Жизнь девочки-подростка Уинни Каррутерс превращается в ад после того, как она убивает маньяка в маске. В отчаянии она желает никогда не рождаться — и это желание таинственным образом исполняется. Вот только не родившись, она не убила маньяка — и тот продолжает свое кровавое дело…

Оригинальное название картины "Крик. Ночь перед Рождеством" — “Этот замечательный нож” (It’s a Wonderful Knife), что может показаться глупостью — если не знать, что это отсылка к классическому фильму Фрэнка Капры “Эта замечательная жизнь“ (It’s a Wonderful Life) 1946 года. У картины Капры — милой старомодной трагикомедии про человека, которому ангел-хранитель открыл глаза на его роль в жизнях других и таким образом удержал от самоубийства — достаточно любопытная история. Но здесь мы упомянем лишь то, что изначально фильм провалился в прокате и фактически похоронил карьеру режиссера. “Эту замечательную жизнь” считали такой неперспективной, что как только в 1974 году закончился срок действия авторских прав, компания-правообладатель предпочла не продлять их, а сплавить картину в общественный доступ. Телекомпании, в свою очередь, ухватились за возможность халявного фильма — и стали его транслировать как можно чаще. Учитывая, что дело в картине происходило в канун Рождества, ее стали показывать по всем каналам именно в этот праздник. И в итоге несколько поколений американцев уже не могли представить себе Рождество без “Этой замечательной жизни” — да и сейчас просмотр этого фильма является обязательной семейной традицией. Ну примерно как “Ирония судьбы или С легким паром” у нас: можно любить, можно ненавидеть, можно не смотреть, но “какая гадость эта ваша заливная рыба” и “тепленькая пошла” вызывают у многих рефлекс нарезания оливье.

Так что русская локализация части названия “Ночь перед Рождеством” все-таки чуть промахнулась по контексту. Какие-нибудь “С легким гадом” или “Ирония смерти” дали бы более верную траекторию для ассоциативного ряда, чем гоголевская повесть.

А вот часть “Крик” в этом смысле выглядит неплохо. Да, попытка притянуть к известной франшизе заметна за версту, но здесь есть и определенная логика. Как и “Крик” оригинальный, тутошний “Крик” тоже своеобразное мета-повествование — только если в “Крике” нам эти метаотсылки разжевывали, то здесь их предстоит считывать самостоятельно — пусть даже и самая главная, парафраз событий “Этой замечательной жизни” через призму слэшера, вытекает уже из названия.

“Крик. Ночь перед Рождеством” — это РОЖДЕСТВЕНСКИЙ слэшер. То есть его будут смотреть в кинотеатре в промежутке между заказом (а то и упаковкой) подарков, между составлением рождественского меню, планированием, к кому идти в гости/кто придет в гости — а потом, когда он выйдет на стримингах, теоретически его будут включать, чтобы скрасить время нарезания салатов и запихивания в духовку рождественского гуся. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ужастик не должен быть противным, кишковыдирательным, блевотным — или чересчур морализаторским. Он элегантно, в ритме джингл-беллс шинкует в своих кадрах жертв, так же элегантно выводит из-под удара протагонистов и интеллигентно курощает злодеев. Курощение злодеев — обязательная часть правильного рождественского ужастика.

Поэтому все то, что может показаться в “Крик. Ночь перед Рождеством” глупым, дурацким, наивным, тупым — заранее определено жанром этой картины и является необходимой допустимой условностью.

Рождественское настроение набрасывается на зрителей уже с первых же кадров: идиллический городок, его площадь, заполненная улыбающимися горожанами, лампы и гирлянды, заливающие все уютным теплым светом… Церемония зажжения рождественской елки в городке Энджел Фоллс — всеобщая традиция, которую не испортят даже какие-то семейные дрязги и финансовые ссоры… Идиллия, которой обычно ЗАВЕРШАЮТСЯ рождественские комедии и драмы. Но у нас же слэшер, верно?

“Крик. Ночь перед Рождеством” — это не только вывернутая наизнанку “Эта замечательная жизнь”, но это одновременно и попурри из подростковых фильмов ужасов 90-х. Классические типажи — “популярный чел”, “спортсмен", “изгой”, “нефор”, классические повороты — “изгой, оказавшийся клевым чуваком”, “неверный парень главной героини”, даже классические сюжетные повороты, о которых не будем писать, дабы не спойлерить. В этом смысле примесь к классическим штукам элементов повестки кажется даже несколько неуместной — деконструкция классических любовных тропов смотрится как рог во лбу.

И кстати, можно заметить некоторые пересечения с одной из серий "Баффи — истребительницы вампиров" — эпизодом "Желание", в котором главная героиня никогда не приезжает в Саннидейл и Саннидейлу в этой реальности становится несколько плохо.

Режиссура Тайлера МакИнтайра ("Убить за лайк", "З/Л/О 99") достаточно непритязательна. Все действие фильма (как и положено классическому подростковому слэшеру) происходит в замкнутом пространстве небольшого городка, где все знают друг друга, где нет чужаков — и поэтому убийцей может оказаться друг/брат/отец/коллега. Пасторальный (хоть и неказистый) городок из начала фильма в параллельной реальности приходит в запустение и отчаяние, придавленный страхом перед убийцей в маске.

Фильму нельзя отказать в хоррорности — в нем хорошо выдержан саспенс (особенно в сцене первого убийства), грамотно расставлены джампскейры, неубиваемый убийца весьма колоритен и стилен.

Но “Крик. Ночь перед Рождеством” — это КОМЕДИЙНЫЙ слэшер, поэтому сцены убийств, которые сделали бы честь любому серьезному ужастику чередуются с саркастическими или ироническими мазками (но не с сортирным юмором или дурацкими гэгами). Центром комичности является выпивающая тетка главной героини в очень аутентичном исполнении “королевы крика” Кэтрин Изабель (“Оборотень”).

Персонаж Джастина Лонга ("Джиперс-Криперс", "Бивень", "Варвар") — идеальный злодей семейного кино, со стеклянными глазами и таким неуместным посреди зимы загаром, проходит путь от просто крипового человека — минуя [спойлер] - к антагонисту уровня Гринча, укравшего Рождество или готэмского Пингвина.

Джоэл Макхейл ("Сообщество") придает своему персонажу, отцу Уинни, драматические нотки, а главный дуэт Джейн Уиддоп ("Шершни") и Джессика МакЛеод ("Дитя тьмы") выглядят весьма живенько. Хотя поставь на место героини МакЛеод классического "ботана"/"стремного чела"/"изгоя" мужского пола или на место героини Уиддоп "чувака из соседнего двора" — и не изменилось бы ровным счетом ничего. Ну может быть, тогда бы не получилось сказать, что это фильм с феминистической оптикой и все такое — хотя и сейчас так сказать не особо-то и можно. Самого факта превалирования женских персонажей маловато, чтобы выводить из этого какой-то концепт.

Итог: задорный комедийный слэшер, неплохо идущий в параллель строганию сельди под шубу. Некоторая разухабистость финала объясняется концепцией рождественской фантазии, так что можно относиться как к кровавой сказке для взрослых.

Copyright © 2009 - 2017 Horrorzone.ru