Жанровый синтез в хорроре

На данный момент существует довольно много "субжанров" хоррора и смежных с ним литературных направлений. Это слэшер, вирд, бодихоррор, бизарро, сплаттерпанк и так далее – нет смысла перечислять их все. Их стараются изучить, определить характерные признаки и рамки, классифицировать – в то время как некоторые из этих "субжанров" формировались именно как попытка выйти "за рамки". И это неудивительно: рано или поздно любому литературному направлению становится тесно в традиционных, сложившихся границах. Постепенно оно начинает стремиться к избавлению от клише и штампов.

Одним из способов преодоления литературной парадигмы служит привлечение смежных литературных направлений. Чтобы определить, какие "стили" (возьмём это определение для удобства, памятуя при этом о его истинном значении) нам подойдут, постараемся выявить точки соприкосновения. Для этого рассмотрим некоторые из них более-менее подробно.

Начнём с бодихоррора. Данный "стиль" основное внимание уделяет трансформациям человеческого тела. Ошибочно полагать, будто его цель – живописать раны, язвы, разложение, мутации, увечья и так далее. Всё перечисленное является лишь инструментом. Многие авторы совершают ошибку, подменяя цель бодихорра её средством. Целью бодихоррора, как и любого хоррора, является пробуждение в читателе страха. Именно об этом нельзя забывать. В противном случае от скуки не спасут никакие смачные детали.

С бодихоррором хорошо будет сочетаться такое ответвление фантастики, как биопанк, который акцентирует внимание читателя на социальной опасности генной инженерии. Основными моментами здесь являются нарушение естественного хода вещей, искажение совершенного природного замысла и беспринципность, безнравственность создателей мутаций. Будет верным сказать, что фактором страха в данном случае является угроза, которую несут миру или конкретным людям исследователи и их "спонсоры", руководствующиеся личными эгоистическими амбицями (я должен совершить открытие, а потом – хоть потоп), сиюминутной прагматикой (это выгодно, а значит, правильно), антигуманистическими идеалами (сделаем всех людей генетически специализированными, а тех, кто не захочет принимать изменения, объявим существами второго сорта).

При синтезе биопанка с бодихоррором имеет смысл взять от первого причины возникновения мутаций, мотивацию героев, создающих опасность, а вот последствия генетических изменений описать в духе бодихоррора. Таким образом страх, вызываемый видом изуродованного тела, будет подогреваться ужасом перед глобальностью данных физических изменений.

Не стоит забывать, что страх увечья или перспективы утратить гармонию своего тела, перестать соответствовать принятым "канонам красоты" кроется в подсознании: во-первых, подобные трансформации отсекают возможность размножения и создания семьи (едва ли монстр привлечёт представителей противоположного пола), во-вторых, наносят удар по естественной человеческой потребности в самоидентификации.

Теперь попробуем прибавить к получившемуся гибриду биомеханику. Это направление уделяет основное внимание механическим свойствам живых тканей, органов и организма в целом. Одним из главных концептов стоит назвать моделирование. Целью, помимо изучения, является умение построения живого организма по определённым алгоритмам и в соответствии с замыслом создателя, с учётом конкретных нужд. Как нетрудно заметить, уже в этом намечается пересечение с генной инженерией, а значит, с биопанком.

Живой организм рассматривается как прибор, устройство. Подобное отношение предполагает не только механистический взгляд на человеческое тело, но и на человеческий интеллект, человеческую душу. В этом и кроется опасность, которая порождает фактор страха: читатель боится стать обездушенной марионеткой. Кроме того, возникает страх пред живыми машинами, которые могут обратиться против своих создателей. Если учесть, что целью биомеханики является конструирование совершенных механизмов, возникает закономерный вопрос: сумеет ли человечество противостоят восставшим творениям?

Если в данном синтезе сделать акцент на генетическом конструировании, а также описать "продукт" в традициях бодихоррора – то есть, показать внешне ужасающие трансформации, противоречащие природе, то мы и получим в итоге "стиль", который будет сочетать элементы биопанка, биомеханики и бодихорора.

Однако и это ещё не всё. Мы полнее можем приправить своё произведение такими "стилями", как сплаттерпанк и слэшер. Неожиданно? Возможно. С другой стороны – почему бы и нет?

Прежде всего, определим основные черты сплаттерпанка. Не рамки или границы (их у данного субжанра попросту нет), а костяк – основу, делающую сплаттерпанк сплаттерпанком, а не бессмысленной скучной расчленёнкой, описывающей насилие ради насилия.

Итак, черты сплаттерпанка я условно разделил на "эстетические" и "смысловые".

Эстетические:

1.Натуралистичное, детальное изображение сцен насилия

2.Мрачная атмосфера безысходности

3.Гротеск (преувеличение на основе смешения реального и фантастического)

4.Подробное описание сцен секса, в том числе извращений

5.Представление мира через восприятие героя

Смысловые:

1.Нарушение табу

2.Разрушение стереотипов, в том числе литературных

3.Разрушение культурных рамок

4.Индивидуализм главного героя

5.Внутреннее напряжение героев (персонажи как сжатые пружины, которые могут распрямиться вследствие личностных изменений)

6.Анализ человеческих пороков

В целом, сплаттерпанк эстетически близок старому доброму нуару: общая мрачная атмосфера безысходности, отсутствие положительных героев и акцент на тёмной стороне человеческой личности. Однако в сплаттерпанке основным моментом является протест, причём на всех уровнях: культурном, социальном, эстетическом и т.д. Если б я сравнивал этот субжанр с человеком, я бы описал его как обывателя, чувствующего рассогласование между собой и миром. Это рассогласование не просто не даёт расслабиться, а сжимает его в пружину. Затем наступает момент трансформации, разрыва шаблонов и "прихода к истинному себе": представьте, что затюканный всеми служащий в один прекрасный момент вдруг осознаёт, что не может больше выносить такого существования, что он нечто большее, нежели просто вертящееся кресло возле ДСП-шного стола. И вот он берёт телефонный аппарат (например) и разбивает им голову своего босса. Во все стороны летят зубы, брызжет кровь, окружающие в шоке от такого вопиющего нарушения субординации. А служащему хорошо, как никогда. Он чувствует освобождение.

Как видите, дело совсем не в том, чтобы подробно описать сцену насилия. Кровь и всё прочее используется как приём для выражения идеи. Уберите идею – и останется только скучное описание жестокости. А это уже совсем не сплаттерпанк.

Нелишним будет заметить, что насыщение текста тропами, особенно в жестоких сценах будет смотреться уместно, только если повествование ведётся с точки зрения лица, совершающего насилие. Так как лишь этот персонаж – или тот, кто с удовольствием наблюдает за осуществлением жестокости – способен эстетизировать происходящее. Если же автор живописует "расчленёнку" от собственного лица, это выглядит так, словно он предлагает читателю полюбоваться кровью-кишками вместе с ним. Но читатель не хочет любоваться – он хочет испытать страх. В таком случае смакование подробностей выглядит неуместно и искусственно. Ещё хуже, если автор начинает эстетизировать сцену насилия, подавая её с точки зрения жертвы. Это смотрится уже и вовсе нелепо, так как тот, кого жестокого убивают, едва ли способен получить от этого процесса удовольствие (если, конечно, персонаж не мазохист, да и то…).

Сплаттерпанк близок к биопанку мрачной атмосферой и анализом человеческих пороков, а к бодихоррору – вниманием к деформациям тела.

Осталось лишь плеснуть в наш коктейль немного старого доброго слэшера.

Рубилово, мочилово, крошилово – вот какие слова возникают у меня в голове, когда я вспоминаю или слышу про этот "стиль". И ещё, пожалуй, выражение "обратный отсчёт". Почему? Давайте вспомним, какие черты являются основными для слэшера.

"Набор" будущих жертв, собравшихся в одном месте, обычно ограниченном (лесом, снежным заносом, некими территориальными границами). Совершенно не обязательно, чтобы герои оказались вдали от цивилизации. В небольшом городке их тоже могу покрошить совершенно спокойно и в порядке строгой очерёдности (вспомним фильм "Крик").

Жертв убивают по одному, чаще всего разными и довольно изощрёнными способами.

Иногда, правда, у убийцы есть "фирменное" оружие, которое становится его атрибутом (бензопила, перчатка с когтями-лезвиями).

Убийцей может быть как сторонний человек, так и один из членов компании. Хотя сторонний чаще. Почти всегда это мужчина.

Часто прилагается история, объясняющая мотивы убийцы. Обычно они уходят корнями в прошлое.

Поведение героев можно охарактеризовать как "сёрвайв" - попытки выжить. Именно они образуют сюжет.

Убийца одолевается в самом конце последней выжившей (обычно отдуваться приходится именно девушке) или не одолевается вовсе. Иногда убийца оказывается побеждён, но затем в последнем кадре даётся намёк, что не до конца (как в "Кошмаре на улице Вязов").

Страх возникает из-за напряжённого ожидания смерти.

При кажущейся сюжетной простоте, в литературном слэшере не всё так элементарно. Имеются подводные камни. Дело в том, что здесь вам не удастся ограничиться одними убийствами, даже самыми изощрёнными. Опишите набор смертей, и получите скучнейшее чтиво с героями, чья участь не взволнует читателя даже на миг. Что же делать?

Прежде всего, следует помнить, что ужастик повествует, прежде всего, не о монстрах, а о людях. И слэшер не исключение. Более того, если вы не хотите написать безликую жвачку, вам придётся потрудиться, создавая яркие, полноценные образы всех героев. Необходимо показать каждую потенциальную жертву реальным, живым человеком, личностью - а не куском мяса, которому вы дали имя просто для того, чтоб не забыть, в какой очерёдности станете убивать своих персонажей.

Кроме того, должна быть интрига. То, что вызовет у читателя настоящий интерес. Загадка, одним словом. Например: кто и почему? Понимаете, о чём речь? Нельзя сразу выдавать личность убийцы. Даже если вы пишете некоторые сцены от его лица – маскируйте всё, включая пол. Пусть читатель до конца не знает, пришёл ли маньяк со стороны или он – один из героев, представленных в экспозиции.

Попробуем в качестве иллюстрации придумать сюжет, в котором будут сочетаться элементы биопанка, биомеханики, бодихоррора, сплаттерпанка и слэшера.

Допустим, некий герой стремится излечить свою больную дочь. Он изучает природу её болезни и достигает успеха – понимает, в чём "поломка" и где кроется причина недуга.

Герой находит способ исправить "несовершенство". Например, вводит в ДНК дочери ген регенерации, извлечённый из генома ящерицы. Конечно, ход предсказуемый, но мы ведь просто рассматриваемый пример. Тут всё зависит от фантазии конкретного автора.

Девочка исцеляется, однако у неё начинают проявляться побочные эффекты. Герой полагает, что ничего страшного в этом нет, ведь они позволяют дочери превосходить своих сверстников, а затем и взрослых (допустим, она делается умнее, быстрее, выносливее). Герой радуется, что его ребёнок, бывший инвалид, даёт другим сто очков вперёд, становится звездой школы, как в учёбе, так и в спорте. Он полагает, будто случайно открыл способ улучшить человеческую природу в целом. Через некоторое время герой внедряет его в широкое использование. "Исцеления" происходят всё чаще, людей с "улучшенной" природой становится всё больше.

Затем происходит катастрофа. Девочка постепенно превращается в монстра. Она одержима жаждой крови и нападает на людей, чтобы пожрать их плоть. Следует ряд сцен, в которых героиня расправляется с окружающими. Например, в больнице, куда её доставили после некоторого временного ухудшения здоровья (или дома, в школе, у папы на работе, у друзей на празднике).

Становится ясно, что вскоре мир захлестнёт волна каннибализма, ведь таких "непробудившихся" чудовищ, которыми скоро станут "исцелённые", уже полно. А если эти монстры ещё и способны обращать жертв в себе подобных, то масштабы бедствия увеличатся. Впрочем, это уже на усмотрение автора, конечно.

Варианты развития событий:

Сам герой трансформирует своё тело, убедившись, что изменения приводят к улучшению, а, когда дочка превращается в чудовище, понимает, что и сам обречён – вместе со многими другими.

Правительство вызывает войска и начинает беспощадное уничтожение тех, кто ещё недавно считался вершиной эволюции и достижений генной инженерии. Герой бежит из города вместе с дочерью, но читатель понимает, что надолго их это не спасёт – они обречены. По дороге они расправляются с теми, кто пытается их остановить. Например, с друзьями, знакомыми, родственниками. Возможно, пожирают их плоть или просто разрывают на части.

Герой с дочерью успешно скрываются, и становится ясно, что рано или поздно эта "зараза" вновь распространится по миру. Причем, возможно, постепенно герои станут ещё совершеннее, и уничтожить их будет невозможно. Итог – мир обречён.

Для демонстрации внутреннего напряжения и создания картины окружающего мира через призму извращенного сознания, повествование можно переключать по точкам зрения героев – например, чередуя "взгляды" девочки и её отца.

Совмещение литерных направлений способно обогатить существующую парадигму. Главное, чтобы для синтеза выбирались органично сочетаемые "стили". Этот коктейль нельзя смешивать "от балды" - обязательно следует сначала определить, какие элементы каждого из "субжанров" вам подойдут, и, соответственно, отсеять лишнее.

В заключение можно сказать одно: традиции это хорошо, но стремиться попробовать что-то новое, экспериментировать означает развивать не только свои писательские умения, но и жанр в целом.