Звон

Смирнов поздно шёл с работы в подавленном состояние. Погода была под стать его угрюмости. Тучи заволокли чистое небо, окрасив его в тёмные тона. Мелкий моросящий дождь неприятно холодил кожу. Порывы ветра, наваливаясь целой массой едва не опрокидывая на землю. Он нёс целый трудно выносимый аромат с ближайших заводов едва ли не вызывая тошноту.

Смирнов свернул в небольшой овраг – кратчайший путь к автобусной обстановке. Дорога быстро превратилась в грязь. Приходилось иногда скакать на хоть какие-то сухие куски земли.

Дойдя до конца этой дороги, он задумался над тем, что произошло на работе.

Прямо в разгар рабочего дня в его фирму заглянули люди из следственного комитета в сопровождение группы оперов. Они проводили обыск по информации некого анонимного источника, что их руководство занималось чуть ли не отмыванием денег и прочими увлекательными, но незаконными занятиями. Обыск казалось, тянулся целую вечность. Проверяли каждый метр помещения вплоть до мусорных ведёрок и туалетных бачков. Все столы работников вывернули почти наизнанку. Столу начальника и его зама казалось, досталось больше всего к их глубочайшему неудовольствию. Ближе к вечеру огромные стопки макулатуры погребли за собой бывшие образцовые рабочие места.

Такой исход для фирмы вполне предсказуем. Смирнов иногда догадывался, что вряд ли их фирма может так успешно существовать за счёт столь редких клиентов иногда приходящих порой раз в неделю. Тем более зарплата была всегда высокой и за два года его работы ни разу не задерживалась, хотя после целых недель сидений в офисе без фактической работы, а долгим зависанием вконтакте в течение рабочего дня, впору было задуматься о смене работы. Но Смирнова устраивало такое ничего не деланье. Не оплаченный кредит за ипотеку, сломанный автомобиль больше года собиравший грязь на улице, заставляло гордость молчать, продолжая получать деньги за присутствие на работе

Но после обыска запахло слегка жаренным, даже завоняло. Директор вытирал раз пятнадцать вспотевшую от волнения лысую голову. Пока никто не видел, втихаря приложился к своему запасу из сейфа. Запашок был ощутим. Его заместитель вместе с адвокатом с явно условным опытом работы, пытались отчаянно скорее помешать обыску, нежели сотрудничать с правоохранителями. Адвокат, не стесняясь, ляпнул, что если его клиент не согласен, то протокол обыска можно не составлять. На этом серьёзное восприятие “защитника” представителями СК РФ закончилось, и зам был вынужден молча наблюдать за обыском, пока горе адвокат рылся в кодексах.

От Смирнова не ускользнули косые взгляды коллег по работе и начальника смотревшего на него иногда с неприкрытой злостью. Неужели они думали, что это он был тем самым сознательным гражданином, сообщившим о нарушениях в фирме? Это была несусветная глупость.

Помимо того, что он не мог дать повод для таких подозрений, он не был так сказать ответственным гражданином всегда сообщавший в полицию на соседа, если тот замусорил лестничную площадку после гулянки. Не было у него и повышенного чувства справедливости. Единственный раз был, когда он увидел, как некую девушку пытались затащить в машину некие молодчики. Такое проигнорировать совесть ему не позволяла. Девушку он тогда спас, благо кусок арматуру попавший ему в руки выручил в схватке. Досталось ему совсем немного, не считая нескольких синяков на лице и повреждённой барабанной перепонки, от сильного удара в ухо. Периодически это ухо болело, а иногда неприятно звенело.

Вот с этим звоном иногда была связана одна странность. Он проявлялся не всегда. Как правило, в ухе звенело, если с ним могла произойти неприятность.

Около недели назад, после его ухода с работы за ним увязался некий неприятный тип. Напевая себе под нос явно блатную песню, о каком-то соколе парень увязался за Смирновым. Может он и не обратил бы внимание на этого преследователя, если бы ухо жутко не заболело и не зазвенело, словно он засунул голову в один из колоколов собора Парижской Божьей Матери. Звучал он как явное предупреждение. Только когда он обернулся и увидел в руках молодого, ухмыляющегося отморозка нож, он понял смысл предупреждения. Только убыстрив шаг, добежав вовремя до автобуса чудом, для него приехавшим вовремя и сев в него он смог спастись от него.

Может просто это и было бы обычным совпадением, если бы ситуация не повторилась снова. В тот раз звон спас его от нёсшегося под воздействием бог знает, какого количества алкоголя водителя иномарки. Он был слышен, несмотря на ревевшую в его наушниках музыку. Как то звон смог перекрыть Песняров вещавших бессмертную “Мы желаем счастья вам”. Слишком много, но, после таких случаев, чтобы списать это на совпадение.

После обыска рабочего стола Смирнова его, наконец, отпустили – и снова его внутренняя сигнализация о себе напомнила. На выходе он пересёкся с замом своего босса. Тот говорил с кем-то на повышенных тонах. Смирнов хотел попрощаться с ним, протянув руку, но в ответ получил его ледяной взгляд полный беспредельного недоверия. С неохотой он руку пожал, очень фальшиво улыбнувшись. Уходя от него ухо неприятно закололо. Посмотрев на отражение зама в стеклянной двери, он заметил ставшее каменным выражение его лица. Даже с такого ракурса видно как он пристально смотрит на него.

Смирнов заволновался.

С чего такой взгляд?

Подозрения?

Директор фирмы стоял возле своего автомобиля и нервно курил. Судя по окуркам у его ног, уже двадцатую сигарету, несмотря, что следаки ему позволили отлучиться на пять минут. Смирнов хотел быстрее пройти мимо него, но боковым зрением заметил, что он пристально посмотрел на него и потом вытащил из кармана телефон. Ухо зазвенело почти со страшной силой, но потом его отпустило, когда он оказался минимум на пару метров дальше от работы.

Никто не нападал на него с монтировкой. За ним тут же не выехала машина с братками, чтобы он ответил за стукачество. Коллеги не ждали его с битами, арматурой, цепями за то, что тот лишил их работы своей никому не нужной гражданской само сознательностью. Может теперь его чутье подвело, и это была ложная тревога? Проверять ему не хотелось. На всякий случай по сторонам все же глядел. Небольшую щепотку страха звон насыпал ему под кожу.

Смирнов подходил к автобусной остановке. Мысленно он уже был дома, пред телевизором смотря очередную серию “Стрелы” попивая горячий кофе. Вернул его в реальность автобус, медленно отходивший от остановки как бы издевательски мигая ему задними фарами.

Смирнову только и оставалось, что чертыхаясь про себя смотреть в след уезжавшему автобусу. Когда он последний раз проверял время на часах, было девять тридцать. Сейчас же оказалось десять минут одиннадцатого. Ровно в десять автобусы сюда больше не приезжали. Настроение Смирнова сменилось на аховое.

Аккумулятор мобильника почти сел. Денег на счету не оказалось. Попутку на этом кладбище, когда-то успешных предприятий, а теперь разваливающихся остатков былых гордостей советской промышленности поймать было бессмысленно. Удивительно как маршрут вообще не убрали.

Не было иного выбора кроме как идти пешком через бывшую промзону в окружение кромешной темноты и жутковатых развалин. К горлу подкатил ком, когда Смирнов представил, что с ним может случиться: на кого он наткнётся. Смирнов решился идти по дороге вдоль маршрута автобуса. Мокнуть на остановке под даже мелким дождём было, бессмысленно ожидая чуда.

Не пройдя и метра от остановки, он услышал в кустах, на другой стороне дороги шорох в кустах. Потом промелькнул неясный силуэт скрюченного существа. На секунду в темноте различалась его голова.

Слева от остановки кто-то пробежал, тяжко дыша и скрывшись за деревом.

Страх скрутил его живот, готовясь вывернуть все наизнанку. Ухо молчало. Даже не кололо. Тревога приняла решение – пора сматываться.

Смирнов быстро прошёл до поворота, свернув в стороны бывшего вагоностроительного завода. Сердце стучало в такт его быстрого шага. Дождь опять мелко заморосил, смывая пот с лица.

Вдруг Смирнов почувствовал на спине, чей то пристальный взгляд. Затылок почти прожигали насквозь.

Обернутся назад, было страшно. Страх гнал вперёд, словно электрическая погонялка для скота. Все тело дрожало: дождь усиливался, постепенно разрывая тёмное небо. Вскоре ноги шлёпали по небольшим лужам.

Странные вздохи, сопровождавшие шелест листов казалось, окружали со всех сторон. До ушей ещё долетали звуки его тяжкого дыхания. И никакого звона. Может он спятил, всерьёз считая свою травму предупреждением свыше об опасности.

Идя вдоль забора, он отскочил на дорогу как ошпаренный, услышав за обвисшей бетонной стеной, чьи шаги. Одновременно кто-то странно фыркнул. Смирнов перебежал на противоположную сторону. Крепко прижав свой портфель к груди, невзначай посмотрел в левую сторону от дороги.

Взору его предстал огромный овраг, усеянный всевозможными кустиками и деревьями. Кое-где он смог рассмотреть куски бетона и арматуры от непонятных сооружений уничтоженных временем. В самом дне оврага была непролазная тьма, будто чёрная дыра открылась посреди земли, засосав все вокруг. Наверно если туда падать, то падение будет казаться бесконечной дорогой в бездну; сознание отключится до того момента как тело разобьётся об дно. Вроде как после падение с высоты, есть риск превратится в одно большое кровавое пятно, в котором человека опознать невозможно ввиду огромного разброса частей его тела.

Смирнова отвлекли от этих жутких человек шедший ему навстречу. Он испытал облегчения от того, что в этом месте иногда проходят люди. Но облегчения быстро сменилось тревогой, когда он разглядел лицо человека: тот самый парень, что хотел его насадить на свой нож.

Парень, остановился всего в паре метров от него, разглядывая с головы, до ног. Он его узнал.

Смирнова выпуская дым от сигареты в его сторону. Сигарету он ловко выплюнул под ноги оцепеневшего Смирнова. Паренёк ехидно улыбнулся и потянулся в задний карман своих брюк.

Смирнов начал медленно пятится, назад выставив портфель как щит, но этим вызвал у бандита только презрительную усмешку.

В его руках щёлкнул нож бабочка сверкнувший лезвием даже в темноте. Лезвие посмотрело в сторону Смирнова. Простым ограблением подонок решил не ограничиваться. Ухо предательски молчало, несмотря на явную даже для младенца угрозу. Хотя толку от этого сейчас.

Парень вдруг остановился и с недоуменным взглядом опустил нож. Смотрел он теперь за спину своей жертвы. Недоумение резко сменилось неприкрытым страхом.

Боль скрутила Смирнова со страшной силой. В ухо будто засунули, одновременно проворачивая раскалённый паяльник. Звон рвал голову изнутри, будто до этого ему не давали выйти наружу. Глаза налились кровью, словно готовые лопнуть от сильного давления.

Страдая от боли он не почувствовал за спиной чьё-то присутствие несмотря на его тихое приближение. Не почувствовал он сильный удар в плечо от которого на метр отлетел в овраг кубарем покатившись вниз.

На дне оврага боль в ухе отпустила Смирнова, уступив место боли от многочисленных ссадин. Голова слегка кружилась и от этого к горлу подступала тошнота. Не хватало потерять тут сознание.

Медленно он попытался встать на ноги. В боку закололо. Едва дотронувшись до больного места, острая боль скрутила его снова до позы эмбриона. Видимо одно ребро было сломано.

С трудом, он поднялся на ноги, силясь не замечать коловший бок. К счастью ноги он не повредил. Лишь на правой ноге штанина была порвана до колена.

Глаза привыкли к мраку оврага, и он стал осматриваться вокруг, насколько это было возможно. Портфель он потерял при падение, но все же поискать его стоило, если нападавший на него не объявится здесь. Тогда ему не будет дело до своих документов и паспорта, и логичней будет себя спасать. Правда это была сейчас более трудной задачей. Вокруг была заросшая местность с непролазными кустами и горы мусора. Пока будешь через эти препятствия лезть, велик шанс умереть там, разрезав себя до крови об сухие кусты.

Нечеловеческий вопль приковал внимание Смирнова от кустов к верхушке оврага. Первый порыв убежать подальше исчез парализованный шоком.

Вниз покатилась фигура в неясной темноте напоминавшая чёрный шар. Крик выдавал в нем человека.

Он налетел на выступавший из земли кусок бетона, и как с трамплина подлетев на метр, приземлился на землю в метре от ошалевшего от страха Смирнова.

Смирнов узнал того парня, что хотел его убить за его не такой уж тугой кошелёк. Хрипы парня были сильнее, чем его крики. Тело не двигалось за исключением руки тянувшейся к Смирнову. Чисто инстинктивно он опустился перед ним на коленях, хотя помогать тому, кто минуту назад тебя бы выпотрошил ради лёгкой наживы, было глупо.

Как толком помогать человеку в такой ситуации он не знал. Стоило найти повреждения на нем. Так наверно врач бы поступил.

Рука нащупала холодный метал толстого металлического стержня. Смирнов удивился этой находке, пока опустив руку чуть ниже стержня, не нащупал склизкую влажную массу. Отдёрнув руку, он посмотрел на свою руку покрытую кровью с прилипшим куском белого мяса. Это был кусок его кишки. Моток их был насажен на сам штырь, другая часть торчала из разворошённого пенящегося кровью живота. Смирнов опустошил свой желудок как по команде.

Парень, выплёвывая сгустки крови изо рта, схватил Смирнова за штанину. Кровь не давала ему внятно произносить слова.

Смирнов с ужасом глядел на него. Спасти его было невозможно. Будь тут даже медики, они бы не собрали его внутренности и не зашили живот. Ещё пока живой, труп.

Из кустов напротив вылетела огромная фигура. Оно подбежало к пригвождённому к земле парню, и Смирнов разглядел грязную морду пса. Его холодные глаза смотрели почти сквозь него будто человек это пустое место. Не было ни капли интереса, а лишь холодная оценка, еды.

Пёс издал угрожающий рык. В лицо Смирнова ударил запах тошнотворного смрада. Глаза источали ненависть. Положив лапу на грудь парня, явно давал понять, что его добычу лучше оставить.

Смирнов отполз на коленях, отдёрнув руку ошарашенного молодчика недоумевающего, откуда здесь взялся пёс.

Из кустов выбежала собака по меньше, но более грязная. Отсекая Смирнова от несчастного человека.

Жертва обречённо смотрела на Смирнова, ожидая его помощи. Но он мог только без сил на коленях смотреть, как здоровая псина начала тянуть его потроха из живота, потом со стержня с громким чавканьем. Собака поменьше схватила руку парня, начав её буквально рвать, словно издеваясь над его жалкими попытками получить помощь от убитого морально Смирнова.

Костяшки пальцев с треском сломались. Ладонь сложилась гармошкой. Придерживая лапой, кисть человека пёс вырвал бывшую уже руку. Бросив на землю скомканный кусок костей и мяса, стал слизывать мелки кусочки мяса.

Парень был ещё жив. Мог только смиренно смотреть на своё поедание, заживо желая лишь скорейшей смерти.

Больше вынести этой картины Смирнов не мог. В совершенной прострации он поднялся на ноги. Неважно куда было идти, хоть лечь в эти кусты и закрыть голову руками поджав ноги под себя стонать как раненый зверь.

Выглядеть жалким и униженным, словно раздавленная рохля. Заставить разум перенестись в другое место, но только не смотреть и не видеть этот кошмара.

Звон – эта уродливая пародия на его внутреннее чутье был бы сейчас кстати. Лучше сейчас забыться в жутком разрыве головного мозга. Вот именно сейчас он молчит, когда рядом человек превращён в закуску. Может время для его съедения не пришло. Может звон не был чем-то предостерегающим, а просто следствием травмы в самый неподходящий момент больно напоминавшей о себе. Да и неважно это сейчас.

Смирнов пошёл на ватных ногах на первую попавшейся ему на глаза кучу мусора. Неважно, что за ней. Лучше быть подальше от псов пока им не захотелось более свежего мяса.

Мелкий дождь прекратился.

Темные облака выплыли в сторону, дав дорогу полной луне.

Повеяло свежестью.

Странное умиротворение наполнило тело Смирнова. Неадекватный покой, будто за спиной не рвут на части человека, а его самого не бросил сюда на верную смерть некий субъект. Даже улыбка появилась на лице.

Держась за зудевший бок, он осторожно начал перелезать через кучу мусора. Появилась мысль, что можно было найти другой путь, но поворачивать назад категорически не хотелось. Было устремление вперёд.

За кучей кирпичей, камней и другого мусора, появилось небольшое пространство. Ступив на него, он пошёл по кучи гравия, вперемешку со всевозможным мусором. Дорожка кончилась деревьями, густо росшими перед поляной. Сквозь небольшое пространство была видна дорога, с которой он возвращался с работы или довольно похожая на неё.

Все равно. Главное выйти отсюда на дорогу, поймать попутку и уйти отсюда

подальше. Домой. Только домой. Чувство близкого спасения притупило остальные.

Сзади к нему кто-то подбирался.

Был уже близко.

Опомнится он не успел почувствовав его присутствие.

Смирнов ощутил толчок в спину. И последовавший удар в позвоночник. Позвонки громко хрустнули. Позвоночник сломался в нескольких местах. Кровь ударила небольшой, струёй из раны окропив землю. Последнее, что он почувствовал это стекавшею горячую кровь по спине на ноги. Затем его парализовало.

Глаза его устремились в небо, где полная луна бесстрастно наблюдала за его гибелью. В этот последний миг жизни было много вопросов. Все будут без ответа. Да и неважно уже, что явилось следствием этого или имел ли его звон, какой либо смысл и почему не было никакого предостережения. Может провидение решило, зачем обречённому человеку сейчас знать о своей гибели, если это неизбежно.

Внезапно обзор ему загородила морда пса. Он обнюхал его с головы его, потом облизнулся, решив – еда, что надо.

Пёс принялся глодать его руку. К счастью боли не было, даже когда на ладони не осталось мяса, а остался голая кость. Единственно, что он хотел, чтобы смерть его наступила мгновенно. Неприятно будет наблюдать своё поедание со стороны.

К нему стали подтягиваться ещё около десятка псов облюбовавших овраг как свою территорию.

В ухе аккуратно зазвенело. Напоминало теперь колокольчик, в который он звенел, удобно устроившись на плече старшеклассника на своём первом звонке. Счастливое было время.

Хорошие воспоминание унесли его далеко в прошлое, пока псы медленно рвали свой ужин на части.

ФПМ – Феликс Останкович.