Михаил Киоса, автор книги "Не та дверь": "В жизни есть место необъяснимому. И это делает жизнь только интереснее"

М. С. Парфенов 19 сентября 2016 г.

Свет увидела новая книга из вот уже много лет издающейся серии Myst. Черная книга a.k.a. "Александр Варго": "Не та дверь" издана тиражом в две тысячи экземпляров и представляет собой мини-сборник, в который вошел роман Михаила Киосы "Волосы" и переиздание рассказа самого "Александра Варго" (он же - писатель Сергей Демин) "Зефир в шоколаде". Зона Ужасов пообщалась с автором романа, для которого эта книга - дебют в крупной форме (прежде рассказы Михаила публиковались в антологиях "Пазл", "Альфа-самка", "Хеллоуин" и других книгах).

Расскажите о своем романе "Не та дверь". О чем он, как в голову пришла эта идея?

Идея романа - тогда я, конечно, ещё и думать не думал о романе - пришла ко мне достаточно давно, несколько лет назад. Я сидел в парикмахерской, а в соседнем кресле верещал мальчуган лет пяти, а может, и чуть поменьше. Ну никак ему не хотелось стричься. Делать мне было нечего - знай, сиди себе в кресле - мысли бродили, где придётся, вот я и задумался: почему они так кричат? Ведь это не в первый раз я видел, как маленькие дети - именно маленькие! - ни в какую не хотят стричься, устраивают истерики, и даже предложение родных посадить их к себе на колени не всегда и не полностью помогает. Может, они видят что-то - то, что уже недоступно взгляду взрослого человека?
Появилась у меня эта мысль, да и забылась потом. А осенью 2015-го, когда я думал, с чем бы пойти на "Чёртову Дюжину" Darker'а, она неожиданно напомнила о себе. Ведь у меня уже растут мои дети, и пусть они не боятся стричься, но некоторые их сверстники - очень даже.
И я сел писать.

Собственно, тут мы как раз подошли ко второму вопросу. Для вас это дебют в крупной форме. Насколько сложно было переключиться на написание романов после нескольких лет работы с рассказами?

Крупная форма. Долгое время для меня она была не просто терра инкогнита, а зачарованными землями. Не раз и не два я вступал в них с твёрдым намерением написать, наконец, роман. Были и идеи, были даже какие-то зачатки сюжета, были герои (по крайней мере, главные). Я садился и вдохновенно выплескивал на страницы одну тысячу знаков за другой... а потом заканчивался запал. Как правило, это происходило тогда, когда мои герои начинали вязнуть в сюжетной трясине. Происходило так потому, что я садился писать не готовым к работе с таким объёмом. Следовало хотя бы в самых основных, узловых моментах представить себе сюжет. Следовало дать ему пожить в голове какое-то время, чтобы он оброс хоть каким-то "мясом" в виде некоторых сцен, в виде взаимоотношений между героями, и так далее. Да просто для того, чтобы идея ожила, чтобы укрепилась в сознании и подсознании. Но мне не терпелось, мне всё казалось ясным, а в итоге... в итоге у меня до сих пор на компьютере лежат несколько начатых вещей, а ещё несколько - самых ранних - записаны в общих тетрадях.
Все эти нерождённые романы относятся к жанрам фантастики или фэнтези, в которых я тогда писал.
Казалось бы, такое тяжкое наследие, такой психологический груз должны были лишать меня энтузиазма при одной только мысли о новой попытке заняться крупной формой. Наверное, так оно и оказалось бы, если бы я с самого начала знал, что сел писать роман. Но я этого не знал.
Я, как уже говорил выше, сел писать рассказ на "Чёртову дюжину", а там потолок по знакам - сорок тысяч с пробелами, или один авторский лист.
"Мне как раз", - подумал я, и написал первые несколько строчек. "Я уложусь", - думал я спустя сколько-то дней, когда объём перевалил за половину от максимального, а сюжет даже не думал намекать на то, что он собирается клониться к кульминации.
"Ну и ладно, - решил я ещё неделей позже, - не буду ужиматься, дам ему дорасти до пятидесяти тысяч знаков и отправлю на отбор в "Самую Страшную Книгу-2016".
Пятьдесят тысяч с пробелами - это максимум для ССК, и я был уверен, что уж этого-то объёма мне точно хватит. Ведь осталось-то всего ничего - описать вот это и вот это, а потом вон то, тут-то и сказочке конец.
"Кхм, - сказал я себе где-то в середине декабря 2015 года, - не-а, не уложусь".
Что же, оставалась ещё третья возможность. В ту пору Михаил Парфёнов как раз отбирал рассказы для сборника "13 ведьм". "Ага, - сказал себе я, - вот туда-то можно, наверное, больше пятидесяти тысяч знаков. Туда-то можно и все семьдесят-восемьдесят, а может, даже и сотенку". У такого мнения были основания: в сборнике "13 маньяков" был один большой рассказ про маньяка-кулинара, который, как мне думалось, занимал как раз около сотни тысяч знаков, а может, и побольше.
Но "Волосы" не пожелали заканчиваться и на трёх авторских листах (это сто двадцать тысяч знаков с пробелами). Однако останавливаться было уже поздно: история захватила меня целиком и полностью.
Должен сказать, писалось мне легко и с удовольствием.
Наверное, к этому времени я сроднился с героями, они ожили в моём сознании и душе, и мне стало по-настоящему интересно, что же с ними дальше произойдёт. Нет, на этот раз я уже представлял себе финал, но до него же ещё надо было добраться. К тому же, по опыту я знал, что по мере развития сюжета изначально планируемый конец может очень сильно измениться. В общем, меня снедало любопытство. Я писал, и писал, и писал... и закончил, когда счётчик знаков показал около пятьсот сорока девяти тысяч знаков с пробелами. То есть, почти четырнадцать авторских листов.
Наверное, мне, наконец, повезло с крупной формой. Я забыл про прошлые неудачи, я очень переживал за героев, и до определённого момента я не думал, что пишу роман. Всё это вместе позволило раскрепоститься и - написать.

Верите ли вы сами в мистику? Доводилось ли сталкиваться с чем-либо необъяснимым?

Верю ли я в мистику... пожалуй, да. Я не раз видел во сне то, что случалось потом в жизни. Знаю, звучит до ужаса банально: мало ли примеров дежа вю! Но, как бы то ни было, многие из таких снов-случаев мне памятны до сих пор.
Бывало такое в нашей семье, что вещи, которые ищут, оказывались в совершенно немыслимых местах. Бывало, что очень хотелось добиться чего-то - покупка, поездка, смена места жительства, другие желания - но не удавалось, хоть ты тресни. Прилагались все мыслимые и немыслимые усилия, порой удавалось подходить вплотную к реализации желания, но финал оказывался одним и тем же: неудача. А потом судьба дарила нам (мне) альтернативу, и замена эта оказывалась к месту, ко времени и лучшей, чем первоначальный вариант.
Так что да, я считаю, что в нашей жизни есть место необъяснимому. И это делает жизнь только интереснее.

Традиционный вопрос о творческих планах. Чего нам ждать в будущем от Михаила Киосы?

Творческие планы...
Они есть, это точно. Будет совершенно правильным сказать, что я постоянно что-то придумываю и что-то из придуманного раньше стараюсь реализовать. Вот, скажем, сейчас я стараюсь довести до ума идею, которую не получилось качественно воплотить на "Чёртовой дюжине-2014". Тогда я выступил с наспех написанным рассказом, который - я прекрасно понимаю, что справедливо - не снискал лавров. Мне не хватило времени на осмысление и проработку идеи, не хватило времени на её воплощение хотя бы на таком уровне и на доводку того, что получилось. Но мне жаль рассказ, и я хочу дать этой идее вторую жизнь. Посмотрим, что из этого получится - когда получится. Дело в том, что со временем на творчество у меня не ах: маловато его, времени. И - должен честно признаться - с самоорганизацией и самодисциплиной тоже дела обстоят далеко не лучшим образом. Слишком легко отвлекаюсь, теряю концентрацию, долго вожусь с тем, что можно было бы закончить гораздо быстрее, освободив себе тем самым куда больше времени на творчество.
Остаётся надеяться, что раз я это осознаю, то смогу побороть - и стараться идти в этом направлении.

Купить книгу "Не та дверь" можно, например, здесь:

Лабиринт

Озон

Рид.ру

Все началось с обычного похода в парикмахерскую. Пятилетний Женя привычно сел в кресло напротив зеркала, глянул на свое отражение, затем - на парикмахершу и… похолодел от ужаса. Перед ним стояла настоящая ведьма. Отвратительная, злобная, страшная старуха. Остро заточенные ножницы в ее руке лязгнули. Трупный смрад хлынул на ребенка. Но почему его бабушка, Елизавета Петровна, приведшая малыша на стрижку, ничего не замечает? Почему отец Жени воспринял рассказ сына с юмором? Неужели взрослые уже настолько огрубели и ослепли, что не ощущают могильного холода всего в шаге от себя?