ВРАЧЕБНАЯ ТАЙНА МИСТИЧЕСКИЕ ИСТОРИИ ????

Глухая тишина комнаты оборвалась скрипом открывающейся двери. Показался силуэт мальчишки, лет 13-14. На нем была старая футболка и рваные штаны . Он медленно шагал по скрипящему паркету, стараясь не издавать лишнего шума. Комната была небольшая и очень тусклая. Левый угол был пустым, там висело лишь треснутое зеркало, а вот в правом шумел ржавый холодильник "Мир" который часто подтекает. В центре стоял массивный стол из дуба, за всю жизнь его передвигали всего пару раз. Поэтому под ним скопилось огромное количество пыли и всевозможного мусора. Рядом на стуле сидел мужчина лет тридцати двух. Подол его длинного потертого пиджака едва касался пола. Мальчик аккуратно присел напротив него и тихо спросил: "Ты спишь пап?" Мужчина медленно поднял голову и посмотрел на мальчика. "Сын сделай папе чайку. Папа вчера устал и хочет отдохнуть." Ребенок не торопясь встал, налил в чайник немного воды. Затем поставил на стол тарелку с черствыми плюшками и две треснутые кружки. "Папа, я хочу чтобы ты рассказал мне про ТУ историю." Отец резко повернулся лицом к мальчику и сказал. " Ты еще слишком мал. Когда проживешь второй десяток расскажу. И помни я держу свое слово!" " Но папа ты говорил мне в том году, что когда мне будет четырнадцать, тогда и расскажу!" Отец нахмурился и сказал: "Ладно, черт с тобой. Налей мне этого долбанного чая и садись." Ребенок послушно выключил кипящий чайник и плеснул кипятка в кружку отца. Мужчина взялся одной рукой за голову, другой же вытер слезу с левого глаза и обратился к сыну: "Сынок, никогда не доверяй врачам…….."

2005 год Май Мне тогда было 20 лет. Юбилей так сказать. А денег с подарков родителей и близких не хватало даже на треть моего подарка. Чтобы вы понимали я только что сдал на права и мне хотелось купить машину. Хоть и подержанную, но машину. Родители тогда жили от получки до получки. Денег едва хватало на одежду. Ну и в мою юную голову не пришло лучше идеи чем пойти на подработку. Очень долго ходил и спрашивал у знакомых о возможной работе но кроме промоутера и повара мне ничего не предложили. Ну посудите сами. Стоять на улице на людях, зазывать народ в какой-то магазин и проще говоря быть каким то клоуном за 100 рублей в час это слишком. Тем более на машину бы мне пришлось работать таким способом около года. А поваром я отказался работать потому что тебе повезет если ты не отравиться моей едой. Но к счастью друг моего брата нуждался в охраннике для какой-то лечебницы. Охранять лечебницу да это пустяки, а платят много. На следующий день я пришел в саму больницу устроиться так сказать. Я был неприятно удивлен когда узнал что это больница для душевнобольных, но не придал этому большого значения. Собеседования как такового не было, сказали вот дубинка вот " Макаров " ( Пистолет Макарова) пациентов не выпускать если что звони 911. Я послушно кивал и показывал свою заинтересованность. Работал я целый день особого ничего не происходило, только изредка подходили мужички просились покурить, но выпускать никого нельзя было. Из персонала здесь одна уборщица и пара врачей. При виде меня все они молча уходили в сторону не бросив и слова. Ну а что с них взять. Бедные люди. Работают с психами 24/7. Ну вот и часы пробили двенадцать. Ох впереди меня ждала целая ночь сериалов и кино, чтобы хоть как то себя развлечь. Включил телевизор на маленькую громкость и приготовился провести время весело, как вдруг услышал ужасающий крик с нижних этажей. Я выключил звук. Быстро метнулся к двери от которой был этот крик. Приложил ухо к двери. Крики и вопли о помощи продолжались. Я начал ломиться и стучать в дверь. И тут меня посетил дикий ужас. На моем плече лежала рука белого цвета. Она медленно сдавливала мое плечо. Я быстро развернулся. Это была рука уборщицы. Она тихо прошептала. Это комната для "безнадежных" туда забирают тех, кто уже не поддаются лечению . Им скидывают остатки еды или просто сырые куски мяса, крошки хлеба, недопитые соки и компоты. Когда я только начинала работать тут, мне рассказали, что туда случайно прошел повар, относивший ''еду''. Дверь за ним захлопнулась. Больше его никто не видел.