Троица

Все шло хорошо, и в то же время — плохо.

Экран погас.

Егор выругался.

И тут же позвонила мать. Она десять минут жаловалась на проблемы. Под конец начала спрашивать, хорошо ли он ест и все в таком духе. На заднем плане послышался презрительный голос отца: "Да не делай ты из него идиота! Парню уже двадцать пять!".

Егор поспешил отключиться. Два года назад мать прямо в автобусе начала причесывать ему волосы. Он чуть со стыда не сгорел.

Юноша потер виски. Встал и направился в ванную, чтобы принять таблетку аспирина, но его отвлекло движение в окне дома напротив.

Вика приехала в поселок полгода назад, за это время они разговаривали дай бог десять минут. Юноша знал, что она учится на психолога. И еще возле ее дома каждый вечер останавливалась машина, и какой-нибудь модный парень забирал ее в ночной клуб или в кино.

Но сейчас Егор видел кое-что поинтереснее.

Вика на полминуты показалась в окне без одежды. Ничего такого не делала, просто болтала по телефону, смеялась, закатывала глаза, корчила рожи, в общем, излучала обаяние. Волосы мокрые, из ванны вышла. Егор провел много ночей, представляя себе это святилище. Там, наверное, все золотом покрыто, а зеркало из дворца Людовика XIV.

Зеркала. Парень с детства называл их своими врагами. Эти бездушные куски серебра искажали реальность, отражая чужого человека, с бледным лицом, сгорбленного и одинокого. А вот для соседки зеркала были добрыми льстивыми друзьями.

Голова заболела сильнее.

Он отправился на кухню, чтобы запить таблетку, открыл холодильник и увидел, что нет молока.

Через минуту выехал из гаража, летнее солнце светило прямо в глаза, усиливая головную боль.

На выезде из города возле шоссе был маленький магазинчик, куда входили со двора.

Залитый солнцем двор был пуст; только на скамейке возле качелей сидел, сгорбившись, худенький мальчик. Он прятал лицо в ладонях.

Странное дело: как только Егор посмотрел на него, так и мальчик сразу посмотрел на Егора, подняв красные заплаканные глаза.

Прибавив шагу, парень опустил взгляд и нырнул под теневой навес магазина.

Он закончил работу в два часа дня, подошел к окну. Вики в окне не увидел.

Оглядел свою одинокую комнату, компьютер на столе, желтый абажур с пляшущими на нем Микки-Маусами. Потом направился к выходу, но в это время компьютер просигналил.

Конечно, это заказчик. Будет три часа мучить его требованиями, уточнять детали, придираться к каждой мелочи.

С ненавистью глядя на экран компьютера, Егор сузил глаза. Колокольчик продолжал звонить, нагло и настойчиво.

Егор вышел на крыльцо, посмотрел на лужайку Викиного дома.

Она была там. Сидела в шезлонге, с книжкой в руках, пытаясь читать через дымчатые стекла солнцезащитных очков.

В купальнике.

Вика подняла голову, ощутив его пристальный взгляд. Девушки могут не заметить Кинг Конга у себя за спиной, но уж мужское внимание всегда чувствуют.

Махнула рукой:

— Да иди сюда, иди! Я не кусаюсь.

Программист неловко направился к ней. По пути его привлекло сияние во дворе соседского дома слева. В последние два года коттедж пустовал - говорили, хозяин покончил с собой, предварительно разбив все зеркала - но теперь Егор увидел возле гаража машину. Ее стекла отражали солнце, чем и создавали нестерпимое сияние.

Он подошел. Вика приподняла очки на лоб, щурясь, оглядела соседа.

— Только посмотрите на этого красавчика, сейчас вкрашусь, сил нет. Мухомор бледный. Ты хоть иногда на улицу выходишь?

— Ну… вот сейчас вышел.

— “Вот сейчас вышел”, — передразнила она. — Ты хоть понимаешь, какое сейчас время?

— А какое? — Юноша плохо соображал, все силы разума были направлены на то, чтобы не смотреть на нее слишком откровенно.

— Лето, дурень. Ка-ни-кулы. — Вика грациозно поднялась и приблизилась на расстояние поцелуя. Он ощущал на щеке ее горячее дыхание, пахло жвачкой и кока-колой. — Время солнца и радости. И секса.

Ее тонкие пальцы взяли его за пуговицу рубашки.

— А ты киснешь один дома. Хотя через дорогу живет красивая юная леди, а родители уехали по делам, и ей одиноко.

— Я свое отучился. Работаю. Так что у меня никаких каникул. Я даже не знаю, какой день недели.

Вика отпустила его пуговицу.

— Да я шучу, дурень. Пить хочешь?

“Я много чего хочу”.

— Ладно, пошли в дом.

По пути Егор мучительно искал тему для разговора. Заметил у нее в руках книгу.

— А это что?

Вика посмотрела на книгу так, словно впервые увидела.

— А, к пересдаче готовлюсь. Это Перлз. И Юнг. Полкнижки один, полкнижки другой. Слышал?

Судя по вялому голосу Вики, она тоже считала свою будущую профессию скучной.

— Да они же про одно и то же, — ответил Егор. — Оба писали, что в процессе воспитания личность разделяется на несколько отчужденных частей, своего рода суб-личностей, которые друг друга ненавидят.

— Ха-ха! Прям все сразу объяснил. Теперь не надо читать эту муру.

В доме пахло чем-то приторным, похожим на клубнику со сливками. Вика оставила юношу на кухне, предложив стакан холодного виноградного сока. Он потягивал напиток, пугливо оглядываясь. Обе плиты, пол, раковины — все блестело и казалось ослепительно-белым, но в углу он заметил комки пыли.

Она вошла. Приблизилась вплотную, провела ладонью по его волосам.

— Тебе причесываться надо. Хотя бы иногда.

Она села напротив. Егор посмотрел в окно и снова увидел машину с горящими на солнце стеклами.

— Ты что-нибудь знаешь про новых соседей?

— Соседа. Мужчина. Одинокий. Я ночью вышла на кухню попить, и он развлекался во дворе. Голый. — Она усмехнулась.

— Как это он… развлекался? — недовольным голосом спросил Егор.

— Бросался топором в дерево. Сто раз бросил, сто раз попал.

— Бедное дерево. Спецназовец, что ли?

— Не знаю. У него все тело татуировками покрыто.

Вика рассмеялась, глядя на его сердитое лицо.

— Давай как-нибудь зайдем, познакомимся.

— Да уж, — вздохнул программист, вставая.

— Уже уходишь? А я думала, еще посидишь.

Вика наклонила голову и загадочно улыбнулась.

Открывая Егору дверь, она на секунду прижалась к нему мягким телом.

Он шел домой одновременно недовольный тем, что так ничего и не предпринял, и окрыленный. Все-таки провел с ней наедине полчаса! И вроде как показал себя не полным идиотом.

Утром Егор проснулся с мыслью, что надо снова заскочить к Вике "на огонек". Закрепить, так сказать, успех.

Одеваясь, он придумывал остроумные шутки, которые должны были покорить ее сердце. Долго мыл руки с мылом, чтобы ладони не потели.

Выйдя из ванной, юноша услышал страшный грохот.

Отогнув занавеску, увидел во дворе соседнего дома огромного мужика в штанах цвета хаки. Его широкая загорелая грудь блестела от пота, руки бугрились мышцами. На предплечьях и запястьях синели татуировки: черепа, змеи, кресты, драконы.

Мужчина поливал машину пенной водой из шланга. В гараже оглушительно грохотала музыка, которая и производила невыносимый шум снаружи — All's She Wrote Эминема и Ти Ай.

Егор похолодел, увидев, как из дома выходит Вика. Она несла в руках кувшин с лимонадом и стакан.

"Это еще что за новости?".

Девушка остановилась рядом с мужиком. Тот, заметив ее, выключил воду. Ее губы шевельнулись. Сосед улыбнулся и кивнул.

Скрылся в гараже, спустя минуту музыка стихла.

Он вышел, вытирая руки грязной тряпкой. Вика налила ему полный стакан, сосед вылакал его за три секунды. Они мило защебетали, без всякого труда, сразу нашли общий язык.

Егор сам не понял, как выскочил на улицу и оказался рядом с ними. Сосед что-то сказал, Вика рассмеялась. Он приставил к носу указательный палец и выстрелил из ноздри соплей.

— Привет, — сказала Вика, заметив Егора. Он подошел к соседу, протянул руку и представился.

Тот стиснул его тонкую пятерню крепкими пальцами, будто сделанными из железа.

— Дима.

— Хочешь еще? — спросила Вика. Дима подставил стакан, она наклонила кувшин. Мышцы под его бронзовой кожей катались, как баскетбольные мячи.

Сделав глоток, Дима спросил у Егора:

— Будешь?

И протянул стакан ему. Тот машинально поднял руку, чтобы взять. Когда пальцы оказались в сантиметре от цели, сосед спрятал стакан за спиной.

Переглянувшись, они с Викой рассмеялись. Егор, как дурак, несколько секунд стоял с протянутой рукой, а потом опустил ее.

— Это кто вообще? Любовник твой? — спросил Дима у девушки.

— Не-е-е-е-э-э-эт, ты что.

— Ладно, жарища тут. Пошли в дом, что ли.

Внутри было пыльно, грязно, затхло, и пахло чем-то вроде мертвечины. На полу валялись трусы, майки, банки из-под пива, на люстре в гостиной висел красный лифчик. Вика хихикнула.

— Пардон, — без тени смущения, даже горделиво сказал Дима, срывая его и бросая под кровать. — Вчера культурно отдохнули.

Он отправился на кухню, по пути оглушительно рыгнув, как сытый кабан. Вика поставила кувшин и стакан на стол, кокетливо села на краешек дивана.

— Что это за урод? — шепотом спросил Егор. Вика пожала плечами. Юноша продолжил: — Где-то я его уже видел. А ты?

— Да. Я в первый раз его со спины видела, да и далеко было. А теперь дебильное чувство, что он похож на кого-то знакомого.

— Не нравится он мне, — сказал Егор.

— Чего вы тут шепчетесь? — Дима вернулся с тремя банками пива. — Любовничек, ты с девушкой договариваешься? Какой резвый!

Он протянул пиво. Егор угрюмо посмотрел на него.

— Я не пью.

Дима подсел к Вике и начал с ней любезничать. Время от времени они насмехались над Егором, который ерзал в кресле и не знал, что сказать.

— Мне пора, мальчики. Заниматься надо.

Вика шагнула к выходу, но массивный сосед встал у нее на пути.

— Я возражаю.

Вика, растерянно смеясь, попыталась обойти его, но мужик шагнул в сторону и снова перегородил путь.

— Ну, Ди-и-и-и-ма, — протянула Вика, словно они уже два года были знакомы и чуть ли не ходили вместе в детский сад. — Перестань.

Егор нахмурился. Она что, действительно такая тупая? Не понимает, что перед ней полный псих?

Вика снова попыталась пробиться, но Дима втолкнул ее обратно в комнату. Так, что она ударилась ягодицами о край стола. Девушка посмотрела на соседа расширившимися глазами.

— Это что, прикол такой?

Дима улыбался. В его глазах блеснули холодные огоньки.

— Ведешь себя не по-соседски. Я к вам со всей душой. Пива налил, кинцо включил. А вы меня кидаете, как фраера.

Несколько секунд они мерялись взглядами, потом Вика, побледнев, пролепетала:

— Извини.

— Да ладно, я не злопамятный. Прощаю. Пусть только этот мне машину помоет, и будем считать, что ничего не было.

Вика очень странным взглядом посмотрела на Егора. Он, ощущая, что проваливается в какую-то черную яму, сказал:

— Я не умею машины мыть. У нас в семье никогда не было. Даже у отца нет.

Дима покачал головой. Он на глазах веселел и расслаблялся.

— Что ж ты, а еще мужик. Ну, лады, просто позабавимся немного, а потом разойдемся по домам.

Егор потерял дар речи, думая, что речь идет о… он даже не хотел думать, о чем.

Но Дима имел в виду другое.

— Не надо, — сказала Вика. — Вы долбанулись?

Она стояла у машины, и нервно сжимала в руках кувшин с остатками лимонада.

Дима с ухмылкой кивнул Егору.

— Давай, парень. Докажи, что у тебя есть яйца.

Юноша, нервно облизнув губы, оглядел улицу. Никого, кто пришел бы на помощь.

Он сделал несколько неуклюжих шагов и прислонился спиной к дубу, задевавшему ветвями крышу гаража. Шершавая кора неприятно царапала затылок.

— Перестаньте! — закричала Вика. — Придурки!

"Он — да, а меня за что? Я на стороне Добра вообще-то".

— Отлично. — Дима поднял нож. — Не дергайся, а то мало ли чего.

Задержав дыхание, Егор зажмурился.

В воздухе просвистело, нож вонзился в дерево над его макушкой. На лоб посыпались щепки.

Дима расхохотался.

— Посмотри на его рожу. Вот забава!

Сосед наклонился, взял с земли второй нож. Перед ним на земле рядком лежало еще штук десять, лезвия мрачно сверкали на солнце.

— Ладно, любовничек, расставь ноги пошире.

— Егор, немедленно иди сюда, — сказала Вика. — Что вы, как маленькие?

— Все нормально, — прохрипел Егор. Расставил ноги, но не очень широко, стараясь показать, что смелый. — Кидай.

Сплюнув в пыль, Дима размахнулся и швырнул остро отточенный нож.

Тот вонзился довольно высоко, почти пригвоздив ширинку Егора к дубу. Еще чуть-чуть…

— Боюсь, как бы не нанести тебе психологическую травму, — прокомментировал сосед, наклонившись за третьим ножом. — Наверное, у тебя будут проблемы с эрекцией. Хотя думаю, они у тебя и так есть.

Подумав, он радостно объявил:

— Усложняем условия.

Вика ахнула.

Дима закрыл глаза.

Егор свои, наоборот, широко раскрыл. Хотел видеть, как его убивают.

Но все-таки не выдержал и зажмурился, когда нож, кувыркаясь в воздухе, полетел ему в лицо.

Лезвие, жужжа, вонзилось в дерево, и еще несколько секунд вибрировало. Черт, оно было горячим, как будто несколько минут пролежало в печке, с такой скоростью летело.

Правое ухо обожгло, а спустя секунду юноша ощутил, по щеке течет не менее горячая кровь.

— Чутка промахнулся, — обыденным голосом сообщил Дима, как будто речь шла о погоде. — Ну ничего, бывает. Я в армии одному пацану вообще ухо отрезал. На место пришили, стало как новенькое.

— Заканчивайте, — тусклым голосом сказала Вика. — Хоть убей этого недотепу, только побыстрее. И я домой пойду.

Дима наклонился и взял два ножа, чтобы бросить с обеих рук. Да твою ж мать, это вообще возможно?

Дима начал жонглировать ножами, ловил их, кидая из-за спины через голову, балансируя на одной ноге, кружась вокруг оси.

— Это не я делаю, — небрежно болтал он. — Это вы со мной делаете. Если вы овцы, то волк всегда найдется. Я не овца. В этой жизни нужно быть жестким. Получи по морде, дай по морде сам. Таков закон.

Пока он философствовал, сзади подкралась Вика. С криком: "Да пошел ты в жопу!" — она обрушила стеклянный кувшин на его мощный затылок.

Полетели осколки. Дима покачнулся, ножи упали на землю. С коротко стриженной головы на лицо потекли струйки крови. Он обернулся, стеклянными глазами посмотрел на девушку, которая рядом с ним казалась маленькой, как такса. Грузная, несокрушимая, монолитная туша рухнула в пыль.

Они тупо смотрели на неподвижное тело. Вика дрожала. По земле струились золотистые лимонадные ручьи, смешиваясь с кровью. Ласково светило солнце, чирикали птицы, теплый ветерок трепал на деревьях листву.

Девушка подошла к Диме, плюнула ему на затылок, а потом еще и пнула ногой.

— Придурок!

— С ним нужно что-то делать, — сказал Егор. — Убрать отсюда. Пока никто не увидел.

— Сначала с собой что-нибудь сделай. Тебе надо в больницу.

— Я в порядке. Просто царапина. — Егор взглянул на Диму. — Да и времени нет. Он скоро очнется.

— Блин, а казался таким милым, — плаксивым голосом сказала Вика. — Почему, как мужик, так сразу урод?

"Больше любезничай с незнакомцами".

— Надо что-то делать, — повторил он.

Им понадобилось минут двадцать, чтобы затащить Диму в гараж. Ничего гениальнее просто не придумали. Он был тяжел, как убитый дракон. Молодые люди тяжело дышали, пот лил ручьями, они спотыкались, падали и ругались друг на друга.

Егор нащупал выключатель, вспыхнула тусклая лампочка, покрытая пылью и жирными мухами. В гараже воняло машинным маслом и бензином, на деревянных стеллажах блестели молотки, гвоздодеры, ломы, "болгарки", перфораторы, шуруповерты; коробки с гвоздями-"сотками", болтами, гайками, дюбелями, саморезами; пилы, сверла, ножи и даже два топора. Полный набор орудий для убийства, подумал юноша. В простенках между стеллажами висели постеры полногрудых и пышнозадых баб из "Плейбоя", "Хастлера", "Клубнички" и других изданий.

— Господи! — фыркнула Вика. — Логово маньяка!

— Комната Синей Бороды, — кивнул Егор.

Несколько минут они судили да рядили, что делать с телом. Егор нашел моток медной проволоки, связали Диме руки за спиной и спеленали ноги. Потом усадили его и прислонили спиной к стене между стеллажами напротив входа. Как можно дальше, чтобы ему, когда очнется, было трудно доползти до двери. Старой промасленной тряпкой заткнули рот.

Замок лежал на полке, ключ Егор нащупал в кармане соседа.

Они вывалились из душного гаража, щурясь от яркого солнца, кашляя и жадно глотая свежий воздух. Егор запер гараж и положил ключ в карман.

— И что дальше? — спросила Вика. — Он скоро очухается.

— Не знаю. Там посмотрим.

Они оба устали, а Егора даже грызло чувство вины. Кажется, и Вика понимала, что они поступили неправильно, и расплата будет неминуемой.

Но что было делать? Дать Диме убить его?

И некая темная часть его души безмолвно ответила: да, это было бы лучше.

Дома он свалился в кровать, не раздеваясь, и проснулся глубокой ночью. За окном сверкали молнии, на крышу обрушился ливень, просто конец света.

Егор тяжело сел. Жутко болела голова, вообще все тело ныло, словно его на полчаса засунули в стиральную машину или камнедробилку.

Зеркало в ванной безжалостно отразило бледное лицо с черными кругами под глазами. Парень повернулся в профиль, поднял волосы. И невольно вздрогнул: как оказалось, брошенный соседом нож не просто оцарапал ухо, а отрезал маленький кусочек.

Это значило: он никогда не сможет забыть то, что случилось, не сможет убедить себя, что ничего не было. Каждый раз, глядя в зеркало, будет вспоминать насилие, боль, страх и унижение.

И его жизнь никогда не станет прежней.

Он теперь инвалид.

Царапина была за ухом. Весьма затейливая, формой напоминала ключ. Егора передернуло: надо же было так бросить… скорее всего, один из ножей был с зазубринами.

Умывшись, юноша первым делом кинулся к смартфону. Ему два раза звонила мать и три раза — заказчик. Господи, и зачем он дал этому самодуру свой номер?

Юноша отключил смартфон, что потребовало от него некоторого мужества. Он не позволит никому портить себе вечер, точнее, ночь. Сейчас нужно поесть, принять ванну, посмотреть сериал. И жизнь наладится. И все будет по-прежнему. Как будто ничего и не было.

В дверь постучали.

Егор подпрыгнул на месте. Может, Вика? Хочет поговорить о произошедшем?

Но он почему-то был уверен, что это Дима. Выплюнул кляп, перегрыз проволоку, пробил стальную дверь гаража, как Терминатор. И явился на порог с молотком. А может, с топором.

Егор открыл дверь. На пороге стоял тот, кого он меньше всего ожидал увидеть.

Мальчик, который вчера утром плакал у магазина. Он промок и весь дрожал.

— Какого хрена тебе надо?

Мальчик плачущим голосом протянул:

— Егор, пожалуйста, впусти меня. Я голодный, мне нужно согреться. Не оставляй меня там, под дождем. Я боюсь темноты.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут? — провизжал юноша. — Вообще, чего вам всем от меня надо? Отвалите от меня! Я устал!

Мальчик перестал плакать, улыбнулся и опустил взгляд. Егору на миг показалось, что тот смотрит на его ширинку. Он сам посмотрел. Застегнута.

Но странный гость на самом деле смотрел сквозь него.

— Зачем тебе нож?

Егор и впрямь прятал за спиной нож, который взял на кухне. Он тупо посмотрел на него.

— Я не знал, что это ты. Я думал, это другой.

Пока они вот так беседовали, дождь лил не переставая, и даже частично проник в прихожую.

— Так ты впустишь?

Егор отступил в сторону.

Он смотрел не мальчика, который спал в его постели, и не знал, что делать. И что чувствовать.

— Кто же ты такой? — прошептал он. — Откуда я тебя знаю?

Егор осознал, что все еще сжимает нож.

"Еще не поздно исправить ошибку".

Брось, сказал он себе. Это всего лишь маленький бездомный мальчик. Какой от него вред?

Он работал до утра, потом пару часов мучился тревожным сном на диване. На кухне слышались звуки.

— Эй, это мое молоко! — закричал Егор.

Мальчик стоял у холодильника в пижаме и лакал прямо из пакета. Молочные струи текли по подбородку, пачкая куртку. Юноша скривился.

— Я тебе оставил, — виноватым голосом сказал мальчик. — Не мог удержаться.

Егор не стал спорить. Он чувствовал себя плохо.

Достал из холодильника колбасу, сыр, ветчину, нарезал хлеб и начал жрать бутерброды, быстро и жадно, не заботясь об эстетике. Мальчик сел за стол напротив него и глядел в рот. А юноша старательно его не замечал. Хотел показать гостю, что ему тут не рады.

Но тот не понимал. Он преследовал Егора по пятам, пошел за ним в спальню. И даже в туалет! Пришлось его выталкивать.

— Да ты сбрендил, что ли? Иди отсюда к чертовой матери!

— Егорушка, не оставляй меня одного, — заныл мальчик. — Мне без тебя страшно.

— Тебе дали заночевать, что еще? Миллионером тебя сделать?

— Пожалуйста, не прогоняй меня. Мне некуда идти.

Ну и жизнь пошла, подумал он, усаживаясь на унитаз. Помочиться долго не удавалось: мальчик скребся в дверь, причитал и с благоговением подслушивал, как его кумир справляет нужду.

Вика округлила глаза:

— Это еще кто?

Егору пришлось взять мелкого с собой. Тот все равно достал бы причитаниями, да программист и не хотел оставлять чужака в доме без присмотра. А вдруг он воришка?

— Это мой младший брат. Приехал погостить на выходные.

Девушка странно посмотрела на него.

— Сегодня среда.

— Неважно. Ты нас впустишь, или так и будем здесь торчать?

Вика, видимо, сказав себе: "У всех мужиков придурь в башке, что с них взять, не то, что мы, мудрые женщины", отступила в сторону.

Они снова сидели на кухне, как и вчера… господи, как будто сто лет назад было. Мальчик смотрел на Вику и улыбался. Сидел прямо, как палка, и не шевелился.

— Как тебя зовут? — спросила девушка.

— Я не знаю.

— Как это — "не знаю"?

Мальчик пожал плечами. Вика посмотрела на Егора, ожидая объяснений, но он думал совсем о другом.

— Как этот? Буянил?

Вика в первую минуту будто и не поняла, о чем речь. Постаралась забыть, что они сделали вчера.

— Был тише воды, ниже травы, — сказала она наконец. — Хочешь сходить проверить?

Егор не хотел, но раз уж Вика напомнила…

Он шел к соседнему дому под хмурым небом, отражавшимся в серых лужах. Неправильно они поступили. Никого бы Дима не убил. Хотел сделать их сильнее, а они испугались.

Теперь он пленник, придется кормить и поить. Рано или поздно Диме захочется в туалет. Как они справятся с этой проблемой? Гадство.

Вспыхнул свет. Дима дернул головой, подслеповато моргая налитыми яростью глазами. Егор осторожно приблизился.

— Я выну кляп, если обещаешь не выкидывать фокусов. Идет?

Дима замычал в тряпку, вращая глазами и пытаясь встать.

Юноша вытащил кляп. Дима, отплевываясь, прошипел:

— Сосунки вонючие, да вы знаете, что я с вами сделаю? Вы и представления не имеете. Отвечаю, ребята, вы попали, пишите письма мелким почерком. Я две войны прошел, чеченцев убивал голыми руками, а эта шлюха ко мне сзади подкралась… Вы жизни не видели, дерьма не жрали, вас надо на Колыму отправить, беспредельщики…

— Ты вообще-то меня вместо мишени использовал, — напомнил Егор.

— Твою мать, да я же не всерьез. Шуток, что ли, не понимаете?

— А люлей от Вики огреб по-настоящему. Мы оба вообще-то тебе в дети годимся. И мы пришли к тебе по-доброму, по-соседски. А ты…

— Ой, ради бога, прости меня, пожалуйста, — с издевкой ответил Дима, извиваясь и пытаясь выбраться из пут. — К твоему сведению, любовничек, ты на моем месте делал бы то же самое. Не моя вина, что я сильный, здоровый, полнокровный мужик с во-о-о-т таким прибором, а ты…

В кармане у Егора затренькал смартфон. Юноша поспешно достал его из кармана, проклиная себя за то, что когда-то поставил такой дебильный звонок. В самом деле, не мог он найти что-нибудь более…

— Мужественное, — сказал Дима. — В этой штуке вся твоя жалкая жизнь, да, щегол? Любимое порно, мемы с анимешными девочками. Слушай, а голой Вики там нет?

— Заткнись ты лучше. — Егор убрал смартфон в карман. Звонила мать.

— "Заткнись ты лучше"! Какой грозный парень. С тобой лучше не встречаться в темном переулке. Готов спорить, ты каждый день на нее в бинокль пялишься. По лицу вижу, так и есть.

Егор сам не мог понять, как оказался рядом с ним. Его нога оторвалась от земли, мысок ботинка с неожиданной силой врезался в скулу.

Голова соседа откинулась навзничь и ударилась о стену, на пол полетели брызги крови.

Юноша стоял, сжимая кулаки и тяжело дыша.

Дальше произошло нечто неописуемое.

Лицо Димы побледнело и изменилось до неузнаваемости. В глазах появился страх и собачье раболепие.

— Простите меня, Хозяин, — прохныкал он. — Я все понял. Пожалуйста, делайте что хотите, только не бейте больше.

Изумленный Егор попятился от него.

— Ты… чего это? — выдавил он.

Дима дрожал, по небритым скулам потекли слезы.

— Я все для Вас сделаю. Все. Не слушайте, что говорят другие, они Вас не знают, она Вас не знает. Только я вижу Вас настоящим. В Вас есть тайная сила, которую никто не видит, да, да…

— Да ты прикалываешься надо мной, что ли? — закричал Егор. — Заткнись!

Дима закрыл глаза, скуля как побитый пес.

Снова звонок. Егор глянул: заказчик.

— Да? — неуверенно сказал он в трубу.

— Ты что мне вчера прислал?

— Проект.

— Ты ЭТО называешь проектом?

— Слушайте, мы же все обсудили. Вы сами утвердили бриф, каждый пункт. Три часа разговаривали. Не помните?

— У меня таких умных знаешь, сколько? Я что, должен всех помнить? А работать никто не хочет. Вас надо раком поставить и отыметь по кругу.

Егор закатил глаза и медленно выдохнул.

— Хозяин, — подал голос Дима. — Позвольте мне.

Юноша включил громкую связь и поднес телефон к его рту. Дима наглым голосом — прежним голосом — сказал:

— Кто там тявкает, не пойму? Где-то собаке яйца прищемили?

Из динамика донесся рассерженный крик заказчика:

— А ты еще что за хрен с горы?

— Старший брат. Смерть твоя пришла, чудила. Слушай и вникай: еще раз позвонишь по этому номеру и будешь кидать предъявы, я поставлю раком тебя, твою жену и твоих малолетних ублюдков. Все понял? Деньги за работу чтоб были на карте Егора. У тебя три минуты.

Он кивнул, Егор отключил связь. Сосед заискивающе улыбнулся.

— Здорово у тебя получается, — сказал Егор. — Думаю, ты заслужил свободу.

— Как скажете, Хозяин.

— Обещаешь хорошо себя вести?

Они вышли, и в глаза Егору бросилась пустота на том месте, где вчера в луже крови валялись осколки кувшина, разбитого о голову соседа.

Он бросился в дом, влетел на кухню.

Вика сидела за столом, а на коленях у нее сидел этот мальчик. Обвил шею девушки руками и уткнулся лицом в ее грудь.

— Кровь… осколки… — начал Егор запыхавшимся голосом.

Вика раздраженно отмахнулась.

— Да убрала я все. Ночью проснулась и вдруг вспомнила. Под дождь выскочила, следы заметать. Как только воспаление легких не подхватила. Что с Димой?

— Поговорили. Он извинился. А вы чем тут занимаетесь?

— У тебя ужасная мать, — возмущенно заявила она. — Твоему братику совсем не досталось любви. Он из дома сбежал, что ли?

— Не знаю, из него слова не вытянешь. Эй, ты, слышишь? Пошли домой.

Мальчик, спрыгнув с коленей Вики, с надеждой спросил ее:

— Ты будешь моим другом?

Вика поверх его головы растерянно взглянула на Егора. Он покрутил пальцем у виска.

Прошла неделя. Они жили тихо, мирно и спокойно. Лето становилось жарким, солнечным, приятным.

Егор приходил к Вике в гости, они смотрели фильмы, сериалы и ролики на YouTube. Дима тоже приходил каждый день, мыл Вике полы, вытирал пыль, один раз прочистил унитаз. Прислуживал, как официант, ездил в магазин. Все шло идеально. Если бы еще "младший брат" не таскался по пятам, как тень!

— Встань на четвереньки, — велела Вика.

Она сидела за фортепиано в гостиной, наигрывая арию Надира из оперы Верди. Работал телевизор, оглушающе громко, но никто не беспокоился о соседях — начни они возмущаться, Дима мигом всех успокоит.

Сосед посмотрел на Егора, который лежал на диване, закинув ноги на спинку, с расслабленным и важным видом.

Тот кивнул.

— Делай, как она сказала.

Дима, опустившись на четвереньки, залаял:

— Вау! Вау, вау, вау!

Потом начал делать вид, что чешется. Молодые люди покатились со смеху.

Вика сначала не поверила, что Дима полностью ему подчиняется, но Егор продемонстрировал свои возможности. Чего только они не вытворяли с этим мускулистым мачо в татуировках, потерявшим всякую мужественность. Самый забавный момент, когда Вике захотелось кокаина (она пробовала в университете в прошлом году), и Егор выгнал раба на улицу посреди ночи искать дозу. Он вернулся под утро, но нашел! Его вознаградили хорошим пинком.

Вика велела Диме замереть, и он застыл, как был, в очень нелепой позе, задрав подбородок и подняв ногу, как будто собирался помочиться на диван.

Вика, захлопнув крышку фортепиано, прошлась по комнате со скучающей миной.

— Скажи-ка, Димочка, я тебе нравлюсь?

— Да, Госпожа. Вы всем нравитесь.

Вика, опасно улыбаясь, задрала футболку, обнажив грудь.

— Хочешь меня?

— Не знаю, Госпожа, — ответил Дима с побитым видом, отводя глаза, полные страха. — Не думаю, что у меня теперь получится.

Вика, усмехнувшись, продолжала раздеваться, глядя на Егора.

Они оказались в спальне, упали на кровать. Некоторое время слышалось только шумное дыхание и возня, спустя пару минут вспыхнул свет.

Моргая, они отлепились друг от друга и одновременно повернули головы.

У кровати стоял мальчик. Его лицо было суровым и обиженным.

— Да, — сказал он. — Я все еще здесь.

— Какого черта тебе нужно? — заорал Егор. — Ты вообще нормальный? Оставь нас в покое!

Он вскочил и подбежал к малолетнему наглецу, схватил за плечо, чтобы вышвырнуть вон.

Но тот с оттолкнул его с неожиданной силой. Егор отлетел назад и ударился о зеркало, разбив его. Но перед этим успел увидеть в нем свое бледное, дикое лицо. Он упал на ковер, порезав руки осколками.

Вика завизжала, поджимая ноги и закрывшись одеялом.

— Дима… — прохрипел Егор.

В открытую дверь влетел сосед. Он бросился на хрупкого ребенка, который был в два раза меньше. Тот закричал от страха.

Егор закрыл глаза. Он не хотел этого видеть.

"Боже, как мы дошли до такого? Во что я превратился?".

Схватка была короткой и жестокой. Дима взревел, мальчик сдавленно вскрикнул. Послышался хруст шеи, а после — зловещая тишина.

Через несколько секунд Егор осмелился открыть глаза.

На полу лежало бездыханное тело, уставившись в потолок стеклянными глазами.

Тело Димы.

Голова запрокинулась, из уголка рта за ухо пролилась струйка крови… оставив след в виде ключа.

Мальчик стоял над ним, расставив ноги, словно древнегреческий карающий бог. Волосы упали ему на лоб.

Шатаясь, Егор поднялся. Вика неподвижно лежала на кровати. От увиденного девушка потеряла сознание.

— Да кто ты такой, черт возьми? — прохрипел он.

— Твой младший брат.

— Неправда! Я просто соврал Вике, чтобы не объяснять… потому что я не знаю, кто… что ты такое... Мне нужно было тебя выгнать.

— Да. — "Младший брат" наступал, загоняя Егора в угол. — Вы используете нас, а потом выбрасываете, как старую одежду, когда мы больше не нужны. Но одно вы не хотите знать: без нас не было бы и вас.

— Я НЕ ПОНИМАЮ, О ЧЕМ ТЫ!

— Я раньше тоже не понимал. Думал, мы можем жить вместе. Думал, ты станешь моим другом. Но нет. Остаться в живых может только один.

Мальчик приблизился на расстояние удара, и Егор понимал, что должен сокрушить его, но не мог. Рука не поднималась.

Он попытался проскочить мимо врага, и почти добежал до двери, но невидимая сила повалила его на пол, а потом потянула назад, обратно, к нему.

Мальчик стоял на ним. В руке он сжимал осколок зеркала.

— Как бы там ни было, теперь я понял. Я ненавидел тебя всегда, так же, как и ты ненавидел меня. Прости, брат. Я давно должен был это сделать.

Егор ощущал себя так, словно его придавили сверху гранитной плитой.

Он не пошевелился, не издал ни звука, когда мальчик отсек ему гениталии.

"Младший брат" вернулся в гостиную с руками, испачканными кровью. По телевизору показывали "Камеди Клаб". Он выключил звук, сел на пол и стал ждать.

Через два часа из спальни вышла Вика. Ее лицо выражало страх и покорность рабыни.

Девушка села рядом.

— Будешь моей мамой? — спросил он.

Она обняла его и запела колыбельную.

Когда мальчик уснул, Вика рассеянно провела ладонью по его волосам… и не заметила на виске за ухом родинку, напоминающую ключ.