Чтобы помнили - о творчестве Владислава Женевского пишут в русско-датском журнале

Русский хоррор - это не только развлекательное чтиво или фильмы, которые чаще дарят поводы для насмешек нежели кого-то всерьез пугают. Русский хоррор - это еще и Большая Серьезная Литература, достойная искреннего восхищения и глубокого изучения. Такая литература, которая - нисколько не сомневайтесь - останется в веках и будет жить много дольше, чем любой из ее авторов.

К сожалению, творчество Владислава Женевского - нашего друга и коллеги, в том числе заглядывавшего и в ЗУ (а лично я с ним был знаком еще и до того, как ЗУ создавалась) - уже пережило своего автора. Владислав скончался совсем молодым (1984 - 2015), а его единственный авторский сборник, книга "Запах", увы, была издана уже после смерти Влада, в 2016 году.

Уже тогда в аннотации "Запаха", в отзывах друзей и коллег автора звучало:

современная классика жанров weird и horror

На его мрачное творчество хотелось равняться

- и сравнения с Лавкрафтом, По, Эверсом, Блейком и Леонидом Андреевым (Женевский, кстати, был еще и переводчиком и переводил в том числе рассказы Андереева на английский язык).

С годами творчество Женевского все чаще начинают открывать уже не только читатели, поклонники "темной" литературы, но и критики, ученые литературоведы. Из свежего - ресурс Gorky публикует статью Дарьи Тоцкой из журнала "Новый Берег", посвященную Владиславу. Статья называется "Возвращение образа смерти. Владислав Женевский и русский weird". Ниже приводим фрагмент этой статьи, а целиком ее можно прочитать по ссылке:

Человек убегает от страха и тревоги как неудобных чувств. Меж тем, философия экзистенциализма отводит страху роль очищающего огня, сжигающего все наносное и продиктованное стремлением к материальному, а столкновение со смертью (в разных видах) и ее глубокое проживание способно изменить человека навсегда. "Страх выявляет ничто", — писал Хайдеггер. И в то же время современная культура ввиду танатологического разрыва как никогда далека от осознания смерти; подлинные архетипичные образы смерти оказались недоступны большинству в связи с отказом в повседневности от… мифов. И на месте позабытого образа смерти массово прорастает тревожность, которую, если продолжать идеи Фрейда, человек не соотносит со страхом смерти и не может найти ее истинную причину.
Как ни парадоксально, но возвращение подлинного образа смерти в культуру возможно лишь благодаря кропотливым поискам в области страшного и тревожного; с этой точки зрения наиболее перспективными остаются направления в литературе, включающие в себя надреальные образы. Такие, как магреализм, хоррор, weird fiction и мистическая литература в целом. Здесь следует отметить, что магреализм сегодняшний, вопреки канону, включает в себя и черты литературы психологической, а направление new weird уже может не описывать себя способом, подобным использованному в лавкрафтовском эссе "Сверхъестественный ужас в литературе", и вполне внятно может объяснить связь тревожного и странного со страшным при посредничестве психологии.
Если кто и начал объяснять цели и закономерности тревожного и страшного в русской литературе, так это Владислав Женевский в эссе, которому следует стать программным — "Хоррор в русской литературе" (2011). Конечно, такую работу он смог проделать, получив всестороннее представление о процессах не только в русской литературе; будучи не только критиком, из года в год собиравшим премии Фантлаба, но и переводчиком (переводил на русский Томаса Лиготти, Клайва Баркера и других; с русского на английский — рассказ Леонида Андреева "Он" и др.). В эссе затрагивается тема психологического ужаса Достоевского, прорастание страшного из фольклора у Гоголя, обратное влияние "Медного всадника" на сегодняшнее восприятие Петербурга и даже такие произведения русской литература, как "Вампиры" барона Олшеври (просто произнесите это вслух), а в советское время — "Озеро горных духов" и "Подлец подлунный" Ефремова, "Дикая охота короля Стаха" Короткевича и другое. Анализируется влияние Кинга на русскую прозу 90-х, а также произведения Сергея Кириенко, Андрея Теплякова, Василия Щепетнева, Андрея Дашкова, Марии Галиной, Анны Старобинец, Михаила Елизарова и многих других. Женевский предсказал успех серии "Самая страшная книга" и таких авторов, как Михаил Парфенов, Дмитрий Тихонов, Александр Подольский, и их влияние на становление хоррора в России в 2000-х.
Упомянутое эссе Женевского есть декларация идей, подобно эссеистике Лавкрафта, Джефа Вандермеера (который, кстати, был знаком с ним), Чайны Мьевиля и других. И все же первостепенную значимость обретает его проза, в которой так мало ему удалось успеть.

Мы всегда будем любить и помнить Влада. Всегда будем ценить его творчество и сожалеть о том, что Женевского уже нет с нами.

Copyright © 2009 - 2017 Horrorzone.ru