#МесяцКошмаров - День Двадцать первый - ПАРАДОКС

Максим Кабир 6 сентября 2018 г.

Месяц Кошмаров в Зоне Ужасов продолжается! В течение 30 дней (и ночей!) мы раз в сутки публикуем по одному короткому рассказу ужасов. Читайте маленькие страшные истории Максима Кабира - и обязательно прочитайте его большой роман "Скелеты", который называют одной из лучших хоррор-книг за последние годы!

Максим Кабир. Парадокс

В коне мая Уланов тайно прибыл на свою отдалённую дачу и провёл три месяца – всё лето! – занимаясь странными и забытыми духовными практиками. Предельная сосредоточенность, медитация, особый метод дыхания. Мир вне подвала перестал существовать для добровольного затворника. Родня не знала о его местонахождении, и вокруг деревянного дома на километры не было никого, только горы. Он всматривался внутрь себя, он таял в том мраке, который заполнял его душу. Лишь изредка Уланов менял позу, возвращался в реальность, чтобы поесть. Начиная с августа он перестал шевелиться, организм больше не нуждался в пище и воде. Сознание Уланова погрузилось в немыслимые глубины. Истощённый бородатый человек сидел в темноте и думал о вечере, предшествующем катастрофе.

Второго февраля Уланов отправился на вечеринку к другу, где познакомился с этой девушкой. Они переспали – он впервые изменил жене. Предал самого любимого человека на свете – походя, из-за минутной страсти. Две недели спустя Леся узнала правду. Не важно как. Важно где – на остановке, возле шестиполосного шоссе. Изумление и боль мелькнули в её глазах. Она отшатнулась и бросилась прочь – на проезжую часть, под колёса фуры. Она не успела вскрикнуть.

Девятнадцатого февраля шёл липкий снег, а Лесю опустили в чёрную могилу, и снежинки падали на крышку гроба.

Никто не винил Уланова. Несчастный случай, – говорили родители Леси, и утешали его. Он кастрировал себя электрическим ножом. Врачам сказал, по неосторожности. Он выл и прижигал окурками живот. Резал запястья.

А потом – случайно – вспомнил о старой книге, посвящённой медитации. И кое-чему ещё.

Мухи садились на лицо окаменевшего, коленопреклонённого мужчины. Под веками двигались глазные яблоки. Он дышал, дышал, дышал…

Он распахнул глаза и электрический свет ослепил. Дезориентированный, выпрямился, сбрасывая одеяло. Взгляд скользнул по знакомой мебели, по книгам, сувенирам и фотографиям. Он дома, в своей квартире, в их с Лесей квартире, и за стеной журчит вода. Сердце подпрыгнуло. Руки – избавившиеся от шрамов – ощупали гениталии, жирок на животе, поднялись к выбритым щекам. Взор впился в прикрытую дверь.

И когда Леся вошла, он закричал, и бросился к ней, он рухнул на колени и целовал её ноги, он рыдал, а она ошарашенная, гладила его по волосам:

– В чём дело? Что случилось?

Леся не понимала, она же отсутствовала всего минуту, просто чистила зубы.

На календаре было первое февраля.

Он соврал, что задремал, и ему приснился кошмар. Она недоверчиво качала головой:

– Ты меня ужасно напугал. Я решила, что-то стряслось с родителями.

– Нет, они живы.

– Ты так смотришь на меня…

– Как?

– Будто не видел сто лет.

– Почти, любимая, почти.

Он боялся проснуться. Он обнимал её, трогал, принюхивался. Она уснула в его объятиях, живая, тёплая. И Уланов задремал, и ему снился гроб, и падающий снег, и тело девушки, которую он не встретил пока, и не встретит никогда. Он проснулся в холодном поту. Леси не было.

Леся исчезла.

Леся…

Готовила завтрак на кухне.

Первое февраля сменилось вторым.

– У тебя же вечеринка сегодня, – вспомнила Леся.

Он содрогнулся.

– Я не пойду. Давай лучше сходим в наш ресторан.

Потом было третье февраля, пятое, потом девятнадцатое, и шёл липкий снег, и он кричал во сне, и, проснувшись, целовал недоумевающую Лесю.

Можно ли поворачивать вспять реки? Можно ли путешествовать во времени, дыша особым способом? Можно ли воскресить человека при помощи ветхой книжонки про медитацию?

Он был счастлив каждое мгновение. Но порой безотчётный страх терзал кишки. Почему он помнит измену, визг тормозов, гроб, откуда он знает, что чувствует человек, электрическим ножом отрезающий себе яички – если всего этого не было?

В мае Леся объявила, что беременна. Они полетели на юг и провели фантастический отпуск.

– Ты – моя жизнь, – сказала она, и на его груди зачесались фантомные ожоги.

"Я предал тебя", – думал Уланов, но позже сомневался, предавал ли? Или похороны, кастрация – обычный ночной кошмар? Ведь так не бывает. Бред какой-то.

Снег заполнял могилу. Спящий Уланов рыдал, кусая подушку.

В августе он поехал на дачу, ничего не сказав Лесе. Там, в подвале он нашёл человека, тощего бородатого мужчину, который стоял на коленях, и его изувеченная грудная клетка вздымалась и опадала, а глаза бегали за сомкнутыми ресницами. Уланов нашёл самого себя. Временные парадоксы свели бы его с ума, постарайся он постичь существование этого мерзкого кастрата на своей даче. Но они с Лесей ждали ребёнка, и в целом ему было не до парадоксов.

Уланов отыскал топор и зарубил того, второго, – тощий не пискнул, только выдохнул облегчённо. Куски расчленённого тела Уланов закопал на заднем дворе.

А в январе Леся родила ему сына.

Уже в продаже - СКЕЛЕТЫ Максима Кабира!

О книге:

Максим Кабир - писатель, поэт, анархист. Беззаветный фанат жанра ужасов и мистики. Человек, с рассказами которого знакомы ВСЕ поклонники хоррора. И роман, который сравнивают с творчеством Кинга, Литтла, Лаймона - причем зачастую не в пользу зарубежных мэтров.
Тихий шахтёрский городок где-то в российской глубинке. Канун Нового года. Размеренная жизнь захолустья, где все идет своим чередом по заведенному порядку. Периодически здесь пропадают люди, а из дверного глазка пустой квартиры на вас смотрит то, что не должно существовать. Со зловещим скрипом открываются двери здешних шкафов, выпуская на свободу орды припрятанных там скелетов. И вместе с памятью о неимоверной боли - в мир приходит невыразимое Зло.