Когда летающая черепаха была круче Годзиллы. Рецензия на трилогию "Гамера: Защитник Вселенной".

Для многих любителей кино, терминология японской системы летоисчисления по годам правления императора (Сёва—Хейсей—Рейва) известна ещё и тем, что в каждую из этих микро-эпох в кинотеатрах регулярно выходило по пять-шесть фильмов со знаменитым радиоактивным ящером исполинских размеров, на чьей спине красуется несколько рядов шипастых пластин, похожих на закостеневшее пламя, а также испускающего из пасти потоки не то огня, не то ядерного пара (eщё одна причина, почему Роланда Эммериха лучше забыть).

Среди подавляющего большинства кайдзю-фанатов именно фильмы времен "Установление мира", выпускавшихся в период с 89-го по 2000-й, признаются одними из наиболее качественных и впечатляющих, а сама эпоха негласно была удостоена звания своеобразного "Золотого Века". На смену плюшевости и игрушечности предыдущих моделей (да и вообще всего, что было в фильмах, где они фигурировали) и дутых монстро-костюмов пришли вещи более гротескные и технически продвинутые, в сюжетах перестали сдерживаться на драматические моменты и взрослые размышления, враги Короля Монстров начали с каждым новым фильмом оставлять на нём всё больше и больше шрамов (а последнего из них удалось победить "ценой всего"), сам Годзилла полностью лишился того практически Диснеевского амплуа, которое ему прежде активно навязывали, и возвращается к своим корням живого аналога атомной бомбы, не щадящего никого.

Тогда же, в середине девяностых, свет увидела кинолента под названием "Гамера: Страж Вселенной", являющаяся продуктом совместных усилий двух различных японских киностудий: Кадокава Pictures, до этого пребывавшей в режиме производственной гибернации (банкротства) на протяжении пятнадцати лет, и создателей самого Годзиллы, Toho, пару месяцев назад "убивших" своего главного героя.

Гамера - это сферический пример того, как гигантский монстр, уступающий по числу появлений на большом экране, объёму официального мерча и рекламы лишь Кинг Конгу и сами-знаете-кому, в настоящее время почти забыт и всплывает лишь в творчестве фанатов тематики дайкайдзю, вспоминающих дни, когда каждый новый вышедший фильм был лучше, чем предыдущий.

И у трилогии режиссёра Сюсуке Канэко (Тетради Смерти) есть причина быть таким воспоминанием.

Это уникальный случай, когда первая часть трилогии выглядит как расширенный пилотный эпизод какого нибудь нынешнего тв-шоу, пусть и добротно сделанный, а последняя - вызывает восхищение и на сегодняшний день, спустя двадцать лет.

Основная проблема киновселенной, выходящей за рамки трех фильмов, из-за которой она обречена превратиться в конвейер упаковки денег - нарушение фундаментального закона, по которому строится любая история: у неё есть начало, середина, и конец. И даже когда этот постулат соблюдён, высока вероятность, что развязка будет просмотрена лишь ради выстраданного "а чем всё закончится?"

Канэко же, следуя методу Нолановского "Престижа", а именно: преобразуя персонажей своей трилогии от фильма к фильму, изменяя характер каждого из них до неузнаваемости, как людей, так и монстров, раз за разом усложняя философские темы, выражающиеся в идеальном гибриде ситуационных дебатов и безумно хорошо поставленных экшн-сцен, сделал нечто экстраординарное.

Прологом к первой главе цикла становится столкновение в Тихом Океане корабля, увозящего плутоний с побережья Филиппин, и подводного образования неизвестного происхождения, поначалу принятого за атолл, до той минуты, когда объект начинает самостоятельно двигаться. В тоже время, на острове, где происходили изучения новой разновидности гигантских летающих существ, ранее нигде не встречавшихся на Земле, происходит катастрофа, приводящая к гибели всего лабораторного персонала, и выпускающая на свободу нечто, что несёт с собой хаос и разорение, оставляя позади пустые дома и месиво из полупереваренных костей.

"Жителям Токио следует воздержаться от выхода на улицу" теперь - не просьба.

Пусть сейчас "Страж Вселенной" уже выглядит не столь замечательно, как прежде, особенно на фоне двух своих сиквелов, то игра актеров, как одетых в громоздкие резиновые костюмы, так и без них, делает значительно больше, чем раньше, не ослабляя неожиданной теплотой показываемые жестокость и беспокойство, и вовлекая нас в быт (и нравы) обыкновенных людей, показываемых с наивыгоднейшей стороны.

Не блещущие оригинальностью мыслей и помыслов, все те герои, за которыми приходится наблюдать, внушают уважение и понимание даже без какого-то сногсшибательного перфоманса, подкупая полным отсутствием противоположного - плохой актерской игры.

Синобу Накаяма превосходно сыграла Маюми Нагамине, орнитолога по специальности, нужного нашей действительности человека - по роду деятельности, Юкидзиро Хотару в роли Цутому Осако проходит занимательную эволюцию от ходячей бесполезности до очень интересного и цепляющего персонажа, Мицуру Фукикоси, он же Обицу, отвечает за лучшие моменты "Атаки космического легиона", Аяко Фудзитани буквально и метафорически - живой нерв трилогии, а Ай Маэда, воплощающая на экране осиротевшую, затравленную Аяну Хирасаку, теряющую смысл существования от ненависти к Гамере - жертва и палач в одном лице.

В отличие от незабываемого апгрейда Годзиллы 98-го года, слившего инкарнацию мощи ядерного оружия до динозавроподобной игуаны-переростка, стараниями Маширо Маэды и Синдзи Хигути (Годзилла: Возрождение, Евангелион), внешность новой версии стража планеты отвечает замечательному "если не гений, не надо отсебятины, а так - просто повышай качество".

Аналогичные изменения были проведены в отношении заклятого врага Гамеры, Гяоса - крылатой твари со стрелоподобной головой, перекочевавшей в первую часть из Сёвы, наличием которой подводится итог параллелям между эпохой "Друга всех детей" и кошмаром захватчиков земли.

Всё остальное - чистая авторская работа, умеренно вдумчивый эпический , проделывающий наоборот процесс, так разочаровавший многих из нас в дилогии нового "Оно" - превращение хоррора в блокбастер.

Это не было бы японское кино о громадных чудовищах, не затрагивайся в нём тематика милитаризма и ядерной угрозы. "Вторжение Легиона", используя в качестве антагониста абсолютно нового, ранее нигде не использованного насекомоподобного инопланетного захватчика, отодвигает на второй план звериную сущность агрессора, заходя дальше на территорию фильма-катастрофы, и задействует новоприобретенный страх японцев перед терроризмом. Первая атака враждебных существ, вопреки канонам жанра, занимает место не на побережье или острове, а в самом центре города. В подземке метро, если точнее.

В образе Легиона как такового можно усмотреть весь облик цивилизации, неумолимо и безжалостно подчиняющей себе мир, строящей на его руинах собственное общество, использующей по-своему такие достижения технологического прогресса, как стекло, электричество, радиоволны, и выращивающей органический аналог атомной бомбы, посредством взрыва которой перманентно закрепляется статус новой господствующей расы на планете.

Сейчас, в 2020-м, можно заметить, насколько сильно повлияло творчество Сюсуке на множество последующих кайдзю-боевиков. Его элементами пронизана вся вселенная MonsterVerse, в особенности - лента Гарета Эдвардса (в каком то смысле её даже можно назвать ремейком), а "Местью Ирис" однозначно вдохновлялся Хироюки Сэсита, режиссёр аниме-трилогии "Годзилла: Планета чудовищ".

Среди хейтеров первого аниме о Годзилле, а их немало, неоспоримым плюсом признается наличие в нём, при плоских, раздражающих персонажах, и затянутом повествовании, депрессивной и безнадёжной атмосферы, а редкие появления в кадре Короля Монстров и ему подобных - вызывающими Лавкрафтианскую панику.

Но если попытка создателя "Полулюдей" сделать своего Гидору космическим кошмаром разочаровывала бедным дизайном и недостаточной динамичностью, то в случае последнего, третьего фильма Гамеры эпохи Хейсей именно это и было показано.

Отгадай мне это: что получишь, если сведешь девочку, потерявшую родителей по вине древнего хранителя и жаждущую мести, с отпрыском отродья Ктулху и Евы-01?

Подсказка - оно не будет звучать дружелюбно.

Одной лишь Ирис, с нестандартным для кайдзю садизмом вырезающей абсолютно всех, кто встречается ей на пути, высасывающей свои жертвы до мумифицированных останков, и питающей к ребёнку, пробудившему её, нездоровую маниакальную привязанность, дело не ограничивается. Все монстры здесь в первую очередь - жуткие, опасные существа, с которыми невозможно никакое сосуществование, разрушающие города и отнимающие жизни, и сама Гамера, выступающая в качестве их противника, под конец даже на "хаотичного нейтрала" тянет с трудом.

Она - последнее средство обороны, ударная сила, действующая исключительно ради устранения угрозы, любыми средствами и чего бы это не стоило.

Битвы титанов жестоки и кровавы, отрываются конечности, насквозь пронзают тела, вылетают глаза, на здания брызжет зелёной жидкостью, и это - настоящие битвы титанов, испытывающие на полную мощность возможности аниматроники и компьютерной графики.

Начинается - в триумфе. Cокрушается - в разрыве. Возрождается - в трагедии...

Движения животных, разрушенные здания и пожары, удивительные полеты и приземления под аккомпанемент саундтрека Отани Ко (Союз Серокрылых) - всё это выглядит максимально живо и впечатляюще, а действия военных и спасательных служб - достоверны с точки зрения реальных ЧС-мероприятий, прописаны с характерным японским колоритом, не вызывают сомнений в серьёзности происходящего, выдавая весьма рациональную и детализированную интерпретацию мира, служащего ареной для сокрушительных поединков, где единственная задача человечества - постараться не погибнуть.

Не будет опрометчивым сказать, что одиссея Гамеры - это лучшее, что могло случиться с историей о кайдзю в лучшую эпоху таких историй, почти идеально сбалансированная теогоническая кинопоэма в декорациях настоящего мира, натуралистичная и неброская, тщательно структурированная, но умеющая держать в напряжении, полная силы духа и драматичная, оставляющая после просмотра чувство неудовлетворенности только фактом своего завершения.

- Она продолжит сражаться, даже если останется одна.
- Она не одна.
- ....Гамера.

Данные фильмы, без сомнения, заняли почётное место в высшей лиге кайдзю-кинематографии, став одними из самых мрачных и взрослых в многообразном пантеоне японских токусацу за все шестьдесят с лишним лет их существования, и установили очень высокую планку для всех последующих представителей жанра, которая будет преодолена ещё не скоро.