Отрывок из романа "Дом ангелов", глава 7

Дождь по-прежнему проверял асфальт на прочность. Время от времени полностью затянутое непрерывным пледом облаков небо озаряли делающие его на несколько мгновений серебристо-серым вспышки. Просто ради инте-реса отсчитав промежуток между ударом грома и очередной вспышкой, Ве-роника ничуть не усомнилась в том, что гроза разыгралась прямо над ее голо-вой, а так же над головами всех тех несчастных жильцов, которым оставалось только посочувствовать и, будучи человеком сарказматичным, пожелать спо-койной ночи.

Подойдя к кровати, девушка зажгла ночник, и ее взгляд пробежал по короч-кам книг, рядком впихнутых на полочку чуть выше уровня постели. Обычная литература, предназначенная как раз на такие вот бессонные ночи и прочие периоды в жизни, отмеченные высокой степенью скучности. Пробежав но-готком по разнокалиберным фолиантам, Вероника остановилась на той, из страниц которой уже торчала закладка в виде косметического пробника - эти-кеточки, впихнутой между ними бог знает когда. Наличие закладки указыва-ло только на пару вещей: то, что чтиво, скорее всего, настолько скучное, что не зря оная в нем присутствует, а так же то, что тут еще есть, все же, чего по-читать и с чего продолжить.

Отделив книгу от плотных объятий ее коллег по домашней библиотеке, Ве-роника плюхнулась на кровать и открыла чтиво как раз в тот момент, как только ее лопатки поздоровались с пружинистой поверхностью постели. Эти-кетка выпала куда-то на живот, и девушка смахнула ее рукой, впившись ал-чащим взглядом в верхнюю строчку страницы слева от разворота.

Ну да, так оно и оказалось: рядовой женский детектив, коими она увлека-лась лет пять так назад. Причины, по которым некогда прочтение данной ве-щицы было ею прервано, она определила уже по прошествии пары абзацев, и таковых было две: было настолько скучно, что дальше читать попросту не хо-телось, и во-вторых – как она ни старалась, но нить сюжета оказалась упу-щенной, судя по всему, для этой книги, раз и навсегда.

По небу точно прокатили сонмом грохочущих железных шаров, что раско-лолись где-то о горизонт и полоснули по небу ветвистой вспышкой. Дождь за окном перешел в сплошной шорох-шум, заглушающий все прочие звуки го-рода, накрытого разбушевавшейся стихией.

Положив книгу на краешек полки с ними, не заботясь о том, сверзится она оттуда при лишнем колебании воздуха или нет, Вероника подошла к окну и убедилась, что дождь стал еще сильнее. Ей не хотелось думать, что уже со-всем скоро ей придется идти за обычной в каждом доме провизии – хлебом.

"Н-да уж, надо будет, как-нибудь, прикупить каноэ", - пришла к выводу она.

Внезапно ее левое плечо ощутило прикосновение, заставившее ее обер-нуться и уронить взгляд на комод. По коже точно провели ледяными пальца-ми, а как только она отвернула лицо от окна – сложили губы трубочкой и по-дули на оголенное предплечье.

Так или иначе, но взгляд ее остановился на кольце. Оно по-прежнему лежа-ло там, куда она его и положила накануне. Теперь, в ночном полумраке, оно казалось слегка фосфоресцирующим кусочком закругленного металла.

В спину ее будто легонько толкнули, и она шагнула в направлении, вы-бранном кем-то другим – невидимым, но вполне осязаемым. Подойдя и про-тянув руку к кольцу, она замерла в нерешительности. Кольцо изменилось. Его гладкая поверхность сверкала точно изо льда, голубоватого и такого глубоко-го, что отметины на металле углублялись куда-то внутрь и выглядели словно мошки, застывшие в янтаре эпохи палеолита.

Кончики пальцев сами обхватили кольцо, ледяная волна пронзила каждый до самой кости. Девушка содрогнулась всем телом и в страхе отстранилась, но кисть словно сковало чем-то незримым, и пальцы так и остались сомкну-тыми на кольце. Оно оставалось на прежнем месте, в руке девушки, и плотно удерживало ее на месте.

Слева в шею вдруг повеяло так, будто кто-то в метре от нее распахнул дверцу рефрежератора. Пряди волос качнуло незримым дуновением, и ледя-ное прикосновение к ушной раковине отдалось вниз, пройдясь по костным соединениям и угаснув где-то в пятке. Девушка медленно повернула лицо в сторону этой везапной и странной атаки, уже сейчас чувствуя, что к внешне-му холоду для нее прибавился еще один – холод ужаса.

В миллиметре от ее лица было лицо девушки. До синевы бледное, оно ка-залось еще более осунувшимся, чем в тот раз, когда она увидела ее впервые. Взгляд водянистых глаз незнакомки обозначился парой льдинок, сверлящих Веронику с какой-то ленивой ненавистью. На коже, более, чем плотно обтя-гивающей правую скулу, появилась черная веточка, состоящая из тонких ли-ний, исходящих от нее. Призрак качнул головой, будто так ему было удобнее изучать взглядом застывшее в страхе лицо девушки, и трещинка на бледной коже поползла вверх, словно щупальца выпуская веточки линий в сторону переносицы и уголка рта. Достигнув основания ушной раковины, трещина прекратила движение, и через мгновение правый глаз призрака взорвался, об-дав девушку влажной, жалящей кожу морозным холодом, субстанцией.

Девушка вскрикнула, слишком поздно вскидывая свободную руку к лицу в машинальной попытке прикрыть ею лицо, и отшатнулась от призрака. При этом ее правая рука сорвалась, пальцы выпустили кольцо, и она попятилась к подоконнику, чувствуя, как саднит кончики пальцев, мгновением назад ка-савшихся его металла. Взглянув на свою руку, в очередной вспышке молнии за своей спиной она разглядела на них отметины из зияющей плоти, начисто лишенной кожи.

Призрак повернулся к ней; теперь и левая сторона лица оказалась изуродо-ванной, но на этот раз – глубокими полумесяцами порезов. И их число воз-растало с каждым разом, стоило фантому поднять к щеке руку с зажатым в худых и блдных пальцах ножом. При этом девушка не сводила с Вероники полного вызова и твердости взгляда – словно она выполняла какую-то акцию протеста, и ей было важно, чтобы хозяйка квартиры была прямой свидетель-ницей этому действу.

Тошнота подкатила к горлу Вероники, где-то под диафрагмой желудок стиснуло, точно пара пальцев, что отсутствовали на руке стоящей перед ней, каким-то образом проникли внутрь, и теперь силились сдавить ее внутренно-сти до размеров булавочного ушка. Девушка торопливо развернулась к окну и судорожными движениями пальцев начала открывать его, и только когда вол-на живительного ночного воздуха ворвалась в помещение, обдав лицо бил-лионом мелких иголочек дождя, давление изнутри прекратилось, а прохлада, омывшая волной ее тело, внезапно заставило ее осознать, что в это самое мгновение она осталась в комнате совершенно одна.

Вероника устало опустилась на подоконник. Дождь нещадно лупил по спи-не, но ей не было до этой мелочи никакого дела. Оставалась только пустота, и сон это был или явь – уже было все равно.