Пробуждение

На следующий день кое-как отсидел занятия и помчался домой. В маршрутке было нестерпимо душно, поэтому я вылез и решил пройтись пешком по улице. Внезапно на меня накатила волна непонятной тошноты, мозги заволокло вязким и противным туманом. Тут я понял, что совершенно не помню ничего, что произошло за этот день: как добирался до института, как шли пары, как ехал сейчас в маршрутке. Более того, самым ужасным было то, что я забыл, где нахожусь. Дома, ларёк в трёх шагах от меня, какой-то старый универмаг – всё это было мне незнакомо, мне казалось, что я был здесь много лет назад и здесь всё перестроили, поменяли номера домов…Провал в памяти, амнезия. Я болен. Всё, путь мне один – в психушку.

  Вдруг тошнота ушла, оставив место другому, более гнетущему чувству. Чувству липкого, неосязаемого страха, который словно выполз из ближайшего подъезда и обвил меня своими скользкими щупальцами. Я собрал все свои силы, чтобы не закричать, хотя прохожие стали уже поглядывать на меня с недоумением. Я не выдержал и побежал прочь. Бежал, и боялся оглянуться, посмотреть по сторонам. Мне казалось, что нечто неумолимое огромное и чёрное скользит по этим улицам и его единственная цель – я. Вот, оно уже близко, я уже чувствую запах смрадных испарений, исходящих из пасти этого кошмара.

Очнулся, когда уже был на мосту. Дул холодный, пронизывающий ветер, лёгкое демисезонное пальто не спасало от него. Я в изнеможении опёрся о перила и с облегчением вздохнул. Всё прошло: чувство времени и пространства возвращалось ко мне, как испуганный зверь выползает из своего укрытия, где он прятался от хищника. Страх ушёл.

По воде бежала мелкая рябь. Непроницаемая глубина водохранилища завораживала, от неё шло какое-то манящее и в тоже время пугающее излучение. Когда я увидел странные мелькания под водой, то сразу развернулся и пошёл домой. Сегодня хватит с меня галлюцинаций.

***

  Придя домой, я проглотил пять таблеток валерьянки и улёгся спать. Через некоторое время разболелась голова, и ко мне пришло тягостное ощущение неизбежности того, что этой ночью Гипнос не удостоит меня своим спасительным присутствием. Поэтому я сел за комп, и окунулся в приятное забытье всемирной паутины.

Тут мне пришла в голову идея. Я стал набирать в поисковике слова "сны с амфибиями", "психоз", "амнезия" и лазить по ссылкам, которые любезно предлагал мне Google.

Вдруг мой взор остановился на ссылке "профессор Павловский Степан Петрович. Лечение расстройств нервной системы, психозов…". Точно, вот что мне нужно.

"…Что же homo urbis видит, глядя в окно своей квартиры? А видит он не зеленеющее поле, не далекие величественные горы или древние холмы, не речушку или пруд, а однотипные серые коробки-дома с безжизненными черными глазницами-окнами, в которых лишь кое-где тускло поблескивает искусственный свет электричества…рекламные щиты, броские вывески, бегущие информационные строки…каждодневное растворение в массе себе подобных, но чужих индивидуумов…", ну да, всё это мы уже слышали, уныло, "…все эти факторы приводят к возникновению разнообразнейших психозов. На данный момент в нашем регионе наблюдается странная психопатология, распространяющая подобно эпидемии. Больных преследуют ночные кошмары, причём их содержание почти одинаково. Там в изобилии присутствуют различные животные, связанные с водой: лягушки, рыбы, осьминоги. У больных развивается аквафобия, бессонница, и как следствие, значительная потеря трудоспособности…". Ничего себе! Выходит, не меня одного преследуют подобные кошмары! "…просим всех связываться с нами по почте. Наш адрес: город В."

Отлично. Вот оно, моё спасение. Я с радостью откинулся на кровать, и в  первый раз за четверо суток чёрные крылья Гипноса унесли меня в страну сладостного забытья.  

***

Дисплей мобильного показывал 3 часа дня, когда заляпанные грязью двери маршрутки захлопнулись за моей спиной, оставив меня на пустынной остановке.

Улица как будто вымерла: ни людей, ни птиц, только один обшарпанный жигулёнок прополз по асфальту. Ветер гнал по тротуару полиэтиленовый пакет, тот брыкался, как огромная жаба, которой садист-студент отрезал голову. Единственным, что радовало тут глаз, были деревья. Высокие тополя росли вдоль улицы. Сейчас они тревожно вздрагивали, ожидая, что же принесёт им северный ветер, который всё усиливался и усиливался.

Я посмотрел направо и увидел серое девятиэтажное здание. На балконах сушилась одежда и издалека тёмные точки штанов, маек, трусов казались маленькими язвочками на болезненно-сером теле здания. За девятиэтажкой виднелся пустырь, заросший кустарником и заваленный всяким хламом, что усердно производило это здание-стигматик.

Я прошёл вдоль тротуара, пакет поскакал за мной. Я бессознательно ускорил шаг и тут же усмехнулся тому, как я стараюсь убежать от злобного пакета. За деревьями желтело здание НИИ. Это было старое пятиэтажное здание советских времён. Я не сильно разбирался в архитектуре, но лет восемьдесят зданию было точно. На ум сразу пришли мысли о закрытых советских институтах, где учёные под дулом автоматов НКВД создавали новейшие орудия борьбы для победы мировой революции.

Жёлтое здание своими маленькими окнами-глазницами беспристрастно взирало, как я не спеша приближался к нему. Пакет настойчиво прыгал по тротуару, и стало понятно, что он не хотел мне зла, а только боялся остаться в одиночестве на холодной улице.

  Передо мной как из воздуха появился мужчина лет сорока, с ничего не выражающим лицом. Овал, две чёрных бусинки, геометрически правильная горизонталь рта. Мне показалось даже, что и носа у него нет. Зачем такому лицу нос?

-Вам куда? – резко спросил он. На чёрной спецовке я заметил большие жёлтые буквы "Охрана".

-К Степану Петровичу, он мне сегодня назначил, - спокойно ответил я, стараясь не глядеть на эти чёрные бусинки.

-Аа, ясно. Пройдемте.

Интересно, у них со всеми посетителями так. Хотя же это не больница, это исследовательское учреждение.

Мы зашли внутрь. Под ногами линолеум, жёлтая краска на стенах. Вот уж правда "жёлтый дом". В коридоре было пустовато, и я начал нервничать, сам не зная почему.

Не успели мы пройти и десяти метров, как навстречу нам вышел высокий старик с седой бородой и очках. Типичный профессор, как ни смотри. Он нетерпеливо подошёл ко мне:

-Здравствуйте, Игорь, очень рад вас видеть. Вы как раз вовремя, - любезно произнёс он и сжал мою руку так, что я едва не ахнул от боли. Я был немного обескуражен таким вниманием к моей персоне.

-Пойдёмте в мой кабинет. Иван, возвращайся на пост.

-Хорошо, Степан Петрович, - механически ответил охранник с чёрными бусинками и ушёл.

 Мы вошли в кабинет профессора. Стеллаж с книгами, стол, ноутбук, уютное кресло. На подоконнике даже стояло какое-то растение. Несмотря на вроде бы располагающую обстановку, в кабинете веяло какой-то тревожной сыростью. Я сразу вспомнил фотографии заброшенной психлечебницы из Интернета и духов, якобы населявших её. Так было и здесь. Стол, книги, профессор – всё это было призрачным, шатким. Казалось, что вот-вот всё это рассеется и откроется картина ужасающей реальности. Реальности холода и могильного смрада.

-Присаживайтесь. Как спалось этой ночью? – профессор, улыбаясь, смотрел на меня. Я уловил еле заметное напряжение в его глазах, которое он хорошо скрывал.

-Сегодня хорошо спал. А так почти целую неделю была бессонница.

-Вы совсем не спали?

-Часа два в сутки, не больше. До сих пор себя очень плохо чувствую. А два дня назад что-то случилось со мной наяву…

Я поймал себя на мысли, что становлюсь слишком откровенным. Хотя, если этот человек сможет мне помочь, почему бы и нет, ведь это же медицинский работник. Но что-то удерживало меня рассказать ему всё, и то было не обычное чувство стыдливости.

-Что же именно с вами произошло? Где это было, и в какое время суток?

-Это случилось в пять часов вечера, на улице, когда я возвращался домой с учёбы. Какой-то беспричинный страх напал на меня, и показалось, что память оставила меня. Я с испуга бросился бежать, не разбирая дороги. Очнулся возле Северного моста. Потом вернулся домой.

-Это, очевидно, последствия бессонницы. Человек очень плохо переживает потерю сна. Двое суток, не больше. Потом происходит истощение всех резервов, наступают необратимые нарушения. Это очень серьезно. Но я могу прописать вам хорошие снотворные, не вызывающие привыкания. А ещё меня интересуют ваши сны. Сны, которые вы видели до бессонницы…

-Там был бред какой-то. Рыбы, лягушки, море… - я осёкся на полуслове, поймав взгляд профессора. При слове "море" его глаза стали суровыми, а взгляд как будто колол меня невидимыми стальными иглами. Я почувствовал, что не могу сопротивляться этому взгляду и расскажу всё. Мой измученный мозг оказался в цепких руках этого человека, которого я уже невероятно сильно боялся.

-Вы видели этот пейзаж во сне? – неожиданно твёрдо спросил профессор и показал небольшую фотографию. О нет…на ней была набережная того городка из моих кошмаров, городка, где разыгралось кровавое убийство.

-Да, - едва слышно прошептал я.

  -Вы не единственный, кто видит подобные сны. Есть какая-то связь между этим городком и кошмарами.

-Но что это за город?

-Нефтегорск. И пару лет назад там случилось кое-что довольно странное. А теперь с вами хочет говорить одно очень важное лицо. Это человек из ФСБ.

"Какого чёрта мной интересуется ФСБ? Может быть, я что-то натворил ужасное во сне или когда бегал по мосту. Как я влип", - мысли понеслись во мне мутным стремительным потоком, и мне захотелось вскочить и выпрыгнуть в окно, на свободу. Но там были решётки

-Войдите, Юрий, - громко произнёс профессор.

Дверь открылась, и в комнату вошёл невысокий блондин с мутными серыми глазами. Его грубоватое и хитрое лицо было непроницаемым, и я подумал, что его голова – это бункер, где прячется много маленьких хитрых мыслей. Маленькие хитрые жучки, которые по одному щелчку пальцев хозяина обглодают вас до костей, но самое главное – прогрызут ваш череп и вытащат оттуда всё, что нужно этому Юре. Профессор же, хоть и был суров, но зато был явно честнее, чем ФСБшник.

-Здравствуйте, Игорь. Я лейтенант Юрий Николаевич Зеленский, - он показал своё удостоверение, - и веду одно очень серьёзное дело. Конечно, это может показаться глупым, но ваши, так скажем…сновидения, непосредственно связаны с ним. Вот, взгляните на эти фотографии.

Он положил на стол десяток фотографий, на которых было изображено нечто непонятное и бесформенное. Когда я пригляделся, то едва не упал в обморок.

Одно дело заглядывать за грань реальности во сне, когда и так всё нереально. Совсем другое дело перейти эту границу наяву – что удаётся очень немногим людям. И с этой минуты я был в их числе.

На фотографиях я увидел не что иное, как моменты из моего недавнего кошмара. Комната, залитая кровью; чудовищные знаки на стенах (я, к сожалению, знал, чем они нарисованы); изувеченные тела мужчин и женщин; разорванные в клочья трупы на асфальте. В очертаниях домов я без труда узнал тот самый городишко, над которым летал во сне.

-Это Нефтегорск. Два года назад, утром 1 мая полиция обнаружила несколько трупов на улицах города. Люди погибли от ран, нанесённых самым зверским образом, в чём вы уже убедились. В этот же день в квартирах домов, располагавшимся на этих же улицах, обнаружили тела людей, умерщвлённых подобным образом. Всего нашли 29 трупов: среди них были женщины, старики и дети. По характеру ранений мы предположили, что причиной смертей являлись дикие животные, но когда стало известно о знаках на стенах, - тут он помедлил и злобно посмотрел на меня, - стало ясно, что это ритуальные убийства. Найдено ещё несколько человек, у которых сновидения странным образом повторяют происшедшие события. Причём многие из этих людей никак не могли находиться в Нефтегорске в принципе, потому что среди них есть инвалиды, неспособные передвигаться без посторонней помощи. Мы надеемся на вАшу помощь, - он намеренно вытянул слово "вашу", отчего мне стало не по себе - и помощь профессора Павловского в этом нелёгком и таинственном деле. Отдыхайте пока часика два, а потом ещё побеседуем. Хорошо?

Он почти перешёл на шёпот, когда закончил свой рассказ. Я остро чувствовал всё давление, которое он на меня пытался оказать. "Ублюдок", - подумал я, а вслух произнёс:

-Хорошо, Юрий Николаевич, я постараюсь ещё что-нибудь вспомнить, правда, бессонница ужасно вымотала меня.

-Понимаю. Профессор, снимите у него ЭЭГ - сухо закончил он и стремительно вышел из комнаты. Мне показалось странным, что лейтенант ФСБ отдаёт приказы профессору, лучше знавшего, что делать с пациентом.

-Пойдёмте со мной. Я провожу вас в лабораторию, где мы снимем с вас ЭЭГ - дружелюбно произнёс профессор. Я почувствовал огромное облегчение, когда лейтенант ушёл, оставив меня наедине с профессором.

Лаборатория располагалась в соседней комнате. На столе лежали неизвестные мне электронные приборы, стоял компьютер, на стеклянной полочке размещались шприцы и ампулы. Ощущение тревожной сырости только усилилось. Когда Степан Петрович подсоединял электроды к моей голове, то я вспомнил истории Эштона Смита о марсианских обитателях, которые присасываются к мозгу и управляют своими жертвами как кукловоды. Мне казалось, что сейчас электроды оживут и просверлят мой череп.

-А сейчас я введу вам снотворное, и через минут пятнадцать вы уснёте. А компьютер во сне снимет с вас ЭЭГ, и это поможет прояснить нам патологию вашей нервной системы.

-Я не возражаю, - угрюмо ответил я. В моей груди вдруг тревожно защемило, а затем понеслось волной тошноты к горлу.

-Вот и славно, - он быстро набрал шприц, завязал жгут. "Так, кулачком поработайте, хорошо".  Лекарство заструилось по моим венам.

-А теперь я оставлю вас ненадолго. Засыпайте.

***