не развалился как старая вешалка, и я в этом очень, безмерно благо-дарен ему.

- Так это он – хозяин дома? – осмелилась уверенно поднять голову Лиза. Картина на гла-зах менялась. Ну что ж, так даже интересней.

Старик поднял на нее печальный взгляд. В нем скрывалась та сила, которая в былые времена вряд ли бы позволила дать слабину. Но с годами подобный момент, как видно, наступает даже с такими волевыми когда-то людьми.

- Да, теперь это так.

- И где же ваш сын?

- Полагаю, что в соседней комнате. Он не часто выходит из дома.

"Наверное, он еще более странный, чем этот старик", - подумала Лиза, но все же улыбну-лась, легко сообразив, чем может закончиться знакомство с омоложенной копией этого рослого старикана, который наверняка помнит времена печально известной революции.

- Так это он меня сюда пригласил?

- Нет, это сделал я. У нас с ним, как я уже говорил, что-то вроде соглашения. И я от души надеюсь, что вы с ним поладите.

"Я тоже очень на это надеюсь", - мысленно согласилась с ним Лиза.

- Так что вы хотите? – спросила она вслух.

- Я хочу, чтобы вы вылечили его.

- А он что, серьезно болен? – В планы девушки никак не входило заботиться о каком-то молодом и юном овощеподобном типе. Уж лучше этот дышащий на ладан старик, чем мо-лодой мужчина, который наверняка даже женщину не сможет пальцем удовлетворить.

- Отчасти – да, но он сам так вряд ли считает. – Старик поднялся из кресла и поставил шкатулку на то место, где только что сидел. – Пойдемте, я провожу вас к нему.

Они покинули комнату и двинулись к той двери, что находилась через одну. Проходя мимо последней, Лиза вдруг отчетливо услышала раздающиеся из-за нее человеческие го-лоса. Возможно, это была всего лишь игра воображения. Во всяком случае, она поборола любопытство и просто проследовала за стариком, постаравшись забыть о том, что слыша-ла за дверью.

Та, другая дверь, оказалась незаперта.

- Жорж, сын, к тебе пришли, - мягко и немного заискивающе сказал старик, приоткрывая дверь и заглядывая внутрь комнаты. Возможно, ему что-то ответили, вот только Лиза не услышала этого. – Проходите, Лиза. – Эти слова уже адресовывались ей, и девушка, не заставив себя долго ждать, проскользнула в комнату через приоткрытую дверь, которая тут же мягко закрылась за ее спиной.

Оказавшись в комнате, в которую проводил ее старик, девушка сразу же ответила отли-чие этой комнаты, причем очень разительное, от комнаты старика. Начать с того, что все здесь было черное; спустя пару мгновений она поняла, что создает такой эффект – всего лишь черная материя, коей были туго затянуты все четыре стены и даже та, на которую выходило окно. Кстати, окно также было занавешено черными шторами, однако нахожде-ние оного легко угадывалось благодаря почти незаметной щели между ними, через кото-рую пробивался слабый луч дневного света. Потолок так же был черен, и девушка была почти уверена, что перед ней – натяжной потолок, заказанный специально под общий ин-терьер этой комнаты.

Интерьер же в плане обстановки был также весьма необычен – его просто не было. Ко-нечно же, если не считать одинокого кресла с низкой спинкой, стоящего по центру черной комнаты. Резные подлокотники указывали на принадлежность этого предмета мебели к семейству старинных гарнитуров, однако каково же было удивление Лизы, когда она по-няла, что составляющим этого кресла вовсе не была дорога порода древесины – это был самый настоящий металл.

А на кресле сидел человек. По виду ему действительно было не больше двадцати лет: черные как смоль волосы были гладко прилизаны, из-под кустистых бровей смотрел слег-ка насмешливый, но, вместе с тем, изучающий взгляд, в глубине которого светилась квин-тэссенция самой жизни во всей ее пылкой ярости.

- Здравствуйте, - немного смущенно поздоровалась девушка.

Разумеется, в комнате царил бы такой полумрак, что она не смогла бы разглядеть и его лица, однако атмосферу здесь создавали свечи, расставленные и по углам, и вдоль самих стен. Расставлявший их предусмотрительно выбрал минимальное расстояние до стен с та-ким расчетом, чтобы даже от малейшего дуновения сквозняка пламя свечей, качнувшись, едва-едва доставало до черной как ночь материи.

То, во что был одет сидящий в кресле человек, напоминало сплошной костюм из черной кожи, лишь блестящие складки на котором давали понять, что эта якобы естественная ко-жа – всего лишь обманка. Незнакомец сидел, вальяжно положив одну ногу на согнутую в колене другую, подперев полусогнутыми пальцами гладко выбритый подбородок, и смот-рел на гостью не менее изучающее, чем это делал старик. Вот только в глазах юноши этот интерес на самом деле можно было назвать живым.

- Меня Лизой зовут, - нашлась в себе смелости первой представиться гостья, полагая, что хозяин комнаты ожидает от нее именно этого.

В ответ – едва заметный кивок и ленивое движение глаз.

- Я знаю.

Его голос показался девушке кусочком льда, неспешно скользящим по обнаженной ко-же. Тепла в нем было примерно столько же, сколько во внутренней стенке холодильной камеры.

- Меня пригласил сюда ваш отец. Он сказал, что вы нуждаетесь в моей помощи.

Черная бровь выгнулась дугой и вопросительно скользнула вверх.

- Он так вам сказал? – В голосе сквозила насмешка.

Лиза кивнула.

Запрокинув голову, молодой человек расхохотался. Этот смех ударил по ушам и не-вольно заставил девушку отшатнуться.

- Мой старикан по-прежнему любит пошутить. – Молодой человек столь резко вскочил с кресла, что то наверняка бы отъехало назад, вот только оказалось словно бы вбитым в пол, так же затянутый однотонной материей. – За это и люблю этого старого крысюка.

Он танцующей походкой приблизился к девушке. Она не сопротивлялась, когда моло-дой человек поднес руку к ее лицу и мягко провел костяшками пальцев по щеке Лизы. При этом его глаза были прикрыты, словно бы от невероятного прилива нежности, кото-рый внезапно нахлынул на все его сознание. От сына престарелого "шутника" повеяло чем-то сладким, вот только девушка настолько была поглощена изучением его лица, что даже не пыталась гадать, что это может быть за аромат. Эти ровные скулы, этот словно бы вырезанный из мрамора подбородок – это все было настолько притягательным, что взгляд оторвать было критически сложно.

- Полагаю, ты уже знаешь мое имя, - сладко проговорил он, в свою очередь изучая лицо девушки. – Но мой отец же не сказал тебе, зачем ты ему понадобилась?

Лиза отрицательно помотала головой. У него оказались глубокие глаза-магниты, голу-бые и таинственно бездонные.

- Чтобы ты поиграла со мной.

"Этого еще не хватало", - мысленно не обрадовалась этому заявлению девушка, - "иметь дело с великовозрастным обсирателем подгузников".

- Ваш отец только сказал мне, что между вами есть какое-то соглашение,- решила попы-таться перевести беседу в другое русло Лиза.

Взгляд Жоржа на мгновение потух, но затем снова распалился. Он отступил от девушки на шаг, затем медленно произнес, как бы рассуждая вслух:

- Да, и это действительно было нашим договором. Знаешь, в чем заключался этот дого-вор?

- Откуда бы мне знать, - пожала плечами девушка. Странно, но она отчего-то больше не ощущала той зажатости, которую чувствовала, пересекая порог черной комнаты. – Я от-кликнулась на объявление о том, что какому-то дедульке требуется сиделка, а тут вдруг оказывается, что этот самый дед во мне и не нуждается.

- Зато я в тебе нуждаюсь, детка, - хищно улыбнулся Жорж. – Пошли за мной, я покажу те-бе фронт твоей работы.

"Вот это я попала", - с грустью подумала девушка, однако пошла вслед за человеком в черном, повинуясь старому как мир инстинкту любопытства.

Они спустились вниз и вновь оказались в зале первого этажа. Пройдя через него, Жорж остановился напротив портьеры на дальней его и положил руку на толстую матерчатую кисточку, свисающую откуда-то сверху. Выдержав театральную паузу, потянул за нее вниз, и тут же часть стены перед ним отъехала в сторону, открывая ступеньки, каскадом ведущие в неизвестность. Он загадочно поманил ее рукой и шагнул на первую из них. Де-вушка последовала его примеру, и тогда стена встала на прежнее место за ее спиной, ро-див в душе нарастающее чувство тревоги.

Они спускались бесконечно долго, прежде чем оказались в просторном зале, стены ко-торого были выложены из массивных каменных блоков. То, что находилось в пределах этих стен, напоминало декорации музея средневековых застенков в том музее восковых фигур, который она посещала со своим молодым человеком пару лет назад: кругом висели пугающие своей ужасностью форм предметы, некоторые из которых напоминали кузнеч-ные щипцы, другие же – жуткую помесь мясницких крюков с терками для овощей; тут и там были аккуратно расставлены зловещего вида механизмы, более всего похожие на ло-же для йогов, каким-то сумасшедшим дизайнером скрещенные с ортопедическими койка-ми; стену напротив занимало что-то вроде вешалки, на которой висело множество костю-мов из кожи и с заклепками, включая жуткие перчатки с изогнутыми металлическими ког-тями и мрачные маски с косыми прорезями для глаз.

- Добро пожаловать в мою обитель, - театрально раскидывая руки, повернулся к несколько оторопевшей девушке молодой человек. – Ну как, тебе нравится моя игровая комната?

- Впечатляет, - выдавила девушка внезапно севшим голосом, что заставило ее невольно прочистить горло.

- Все это подарил мне отец, когда был еще богатым человеком, - продолжал Жорж, подхо-дя к утыканному деревянными шипами креслу и с любовью проводя пальцами по их ост-риям. – Увы, его инициативу пришлось перехватить мне после того, как его удрученный годами мозг начал постепенно сдавать. Поверь мне, бизнес в те далекие времена не так уж и многим отличался от сегодняшних аспектов этого понятия. Вот только, как видишь, мои деньги пущены несколько по иному руслу, чем помощь бедным и защита угнетенных. – Последнюю фразу юноша произнес с таким едким сарказмом, будто ему при этом прихо-дилось пережевывать живую жабу. – А я, знаешь ли, люблю совсем иное развлечение. – Он повернулся к ней и прошил насквозь стальным взглядом, после чего неспешно про-должил: - Он ведь говорил про шкатулку с фамильными драгоценностями?

Лиза кивнула. Когда речь зашла о шкатулке, содержимое которой рисовалось ей в самых смелых и соблазнительных красках, все остальное вокруг разом для нее померкло.

- Можно сказать, там, в ней, собрано все оставшееся состояние моего папашки. Уж мо-жешь мне поверить. Неплохая, я считаю, плата за то, что тебе предстоит пережить.

- Так что я должна буду делать? – Лиза поймала себя на мысли, что теперь для нее появи-лась одна только цель – таинственная шкатулка, за содержимое которой она готова была бороться. Во всяком случае, если что, суд быстро разберется, кто кому и сколько должен.- Расставить здесь все по порядку латинского алфавита?

Жорж расхохотался.

- Что ж, мне нравится твое рвение, но только здесь все – идеально. Идеально так же, как и я сам. – Произнеся эти слова, юноша картинно завел руки за голову, и вот уже на голове у него – кожаный капюшон, едва доходящий до верхней губы. Горизонтальная прорезь на уровне глаз не скрывала смеющегося взгляда. От бровей и на затылок шел ряд хромиро-ванных шипов. Ловкими движениями пальцев юноша выпростал из узких рукавов приши-тые ко внутренней стороне перчатки, украшенные блестящими черепами, сложенными из мелких серебристых шипиков. – Наверное, тебе интересно, в чем будет заключаться игра. – Медленно заведя руку за спину, Жорж продемонстрировал Лизе что-то, напоминающее сцепленные между собой звенья ювелирно тонкой цепи. С серебристым звоном эти звенья устремились к каменному полу, стремительно складываясь в изящно собранную плеть. Гладкая рукоятка из серебра в его пальцах была украшена замысловатыми завитками, кое-как присмотревшись к которым, девушка узнала в них переплетенные в одно целое обна-женные тела. – И в конце будет приз. Догадываешься, какой? – Он склонил голову набок, ожидая ответа, но поскольку прочитал его в глазах, добавил: - Да, маленький ключик. И ты его получишь, если будешь хорошо играть со мной.

Плеть с металлическим свистом распорола воздух, а заодно и оставила на каменных плитах ровный скол.

- На колени! – повелительно обратился он к девушке.

Та сначала стушевалась.

"Ну что ж," - подумала она, закусывая губу, - "раз уж это – всего лишь игра, то я согласна поиграть по твоим правилам".

Она медленно расстегивала блузку, при этом не сводя глаз с молодого человека и вни-мательно наблюдая за его реакцией. Судя по всему, тот не ожидал такой покорности, од-нако глаза его недвусмысленно уставились на молочный каньон, открывающийся ему по-сле каждой новой расстегнутой пуговицы. Не сводя с него взгляда, Лиза добралась, нако-нец, до уровня джинсов, и только тогда томно откинулась, распахивая белоснежный шелк и позволяя ему легко соскользнуть с гладких плеч прямо на пол. Ее руки с длинными пальцами принялись скользить по втянутому животику, проскальзывая под джинсовую ткань и позволяя ей слегка сдать свои позиции, обнажив соблазнительную впадину пу-почка.

- Я что сказал?! – взревел юноша, и драгоценный металл рассек воздух в паре миллимет-рах от обнаженного плеча девушки. Та вздрогнула, и на секунду в глазах ее мелькнул страх, смешанный с недоверием. – Встань на колени и ползи ко мне.

Не забыв сначала спустить джинсы так, чтобы теперь были видны упругие бедра, де-вушка опустилась на четвереньки и грациозно поползла к своему временному повелите-лю. При этом она красиво дернула ножкой, и бремя в виде джинсов высвободило строй-ные щиколотки. Изящно покачивая бедрами, Лиза остановилась напротив Жоржа и в по-корности склонила голову так, что ее упругие ягодицы теперь смотрели в потолок.

- Попробуй на вкус мои чресла, мерзавка, - повелительно произнес молодой человек.

Лиза провела языком по мягкой обуви, которая так же была частью единого целого кос-тюма. Привкус новехонькой кожи почему-то заставил ощутить, как белоснежные стринги где-то внизу живота начинают пропитываться исторгаемой телом влагой. Что-то пониже пупка конвульсивно сжалось во внезапном приливе сладостной неги, и она, уже мало кон-тролируя свои действия, обхватила пальцами затянутые в кожу ноги, позволив себе при-подняться от пола, скользя кончиком языка вверх по ноге. Миг – и ее губы легонько сомк-нулись на том самом месте, на котором уже угадывалась недвусмысленная припухлость. Кажется, ее повелитель еще что-то собирался скомандовать, однако все его слова потону-ли в дрожащем выдохе, когда Лиза открыла рот шире и накрыла губами ту продолговатую часть мужской натуры, которая скрывалась под слоем из искусственной кожи.

- Соси его, - сумел выдохнуть Жорж, всем телом отгибаясь назад. При этом пальцы его левой руки сомкнулись на волосах девушки. Но та не обратила внимания на боль, с уси-лием проводя языком по стремительно набухающему пенису, - возьми его в рот и люби меня как сладкий леденец.

При помощи кончиков пальцев Лиза смогла обнаружить маленькую застежку на гуль-фике любителя поприказывать. Без труда высвободив эрегированный пенис из кожаного плена, девушка сначала позволила кончику языка пройтись под основанием головки и ос-тавить влажный след на уздечке, после чего плавно обхватила губами и слегка коснулась нежной плоти зубами. Когда она начала двигать плотно сомкнутыми губами по органу любви молодого человека, то буквально ощутила, как он весь превращается в сплошную пружину, вот-вот готовую распрямиться в порыве страстного оргазма. Прекрасно понимая это, девушка увеличила количество движений, позволяя пенису свободно скользить по ложбинке своего языка. Успела поймать себя на мысли, что пенис Жоржа настолько на-лился кровью, что практически проскальзывает в глотку, наверняка уже успев оставить белесый след на том месте, где пятнадцать лет назад ей вырезали гланды.

На этот раз она ощутила столько боли, что едва не вскрикнула и не стиснула зубы пря-мо на члене-гиганте на своем языке. Все дело в том, что теперь обе руки Жоржа вцепи-лись в ее волосы по бокам головы и неистово тянули и отпускали, тянули и отпускали, сам же юноша в коже приговаривал сквозь стиснутые зубы, монотонно раскачиваясь вперед-назад:

- Соси, соси, маленькая мерзавка. Не ты первая, не ты последняя, соси мой большой и вкусный член. Соси, иначе я отдеру тебя плеткой как ту рыжеволосую дуру, которая уже второй день не хочет мне подчиняться. Соси, и тогда ты будешь хорошей девочкой, и то-гда я дам тебе этот сраный ключ от этой папиной коробки с драгоценностями, соси, будто от этого зависит твоя бедняцкая жизнь.

И тут до девушки дошло, что же причитания и всхлипывания слышала она там, за за-крытой дверью. Теперь она поняла, кто стоял перед ней, и это родило в душе девушки та-кой прилив негодования, что оно в считанные секунды переросло в неистовый порыв гне-ва.

Она оттолкнула его от себя, и как только Жорж недоуменно на нее воззрился, а его столь близкий к эякуляции пенис выскользнул из рта девушки, резко поднялась и прокри-чала своему ошеломленному повелителю:

- Ты вот ты, значит, чем здесь занимаешься?! Решил, что я так буду тебе повиноваться как услужливая кошка, да, недоделок недодолбаный?!

- А ну, замолчать! – Быстро придя в себя, Жорж хлестнул плетью столь яростно, что ее острый как бритва кончик ужалил плечо девушки. Та вздрогнула и мельком заметила, что на этом месте ее молочная кожа оказалась распорота, и тонкий как ниточка порез стреми-тельно заполнялся кровью. – На колени! Повинуйся мне, мерзавка, повинуйся, иначе я располосую тебя этой плетью как чертову морскую свинку!

- Ты этим в детстве, что ли, практиковал? – насмешливо и уже совершенно бесстрашно бросила девушка ему в ответ. Она не была уверена в том, что страх перед этим человеком у нее присутствовал изначально, но теперь она точно знала одно: ее руки были готовы схватить этот пенис, который не так давно настойчиво прорывался в ее пищевод, и в пять секунд скрутить его в новогоднюю ленточку.

Русский парень с английским именем Жорж не на шутку опешил. Ну что ж, теперь ини-циатива была на стороне недавней жертвы сексуального подчинения, и она непременно этим воспользовалась, подбежав к висящем на стене инструментам и сорвав с крючка пер-вый попавшийся. Этим инструментом оказался тяжелый хлыст, скрученный столь туго, что им, казалось, можно было распороть кусок металлического полотна, даже не прибегая к особым усилиям.

- Эй, ты не шути, - прорычал парень, и в голосе его больше не было прежней повелитель-ной уверенности.

- А никто и не собирается с тобой, - Лиза нецензурно выругалась, пытаясь как можно бо-лее угрожающе щелкнуть хлыстом, - шутки шутить! А ну быстро встал на четвереньки и пополз ко мне, пацанчик!

Жорж поначалу замялся, но вот опустился на четвереньки и подчинился.

- Во-от, - удовлетворенно кивнула девушка, - хороший песик. Хоть и бешеный.

Как только парень оказался возле нее, Лиза картинно поставила ногу на его голову, и Жорж не стал сопротивляться, покорно опуская голову до самого пола.

- Вот так ты с ними играешь, - хлыст врезался ему между лопаток, - вот так? – Новый удар, заставивший юношу вздрогнуть всем телом и сжаться как перепуганная улитка.- Что, папа не учил с дамами иначе обращаться, да?!

Однако следующий ее удар был встречен раскрытой ладонью, а пальцы плотно стисну-ли тугой хвост хлыста. Два злобных глаза прошили девушку снизу вверх; она едва не по-теряла равновесие, когда шипастая голова Жоржа вдруг резко вышла из-под ее ноги. Резко поднявшись, юноша сцепил пальцы свободной руки у нее под подбородком, и вот уже инициатива оказалась не на стороне девушки, а сама она оказалась прогнутой назад как в движении танго.

- Не играй со мной, - прорычал рассерженный любитель острых ощущений.

- Но ты же сам просил, - сдавленно просипела в ответ девушка и позволила согнутой в ко-лене ноге проделать короткий путь из точки К в точку Я.

Для нее было огромным удовольствием видеть, как широко раскрылись глаза любителя беспрекословного подчинения. На какое-то короткое мгновение пальцы на ее горле кон-вульсивно сжались, но тут же расслабились. Почувствовав свободу, Лиза оттолкнула его от себя, и молодой человек оказался на полу в крайне стиснутой позе. Теперь обе его руки зажимали место точного попадания коленки девушки.

- Вот так, передохни лучше, - назидательно сказала ему Лиза и отбросила в сторону хлыст, решив заняться парой полезных на сей момент вещей: поисками ключа и выхода из этой средневековой обители.

Разумеется, ей пришлось скинуть на пол весь тот хлам, что заполнял большую часть стен в тех местах, где можно было дотянуться рукой. Копаясь в этой куче из кожи и хро-мированного металла, девушка охнула и отдернула руку, палец на которой точно ужалила оса. На подушечке указательного пальца выступила капелька крови, такая блестящая, что в ней было несложно разглядеть собственное лицо, перекошенное азартом поисков в ус-коренном темпе. На что она напоролась – это узнавать ей не хотелось, зато когда она вто-рично запустила руки в охапку кожаных костюмов, ее пальцы наткнулись на что-то ме-таллическое, что-то из того, что явно не принадлежало части ни одного из лежащих перед ней образов валяющегося с ушибленной промежностью "повелевателя".

Это был ключ. Маленький, с ажурными дужками, он явно подходил под маленькую скважинку той самой шкатулки старика.

Не теряя даром времени, Лиза зажала ключ в кулаке и ринулась в том направлении, где, по смутным воспоминаниям, находился вход. Ее надежды на то, что это окажется еще и выход, оправдываться не торопились. Сколько она ни шарила по холодной стене возле то-го места, где явно отмечалось место стыка отодвигаемой ее части, никакого рычажка или вдавливаемой вглубь стены пластины ей обнаружить так и не удалось.

Однако едва она поднялась с корточек с тем, чтобы еще раз проверить, ни свисает ли откуда-нибудь заветная кисточка, как вдруг сзади на шею ей легла затянутая в искусст-венную кожу рука. Легла и так приложила ее лицом о каменную кладку, что перед глаза-ми и девушки заплясали разнокалиберные кроваво-красные круги, а тело начало безволь-но оседать. Но еще до того, как ее сознание полностью отключилось, Лиза ощутила, как чьи-то руки подхватили ее и оторвали от пола.

Когда девушка очнулась, то оказалось, что она лежит на какой-то твердой поверхности, а что касается рук и ног, то они были плотно скованы металлическими скобами и растяну-ты в разные стороны. К счастью, шея ее не была зафиксирована, и она могла свободно крутить головой, убеждаясь в том, что находится все в той же камере пыток, из которой так и не нашла заветного выхода. Судя по всецело ощущаемой прохладе, последний эле-мент одежды с нее успешно был стянут.

Жорж склонялся над ней, по-прежнему одетый в свой неизменный кожаный костюм. В глазах его царило хищное, практически звериное торжество. До девушки внезапно дошло: сейчас он припомнит ей тот подлый удар по предмету гордости многих представителей мужского пола.

- Подчинение – вот что главное в той игре, которую предпочитаю лично я. – Его голос был настолько мстительным и зловещем, что глубоко внутри девушка невольно съежи-лась и пожалела о том, что не может просочиться прямо сквозь каменную поверхность и провалиться хоть куда, хоть в ад, лишь бы подальше от того уголка ада, который нависал сейчас над ней. – Те, кто не согласен играть по правилам, очень скоро сожалеют об этом. И ты, моя красавица, к высочайшему сожалению моего престарелого папочки, - Жорж ехидно усмехнулся, - теперь относишься именно к таковым. Тем глупым и далеко недале-ким особам, которые наивно полагают, что они здесь держат ситуацию под контролем. Но все вы ошибаетесь, маленькие пимпочки, потому что главный здесь, - она вновь услышала ударивший по нервам стрекот распрямляемых звеньев серебряной плети, холод которой уже проникал в недра ее воспаленного нарастающим страхом сознания, - я.

- У меня папа – адвокат! – стараясь не показывать ему своей слабости даже сейчас, вы-плюнула ему в лицо Лиза. – Он засадит тебя и твоего дряхлого папашку в ближайший дурдом на долгие года!

Жорж едва слышно усмехнулся. Было в этом звуки что-то сочувствующее.

- Угрозы, опять угрозы, - вздохнул он, с печалью изучая замысловатые звенья серебряной плети, которую любовно перебирал в пальцах. – А ведь неуважение – прямой путь к про-игрышу, и что касается твоей ситуации, - он демонстративно вытянул плеть перед ней, медленно раздвигая руки на уровне груди, - то ты как раз его и получила.

- Помогите! – что было мочи закричала девушка, частью своего сознания прекрасно по-нимая, что никто не придет ей на помощь. – Кто-нибудь, спасите меня!

- Вот и правильно, кричи, - прошипел Жорж, разматывая плеть и занося ее для удара, а потом его собственный голос слился воедино с серебряной молнией, рассекающей и воз-дух, и живот девушки, перекрывая ее собственные крики о помощи: - Кричи, сука, кричи громче! Кричи! Кричи! Кричи! – Каждый выкрик молодого человека сопровождался но-вым ударом, после каждого из которого на обнаженном теле несчастной оставались все новые и новые порезы, стремительно наполняемые кровью. – Кричи-и-и-и! – И, откинув-шись, он разразился пронзительным смехом, эхо от которого сначала заметалось, а потом пугливо вжалось в дальний угол этой обители боли и подчинения.

Между тем дряхлый старик там, до которого свободно долетали эти пронзительные кри-ки из подземелья, удрученно закрыл рукой глаза и тяжко вздохнул. Злосчастная шкатулка по-прежнему покоилась у него на коленях, но вот старый человек поднялся из кресла, вы-двинул громоздкий ящик и медленно водрузил ее на прежнее место. Как только тяжелый ящик был задвинут, крики из подвала оборвались.

Слезы душили старика, и это были слезы разочарования. Он двадцать лет надеялся на то, что его сын, когда достигнет зрелости, будет достойным человеком, но это оказалось совсем не так. Как итог – чудовище, которое он произвел на свет, и это самое чудовище сейчас в подвале творило страшные вещи. И, что самое страшное, так это то, что это он, старый и честный человек, был виноват в том, что эта девушка пришла в эту ловушку и теперь стала элементом кровавой забавы его отпрыска.

Из-за стены вновь раздались всхлипывания и плач.

Старик вздохнул, поднялся с места и вышел в коридор. Следующая от его комнаты дверь оказалась незаперта. Он легонько толкнул ее и проворчал:

- Ну чего тебе-то неймется?

- Да сын твой, остолоп, второй день спутниковую тарелку починить не может, а у меня как раз "Счастливы вместе" мои любимые начинаются, - недовольно отозвалась старушка в цветастом халатике, что сидела в кресле-качалке напротив демонстрирующего одни только черно-белые полосы телевизора. – Опять он там, изверг такой, над кем-то издева-ется, на мать-старуху времени у него нет. Ты бы спустился, надавал ему по жопе, как отец.

- Это и твой остолоп тоже, так что не надо меня одного в этом упрекать, - буркнул старик. – На этот раз, похоже, он слишком далеко зашел, и одними денежными увещевания мы с тобой, мать, от очередной "сиделки" не отделаемся.

Мать снова пустила слезу, запричитала, и причитания эти уже не касались ничерта не показывающего телевизора.

Губы старика сердито сжались.

- Ну я ему сейчас покажу!

Весь во гневе, он как можно быстрее спустился по лестнице вниз, без труда открыл тай-ный ход, едва не оторвав висящую под самым носом кисточку, и стал спешно спускаться по каменным ступенькам вниз. Когда же он, пылая праведным гневом, оказался в "игро-вой комнате" своего сына, слова отцовского недовольства так и не успели вырваться в на-полненный ахами и вздохами воздух.

Прямо на каменном пьедестале, края которого были испещрены так, словно плиту мето-дично скалывали маленьким отбойным молоточком, два обнаженных тела яростно и стра-стно любили друг друга.

- Прости меня, прости, - шептал он, неистово целуя шею выгибающейся под ним от удо-вольствия женщины. – Я не хотел делать тебе больно.

- И ты меня прости. – через придыхания отвечала ему Лиза, - за то, что врезала тебе тогда по... Но не болит хоть?

- А вот мы это сейчас проверим,- сладким и загадочным голосом ответил он, и девушка вздрогнула от удовольствия всем телом, когда он в нее вошел.

Старик улыбнулся. Он поспешил как можно бесшумнее покинуть тайное убежище сво-его сына с тем, чтобы сообщить, наконец, своей старушке пару очень хороших новостей, одна из которых все же скатывалась на не очень: починку телевизора в ближайшие не-сколько часов их сын вряд ли сумеет осуществить.

Следующий пост
Уважаемые коллеги!
Предыдущий пост
Переезд
In HorrorZone We Trust:

Нравится то, что мы делаем? Желаете помочь ЗУ? Поддержите сайт, пожертвовав на развитие - или купите футболку с хоррор-принтом!

Поделись ссылкой на эту страницу - это тоже помощь :)

Еще на сайте:
Мы в соцсетях:

Оставайтесь с нами на связи:

Комментариев: 5 RSS


В Зоне Ужасов зарегистрированы более 7,000 человек. Вы еще не с нами? Вперед! Моментальная регистрация, привязка к соцсетям, доступ к полному функционалу сайта - и да, это бесплатно!